Какая-то организация, название у которой вроде «Безграничные репортёрщики», поставила Россию на сто сорок какое-то место в рейтинге свободы прессы. Проживши долгую, полную приключений журналистскую жизнь, я так и не удосужился разобраться: а кто эти беззаветные и кристальные люди, что ежегодно примащивают меня в лёгком отрыве от Свазиленда — в лучшую сторону. И, если честно, мне глубинно всё равно, чего там нагородят эти гринписовцы пера. Которые имеют обыкновение, гуманитарно защищая пингвинов, штурмовать объекты по нелепому совпадению интересующие все разведки мира.
Но всякий раз, едва они опубликуют свой рейтинг, наши задавленные и репрессированные по самое не могу средства массовой информации абсолютно невозбранно выступают с развёрнутыми комментариями, мол, да, истину глаголят, нету нам свободушки, и за клевету-то нас сажают, и в чёрный список вносят, и госизмену шьют. Хотя в промежутках между докладами ничего особо не слышно: хоть бы кто вышел на Красную площадь, прибил чего. В знак протеста. Нет, все работают: одни клеймят кровавый режим, другие защищают Родину, третьи в политтехнологи подались, тех вообще не слышно. Скоро выборы, а деньги любят тишину.
Вообще с появлением интернета разговоры о зажиме и репрессиях стали просто смехотворны. Недавно один блогер написал, что катастрофы «Боинга» «Флайдубай» вообще не было: режим просто выдумал её, чтоб минимизировать возможность честной прессе прибыть на оглашение приговора Савченко, обвиняемой в гибели журналистов. Журналистов, подчёркиваю. Коллег.
И что? Он отдыхает по путёвочке, поскольку явно переутомился? Может, он схвачен? Может, за ним приехал автозак? Да ничего подобного! Нет на такое статьи в законе. А прочее его давно не трогает. Написал — и пошёл по жизни дальше. Что ему жизни убитых коллег? Чувства их родных? Они ж из вражеских телеканалов, тех самых, что по «Индексу свободы», контролируются властью, не люди даже. Что ему жертвы, пассажиры, погибшие при посадке? Он же уверен, что их нет. Ему удобно быть уверенным. Он питается этой уверенностью, как свинской ботвиньей, он жрёт с наслаждением эту чёрную жижу ненависти и плачет, что Россия в индексе свободы выше Китая, Северной Кореи, а надо ниже, ниже, ниже!
Последний запрет, который мы все помним, касался показа на федеральных каналах безумной няни с отрезанной головой ребёнка в руках. Но все, кто стоит за свободу, могут в два клика найти это дело в интернете, да и насладиться. Можно скачать — и смотреть в замедленном повторе. Можно заскриншотить и — и сделать какую-нибудь фотожабу. Демотиватор. А чего? Прикольно. Тётка бродит с головой. Так что у нас свободы полно, не все просто ей пользоваться умеют. Но есть и молодцы на этом поприще. Одно информационное агентство сообщило, что Турция ввела частичный запрет на показ последнего тамошнего теракта и его жертв. «Представитель правительства сообщил, что запрет распространяется на публикацию и демонстрацию самого момента взрыва, страшных и кровавых сцен и «сцен, которые вызывают чувство паники». Но, поскольку у нас не Турция, которая, кстати, в индексе ниже России, то заметка о суровости турецких властей снабжена абсолютно кровавыми фотографиями. Турция не самая мусульманская страна мира, а мы подавно привыкшие ко всему, но зачем, зачем эти снимки раненых женщин, не заботящихся из-за боли и бессознательности о порядке в одежде? Зачем кровь и трупы — нехорошо скажу, но скажу — зачем это нам, если даже в Турции, так и не извинившейся за сбитых лётчиков, не хотят ни паники, ни смакования жестокости?
О каких запретах идёт речь? Так уж вышло, что я регулярно участвую в программах «Право голоса» у Романа Бабаяна. Как и телезрители, кому охота, я слышу всё, что говорят оппозиционеры, преподаватели Высшей школы экономики, украинские политологи — и у меня, чего скрывать, человека старой формации, возникает вопрос… нет, не почему они всё ещё на свободе. И не почему они не на «Свободе», а совсем другой: если это — не свобода слова на подконтрольном режиму ТВ, то — что? Граждане защищают свои убеждения, отрабатывают по полной, споры бывают весьма накалённые, но нас, опопонентов, на Украину, к примеру не зовут. Хотя Украина выше России в индексе, который я упоминал. Что ещё раз убеждает: левый это какой-то рейтинг. Ненадёжный.
С учётом социальных сетей, блогов и т. п. могу ответственно заявить: нет человека, вещи, явления, обругать которых было бы у нас в медийном поле запрещено. Это приводит к курьёзам подчас: либеральная общественность дружно осуждала ввод наших войск в Сирию. Сидя в районе Чистых, а то и Патриарших прудов, они зрили бомбардировки мирных оппозиционных деревень. Проклинали вчерашний, отставший от тренда образ мыслей Владимира Путина; пойдут гробы, увязнем, как в Афганистане, поддержали диктатора Асада, тратим последние деньги, а в магазинах нету вкусного сыру, а только невкусный… Хитрый Путин возьми, да и выведи войска: операция закончена, мирный процесс пошёл, всем спасибо. За наградами, товарищи офицеры, сержанты и рядовые, приходите в Кремль с просверлёнными дырками на мундирах. Ошеломление длилось недолго.
Буквально за ночь все критики сирийской операции переобулись во сне: уход — крупнейшее геополитическое поражение России.
Так поутру сообщали либеральные СМИ и блогеры. Но даже западники их не поддержали, и те, кто у нас давно святее папы, пока затихли. Можно сказать, что им запрещают, только пока непонятно кто.
Старая истина гласит: самые независимые — это те, от которых ничего не зависит. Конечно, на главных каналах мы не услышим того, что легко, безответственно и непринуждённо позволяют себе в соцсетях. Но, во-первых, укажите мне, где иначе? В какой стране? А во-вторых, не услышим — и слава Богу. Тут дружно ругают отечественный официальный пропагандистский перебор (это потому, что украинским не насладились). А можно я другие переборы процитирую? «Чтобы отобрать у нас атомное оружие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Однажды высадить и забрать все эти ракеты к чёртовой матери», — это сказал человек, прежде занимавший вполне государственную должность. Я думаю, что ему не удастся высказаться так на Первом или на «России 24». И признания другого интеллектуала, что случись война, он не пойдёт защищать страну, поскольку не видит, чего тут защищать, мы не услышим на НТВ — ну разве что на ОТР. И тем не менее цитаты я взял не из секретных донесений, не из стенограммы тайной прослушки: есть в стране возможность мести такое открыто — и жить себе припеваючи, не забывая ругать Россию, мол, мало в ней свободы слова, надо бы ещё подкочегарить.
Финишировать хочу вот как: поскольку мы тут все взрослые мальчики-девочки, то понимаем: СМИ, если они влиятельны и имеют аудиторию, контактируют с властью. Их главные редакторы осведомлены и о приоритетах, и об умолчаниях, что не мешает каждому СМИ вырабатывать и проводить свою редакционную политику. А когда к опытному главреду совсем уж пристанут, а неужели вам сверху ничего не запрещали печатать, то опытный главред отвечает цитатой, автор которой, честно говоря, неизвестен. Пусть будет Монтень: «Культура — это система запретов». После этого по идее должны отстать, но гарантии дать не могу.
