Просвет в конце туннеля

МИНОРНЫЙ УНИСОН СМИ

Всё больше констатируют и отражают тревожные тенденции в экономике и социальной сфере страны. По нормальной логике вещей это должно привести к политизации общества в самом позитивном смысле этого слова, к широкой дискуссии о том, что можем сделать мы все и каждый в отдельности, чтобы выбраться из очередной ямы, в которой мы оказались во многом по своей собственной вине — из патерналистской ментальности, упования на то, что кто-то там, наверху, всё знает и умеет лучше нас, накормит, обогреет, утешит и благословит на сытую жизнь в кредит.  Всё больше признаков того, что власть заинтересована не столь- ко в продуктивной обратной связи, сколько в микшировании публичности  — в странной, по-моему, надежде, что как-то всё рассосётся и образуется само собой. Один из примеров такого настроения элит, помимо уже вступивших в силу многочисленных нормативных актов, «закручивающих гайки»,  — это инициатива, о которой сообщила 10  января «Российская газета»: «За дискредитацию России введут уголовную ответственность».

Речь, вообще-то, о том, что в Госдуме разрабатываются поправки в УК РФ, не было даже нулевого чтения законопроекта, но в редакции правительственной газеты, ставя такой безапелляционный заголовок, знают, что говорят,  — сомнений у них нет.  А что же понимается под дискредитацией России? Как сообщил «Российской газете» депутат «справедливоросс» Олег Михеев, «дискредитация» — это распространение заведомо ложных, неточных или искажённых сведений о политическом, экономическом, социальном, военном или международном положении России, правовом положении граждан в России».

Предусматриваемое наказание для физических лиц — штраф в полмиллиона рублей либо обязательные работы на срок до 160 часов. Если дискредитация совершена публично с использованием СМИ, штраф возрастает до миллиона, срок обязательных работ до 240 часов. А при использовании служебного положения ответственность ещё выше  — 2 млн штрафа и 320 часов обязательных работ с запретом занимать определённые должности в течение трёх лет.  Понятно, кто подпадает под статью? Непосредственно автор текста или аудиовизуального сообщения (не  обязательно профессиональный журналист), редактор СМИ, блогер и любой пользователь любой социальной сети. В чём смысл инициативы, если действующим законодательством уже предусмотрены административная и уголовная ответственность за распространение заведомо ложных (клевета) и порочащих физическое или юридическое лицо (включая органы госвласти и управления) сведений, наносящих ущерб деловой репутации, покушающихся на честь и достоинство гражданина? По-видимому, в маленьком дополнении о «неточных или искажённых сведениях». Нетрудно догадаться, что любая из упомянутых выше публикаций легко подпадает под эти формулировки: где-то автор сослался на несколько устаревшие данные статистики или привёл выкладки социологов, которых трудновато отнести к непогрешимым, где-то сослался на доклад какого-то комитета ООН, где-то обратился к свидетельствам очевидцев, которые оказались подслеповатыми  — и пиши пропало. То есть наоборот — не пиши, а то пропало.

ЧТО ДЕЛАТЬ-ТО?

Ну хорошо,  — констатаций по типу «#фсепропало» хоть отбавляй, а что делать-то? Со времён Чернышевского ответ на проклятый вопрос формулируется не лучшим образом. Например, что бизнес и общество должны наконец избавиться от привычки ждать, что государство зальёт любую проблему деньгами, поскольку они кончились (главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова в комментарии о разрушенной системе ожиданий), что в силу того же обстоятельства надо вернуть финансовый федерализм, не сдирая с регионов всё подряд в центр с последующим частичным возвратом средств, что слабый рубль не помогает, а вредит реально масштабному импортозамещению, поскольку закрыл ввоз машин и технологий, необходимых для перевооружения производства. Резонные предложения, но как-то всё разрозненно, разбросано. Между тем по осени страну ждут выборы в Госдуму, которые в сложившейся обстановке приобретают — должны приобрести! — совершенно особое значение, в идеале показав и новые лица, и возросшую зрелость, и активность общества. По-моему, самое время начать таким людям за- являть о себе в СМИ, как заявили, например, предприниматели Потапенко и Грудинин на Московском экономическом форуме, в одночасье став всеросссийски известными и попуярными личностями. И не надо говорить о выборном законодательстве: чтобы обозначить своё видение путей выхода из тупика — оно не помеха. Посмотрим, что отразится в «зеркале прессы» по весне.

СДВИГИ ПО ФАЗЕ

Первое место здесь занимает, конечно, история с интервью «Российской газете» секретаря Совбеза РФ Николая Патру- шева, в котором он прокомментировал представленную на утверждение главы государства новую редакцию Стратегии национальной безопасности РФ. Этот материал был опубли- кован в «РГ» 22 декабря, а в первых числах января несколько интернет-ресурсов поместили — со ссылкой на «РГ» — его перепечатку, и она вызвала шквал комментариев в соцсетях, — Патрушева обвинили чуть ли не в людоедских настроениях. Такую реакцию вызвали пассажи секретаря Совбеза о том, с какой лёгкостью Россия может захватить страны Прибалтики в случае экстремального развития конфликта с Турцией. Шок здесь в том, что в тексте, доступном сейчас на сайте «Российской газеты», нет ни слова о вариантах захвата Прибалтики, он вообще наполовину отличается от того, что размещено на других сайтах со ссылкой на «Российскую газету». Вопрос: почему тогда молчит редакция «Российской газеты»? Странность номер два — это реакция на трагедию в одной из белгородских больниц, где врач избил пациента, умершего в результате. Тональность комментариев в СМИ, а особенно в соцсетях, — гневно осуждающая врача; все посмотрели выложенный в интернете ролик, все всё решили за следствие и суд. Единственное издание, которое попыталось посмотреть на дело чуть глубже — это «Известия», опубликовавшие размышления политолога Антона Хащенко о причинах случившегося. Приводя шокирующую статистику нападений пациентов на врачей (главным образом «скорой помощи», тысячи ежегодно), сплошь и рядом заканчивающихся увечьями последних, а нередко и гибелью, политолог задаётся вопросом, почему вот те случаи не вызывали столь же массового и единодушного негодования публики. Ответа автор не даёт, ограничившись замечанием, что вот такая атмосфера вокруг врачей и приводит к обратной реакции, к роковым срывам. Почему не даёт? Может потому, что ответ на- прашивается страшный: разность в реакциях показывает, что огромное количество людей подспудно ассоциирует себя с больными, с беспомощными жертвами, в том числе с такими, как тот несчастный пациент? Ну и о весёлом. Незадолго до Нового года «Известия» сообщили, что в 2015 году в России вдвое снизилась посещаемость цирковых представлений, а после Нового года несколько СМИ оповестили читателей, что примерно так же упала посещаемость кинотеатров. Отказ от зрелищ для солдат, домохозяек и тинейджеров говорит, конечно, не только о скаредности, но и о перспективе значимых изменений в самоощущениях так называемой глубинки. Впору согласиться с политобозревателем «Коммерсант-ФМ» Станиславом Кучером, заявившим на портале «Эха Москвы», что «в стране начинается очень серьёзная «движуха»». И не важно, что Кучер указывает не на домохозяек, а на забастовку учителей, протест «дальнобойщиков», фильм о Чайке и упомянутые выше выступления предпринимателей на московском форуме,  — суть не меняется. И это, может быть, и есть тот самый просвет в конце туннеля.