Беднота

Тревожные заметки публициста

Ну и дела: сколько же пишущих и печатающих наложили на себя самоцензуру. Это я том, что едва ли найти в цент­ральных СМИ темы-проблемы как живёт ныне бедный люд. Или я ошибаюсь?

Странно, но факт: не взорвало столичную прессу оценками, подробностями, дополнениями отважное заявление заместителя председателя правительства Ольги Голодец в декабре 2015 года о 22 с лишним миллионах бедных в стране.

Далее я начну сам себя расстреливать вопросами восклицательного звучания. Вдруг и моим коллегам они станут полезными.

Для начала

Появились ли беседы-интервью с планами-намерениями хотя бы трёх министерств: труда и социального развития, здравоохранения, экономического развития? Нет! Стали ли СМИ наперегонки выспрашивать обездоленных: подскажите, о чём надо просить власть? Нет! Предложили ли бизнесу высказаться? Нет! Кто бы пояснил: почему и отчего такое троекратное «нет»?

И что-то не припомню омытых слезой сочувствия заметок публицистов или страстных репортажей о жизни-переживаниях бед­ных. Разве объяснимо, отчего у нас игнорируется Международный день борьбы за ликвидацию нищеты (17 октября)? А ведь это решение ООН с 1993 года.

А часто ли СМИ побуждают искать возможности повышать КПД борьбы с бедностью?

Я не о трогательных откликах на сбор средств-подаяний для жертв катастроф или в пользу больных детишек. Я о системном месте благотворительности в жизни народа и в государственной социальной структуре.

Разве не смущает, что в мировом рейтинге благотворительности в 2013 году Россия была на 123-м мес­те из 135 стран? И что-то нет призыва создать Федерацию благотворительных организаций, разве не нужна координация?

А почему скрываем опыт контроля за ценами в немалом числе капиталистических стран? И отчего не беспокоимся, какой будет обещанная правительством практика введения карточек для бедных на товары первой необходимости?

Ни буквочки о Партии пенсионеров.

А какова результативность Общества защиты прав потребителей?

А что последовало за идеей Общероссийского народного фронта создать организацию коллективных исков по защите прав потребителей?

А почему правозащитники не защищают права бедных? И почему в изложении СМИ из антикризисной программы правительства не уловить никакой конкретики — чем она будет полезна бедным?

Даже одну важную инициативу президента обошли вниманием. О чём речь? В 2014 году Воронежская область по-доброму удивила-поразила. Открыла пять пансионатов для пожилых людей в обычных райцентрах. Со штатом медиков. С собственными огородами. С физкультцентрами. С самодеятельностью. Каков, однако, взнос счастливцев? Всего-то 5,5 тыс. рублей в месяц. Ещё воронежская самость: в Каширском райо­не в трёх сёлах создали пункты социальной помощи «не отходя от хаты». За 200–250 руб­лей в месяц обслуживают немощных стариков: съестное покупают, обрабатывают огороды, наводят порядок в домах. Врачебная забота, само собой. Как же хорошо, что президент страны не только побывал в одном таком пункте, но и предложил разработать стратегии действий в интересах пожилых людей. А как СМИ откликнулись? Московские — никак!

Портрет обездоленных

Не только сама по себе категория бедных ждёт нашего внимания (призрения!). Напомню: в числе страдальцев ещё и 15 млн инвалидов, 4,4 млн безработных (если считать по международной методике) и почти 900 тыс. сирот. А сколько матерей-одиночек и вдов! И студентов из семей скромного достатка (стипендия около 13% от прожиточного минимума). А сколько человек всё ещё мучаются в аварийном (ветхом) жилье? А бомжи, алкоголики, наркоманы? А обитатели тюрем и лагерей? Они тоже соотечественники.

Внимание: вчитаемся в сообщение Института социо­логии РАН: «Без поддержки государства не могут обес­печить себя и свои семьи 84% пенсионеров, 58% селян, 53% рабочих промышленности и строек, 45% работников образования и культуры».

Ещё бы иначе! Прочитайте в интернете, каковы суммы прожиточного минимума, МРОТ (минимальный размер оплаты труда), пособий по безработице. И сопоставьте. Как с бременем неузаконенного налога на бедное сословия — инфляцией, так и с начальным показателем определения сносной жизни одного человека: 23 тыс. рублей (это я прочитал в правительственной газете).

Мне по душе пришлись слова Дмитрия Медведева на съезде «Единой России» (февраль): «Люди ощущают последствия экономического кризиса в своих кошельках». Замечу с удовлетворением, что последовал отклик «АиФ» к статье академика Абела Аганбегяна уже даже формулой заголовка «Кто больше пострадает в кризисе: население или бизнес?» .

Заминированные бестактностью

Ещё беда: порой газетчики не задумываются о последствиях своих публикаций. Всего одну статейку в разгар кризиса (2015 года) с «житейской» для бедноты темой нашёл в одном из номеров влиятельной газеты, да и та сочилась валерьянкой. Посулила, что не будет повышения цен на съестное в ответ России на санкции Запада. Но это моё замечание не о тщетности легкомысленных посул (цены-то не­укротимы).

В этой же газете пафосное восклицание: да, картошка подорожала, но «выросла зарплата». Зарплата выросла. Неужто у рабочих, крестьян, санитарок, почтовиков и иже? Нет, журналист не подумал о том, каково будет читать бедному люду перечисление тех, кому определён «вырост»: работникам нефтефирм, рекламщикам, финансистам, аудиторам и торговцам.

Или брызжушие драгоценными радостями интернет-сообщения: свадьбы на несть числа персон, вояжи на заокеанские острова с заоблачными расходами, размеры яхт и дворцов, ссоры эстрадных субреток из-за места «в свете»…

Что в этом году? 1-й номер «Российской газеты» — свёрстана целая страница «Как, где и на что будем жить в наступившем году». Что для бедных? Ничего! Ни слова с прогнозом стоимости питания, услуг ЖКХ, проезда в общественном транспорте. Зато такой, во успокоение, вывод — «Жить можно» — в статье экономиста Якова Миркина. Но где же он сам живёт: на грешно-кризисной земле или на безмятежных небесах? Как же это бедноте «можно жить» (и не выть!) при инфляции в 12–18%, которую он в этой статье и вычислил? Неужто этот экономист не читал признания социологов, что «хорошим» или «очень хорошим» своё материальное положение называют всего-то 14% сограждан.

Ещё пример: в этой же газете и тоже в январе заголовок: «Россиян страшат войны, а не подорожание продуктов!» А нравственно ли такое противопоставление для 22 миллионов бедных?

В другой газете сочинили заголовок к беседе с главой Российского союза промышленников и предпринимателей «Как пережить 2016 год и остаться счастливым». Но этот вождь нескольких тысяч «счастливых» дозволил себе забыть о 22 миллионах несчастных. Зато многословно лоббировал интересы своих подопечных.

Ещё статья «Как обеспечить здоровый рацион для семьи и не надорвать кошелёк». Ну, подумал я, наконец-то «полезные советы» для обездоленных. Что же читаю? Ура, ура: «Рынок диетического питания сформировался». А дальше-то: «Правда, есть один минус: дороговато — до 4–5 тыс. рублей в день». Внемли же, пенсионер!

Слово во славу бедняков

Вот же как: они тоже, оказывается, двигатель экономики и могут обогатить антикризисную программу. На эту тираду меня надоумил известный экономист Владислав Иноземцев. Он напечатал статью в «АиФ» самом конце 2015 года с истинно взрывным абзацем: «Рост цен на продукты питания вызовет в 2016 году снижение спроса и сокращение торгового оборота». И подсчитал потери от такого стихийного бойкота экономики: «Это обойдётся стране ориентировочно в 1% ВВП». А он в России и без того второй год в минусе.

С такими же назиданиями и практик с мировым опытом, глава влиятельной Международной организации труда Гай Райдер (январь 2015-го, «Российская газета»): «Неравенство привело к снижению доходов семей, упал рост потребления, а следом затормозилась и экономика». Он счёл нужным подсказать: «Возникает риск социальной нестабильности».

«То не беда, коли во двор взошла, а то беда, что со двора нейдёт». Как же мудра своей научительностью «не плыть по течению» эта старинная пословица, пусть совсем и не улыбчива.