Не уверен, что журналистская солидарность существует. Нынче все рекрутированы на баррикады информационной войны. А какая может быть солидарность с противником? Тут и женевские конвенции неособо соблюдаются.
Уповаю на дружбу. На порядочность. На профессионализм. На давние знакомства. На инстинкт самосохранения — но никак не на стройные уложения и регламентирующие заявления. Как-то среди ночи позвонил коллега, с которым связывали годы прекрасной работы. Политические наши дорожки разошлись, а человеческие — нет-нет да и пересекутся.
— Привет, — сказал он в ночи. — Слышь, Мамонтище, тут у меня суровая заметка идёт про, — и тут он назвал имя и фамилию моего родственника. И кратко обсказал, про что текст. И из этого я спросонья, но понял, что это просто тёзка.
— Слава Богу, — коротко сказал коллега. — Ну спи.
Остаётся вопросом: что ж теперь, и принципиальность не проявлять? Москва — город маленький, кругом друзья и так далее. Замахаешься заметки снимать из номера. Однако случай этот греет мне душу. Дело в том, что человечность обеспечивает не только и не столько межсобойные сговоры. Она способна, как прочная арка, удерживать медийное пространство от окончательного падения и деградации. Профессионал, считаю, способен осудить наброс на Юлию Латынину отходов жизнедеятельности. При этом он может совершенно искренне считать Латынину, мягко скажем, необъективной: она способна, к примеру, узреть руку милитариста Путина даже в падении челябинского метеорита.
Вообще держаться той точки зрения, что коллеги бывают неприятны и необъективны, но вынести оценку их (как и вашей) деятельности имеет право только широкая общественность, нелегко, но необходимо. Эта вполне консервативная скрепа тем более важна, что становится едва ли не раритетной. Но в моём понимании (и это ещё с советских времён) журналист идёт к истине своим собственным путём. Избегает клановости. Чурается общих мест. Не повторяет за другими глупости, как попугай.
Имею в виду не только медийный мир. Обратите внимание: за всей мировой ураганной шумихой про Олимпиаду и допинг никто не задаётся простым вопросом: как открывали пузырьки с пробами, если открывали? Где доказательства? Нет, ну правда, покажите, чем? Супермощными магнитами? Фомками? Мне просто интересно. Я нормальный любознательный читатель — меня убедить можно, но нужны аргументы. Понимаю, что нынешнему «хомячку» доказательства не требуются, это его дело. Но я бы хотел удержаться в рамках старомодности.
И так по всем ключевым вопросам современности. Печально известное журналистское расследование по допингу опирается только на доклад Макларена, который доказательства предоставить отказался. И это ни в ком не пробудило честолюбивых и профессиональных намерений проверить: а прав ли репортёр немецкой ARD Зеппельт? Неужто тут сработала «журналистская солидарность», все хором перепечатали новость, скопипастили, заняли удобную позицию «мы как все» — и на том посчитали миссию выполненной?
Причём я лично готов услышать малоприятные доказательства причастности наших спортсменов и чиновников. Но доказательства! Я не готов проявлять солидарность с теми, кто легко подпевает «да ладно, так всё и было, мы ж знаем, как оно бывает». Знаю, как бывает, не первый год живём. Но хочу знать, как было на деле.
Хочу верить, что такой подход не окочурится под массированной атакой «солидарности копипаста».
