Связанные одной целью

Тяжелейшая ситуация на рынке прессы продолжает усугубляться. Причины — не только в финансовом кризисе и несовершенстве законодательства, но и в инертности самих издателей.
Ситуация выглядит так, как будто печатные СМИ собираются планомерно уничтожить. Абсолютно по всем направлениям. Что, естественно, накладывает отпечаток на смежные отрасли экономики. Государство где-то находит возможность выделить миллиарды рублей на поддержку, например, российского автопрома, напоминая нам о сотнях тысяч работников, занятых в этом сегменте. Почему же для поддержки печатной отрасли, в которой трудится приблизительно такое же количество людей, возможности найти нельзя? Это о чём говорит? О том, что государству наша отрасль в принципе неинтересна?
 

Предоплата — 100%?

Бумага продолжает ввозиться с таможенными пошлинами, с НДС… Да, пошлины удалось снизить по некоторым видам бумаги на 1,5 года, по некоторым бессрочно. Но есть ещё картоны, которые применяются в книжном производстве, например. Существует масса деталей, которые влияют на ценообразование.
На Publishing Expo — 2015 в Москву приезжал В. Сива Раджи, вице-президент издательского дома HindustanTimes (Индия), и рассказывал, что он газетную бумагу покупает по 28 тыс. рублей за тонну. А у нас цена доходит и до 35 тыс. рублей за тонну. И чем меньше издательский дом или типография, которая закупает бумагу, тем эта цена выше.
Плюс очень жёсткие условия по отсрочкам и платежам. Зарубежные предприятия так не действуют. Даже у наших ближайших соседей, финнов, лояльные условия поставки: отсрочки платежей по 60–90 дней. Мы же переходим на авансирование. А если дело дойдёт до стопроцентных авансов, где полиграфическим предприятиям брать деньги? Падение тиражей идёт в том числе и из-за этого.

Распространяй и властвуй

Большой проблемой является и розничное распространение. Снижение розничных тиражей в 2015 году по сравнению с 2014 годом составляет, по разным оценкам, не менее 10%. Что касается продаж, то денежном выражении они упали, по данным АРПП, где-то на 3,5%. Но такое незначительное, на первый взгляд, падение обуславливается повышением цен на газеты и журналы. А в единицах продукции падение гораздо более серьёзное. Партвоки практически перестали продаваться. Это то, чем раньше распространительская розница жила. В связи с этим или нет, но доходы печатных СМИ со стороны розницы тоже упали. Если ещё год назад возвраты по небольшим издательским домам были 30–35%, то сейчас — 85–90%! Не может быть такого резкого падения на рынке… Значит, причины надо искать внутри системы распространения. А здесь ни один договор не работает. Даже те, прямо скажем, кабальные соглашения, которые ранее были заключены между издательскими домами и распространителями, не работают. Своих денег издатель не видит долгие месяцы… Просроченные задолженности растут с каждым днём.

Ничего кроме правды

Ещё один глобальный вопрос — о доверии и о лояльности читателя изданиям. Читатель уходит не только потому, что пресса дорожает или в эпоху наступления интернета она становится немодной, а ещё и потому, что рвётся ментальная связь между читателем и изданием.
Моя бабушка всю жизнь выписывала газету «Извес­тия». Потому что она верила тому, что пишет эта газета. Не «Правда», не «Комсомольская правда», а именно «Извес­тия». Это был её осознанный выбор. Читателя, потерявшего доверие к изданию, вернуть невозможно. Так что помимо государства и дистрибуции, важно помнить о таких вещах, как работа журналиста и работа издания в целом.
Естественно, когда доходы издания падают, то издателю становится труднее находить средства на качественную журналистику. И получается замкнутый круг. Денег нет от розницы, денег нет от рекламы, денег нет в доходах издания, денег нет, чтобы оплатить редакцию. Значит, редакция нанимается более дешёвая, менее образованная, менее умелая. В результате читатель «отваливается», доходы падают, и вот это все ведёт к жутчайшей стагнации.
Спираль сжимается, читатель привыкает к некачественному контенту. И в целом уровень потребления — качественный и количественный — снижается. И здесь уже можно говорить о кризисе не только в печатной отрасли, а о кризисе глобальном. И в экономике, и в головах. Когда нет потребления — нет и развития.

Когда мы едины?

Конечно, очень серьёзная проблема — это разобщённость самих издателей. Незрелость общественная. Неорганизованность. У нас работает масса издательских организаций, но мы не можем друг с другом взаимодействовать, подчас даже враждуем. Вместо того чтобы собраться, выработать какие-то общие позиции по ряду вопросов и уже по этим вопросам работать с законодательной или исполнительной властью. У нас сплошное штрейкбрехерство. Мы садимся за круглый стол и о чём-то договариваемся, а на следующий день кто-то из тех, кто сидел за этим столом, пытается самостоятельно тихонько решить свои проблемы известным ему способом.
Чего проще крупным издателям сесть и договориться: дистрибуторам, у которых имеются большие просроченные задолженности, прессу не поставляем? Продукция топ‑10 издательских домов — это 60–80% товара киосков. Если бы они договорились о правилах поставки, вопрос был бы решён. Как минимум это был бы рычаг, с помощью которого на дистрибуторов можно было бы оказывать давление.
У нас же что происходит? «Мне нужно покрытие, мне нужно присутствие. Я вот не поставлю кому-нибудь, тогда кто эту брешь закроет?» Для этого нужна вторая сторона — дистрибуторы, которые бы взяли на себя обязательства о том, что если появляется такой неплательщик, которому издатели выставляют ультиматум, то тиражи этого дистрибутора распределяются между остальными в соответствии, например, с объёмами закупок. Это в идеа­ле. На цивилизованном рынке.
Ведь российскому рынку печати сейчас 25 лет! С одной стороны, это, конечно, мало, но с другой стороны, за четверть века мы не создали систему, не создали законодательную базу, по которой в рамках рыночной экономики в законном поле будет эта система существовать.
Союз издателей «ГИПП» постоянно ищет все возможные пути для объединения как человеческих, так и лоббистских ресурсов, ищет общую платформу, на которой можно было бы эти ресурсы объединить.
29 февраля состоялось первое совместное заседание членов Правления АНРИ и ГИПП. Кажется, мы услышали друг друга, и это серьёзный шаг к тому, чтобы выступать на рынке консолидировано. Чтобы, когда депутат Госдумы спрашивает, кого вы представляете, сколько издателей за вашей спиной, человек, представляющий отрасль, мог бы ответственно заявить, что именно отрасль-то он и представляет. А не какие-­то частные интересы или интересы группы издателей.

Спасение утопающих

В ближайшее время исчезнет много изданий. Точно так же исчезнут и многие распространители. Но эта своего рода санация, наверное, и есть плюс от кризиса. Может быть, опять же, кризис даст возможность и понимание того, что нужно объединяться для решения серьёзных вопросов. Может быть, рынок сумеет стать прозрачным, благодаря тому, что объединённые структуры будут вырабатывать общие позиции.
Я надеюсь, что здравомыслящие люди понимают, что распад рынка печати сегодня — это финал всего: помимо экономики, это конец определённой субкультуры и культуры в целом… Поэтому вновь призываю задуматься об этом — как государственных мужей, так и самих издателей.