Реал vs виртуал

Вот скажите, пожалуйста, что такое российское «надувное оружие», о котором сообщила «Дейли мэйл» и поддержавшая её отечественная пресса? Со спутника надувной танк неотличим от настоящего, вероятный противник пугается количеством, а цена этого фейка всего $10 тыс. Почему танк, по словам его изготовителей, принятый на вооружение в России, должен оцениваться в валюте вероятного противника? Чтобы тому было еще страшнее? «Звери задрожали, в обморок упали…»

МИРО И ТЕЛО

Вообще уровень подросткового сознания, его угрозы и страшилки, табу и привязанности становятся определяющими в насаждаемой масс-культуре. Отсюда такое внимание к телесному (особенно – низу), затмевающее экономические, социальные, экзистенциальные проблемы. Какие пенсии, когда в московском малоизвестном музее выставили фотографии обнажённых детей! Блогерша Лена Миро* вбросила в информационное пространство такую бомбу, что выставку закрыли, Госдума встревожилась, а впрямую вмешалась организация «Офицеры России». Правда, потом выяснилось, что фото, приведённые в оглушительном посте, не выставлялись, а те, что выставлялись, разрушительного действия, по мнению экспертов, не оказывают. «Офицеры» даже обиделись на подлог и обратились в прокуратуру.

Зато пошумели о виртуальной угрозе гораздо громче, чем по поводу реальных преступлений педофилов. А все, кто недоумевал, читая эту Миро, получили клички пособников. Вот так они общаются с публикой, как с малыми детьми, и не только по этому поводу: Лена Миро давно замечена в проплаченных кампаниях хоть по уходу за телом, хоть по борьбе с «оранжевой угрозой».

Кстати, о малых детях и телах: в октябре грянул скандал с показательными боями детей в Грозном, где малолетние дети Рамзана Кадырова в эфире некоторых телеканалов легко расправлялись со своими сверстниками, нанося вполне реальные удары ногами в грудь и голову. Самый знаменитый из российских единоборцев Фёдор Емельяненко определил это как нарушение правил, ему в ответ в стиле подворотни возразили чеченские спортивные и прочие деятели. Развязным тоном дело не ограничилось, неизвестный напал на дочь Емельяненко, девочка оказалась в больнице. Рамзан Кадыров потребовал найти «преступников, разжигающих межнациональную рознь».

Переход от виртуальных оскорблений к реальным действиям стал быстрым. Григорий Пасько приехал в Барнаул проводить журналистский семинар, я бывал на его семинарах в МГУ, знаю, что ничего экстремистского в них нет. Но в алтайских соцсетях его приезд подали как визит «предателя», приехавшего вербовать неокрепшие души. О душах позаботились: нанесли внезапно несколько ударов по голове господину Пасько…

КИБОРГИ ИНФОРМАЦИОННЫХ ВОЙН

Гибридная война, она такая: главное, замаскировать свой удар и отвести внимание противника от своих слабых мест. Обскурантизм, когда запрещают рок-оперу «Иисус Христос – суперзвезда» из-за кощунства, а в СССР её запрещали из-за религиозной пропаганды, во все времена служит отвлекающим маневром. Прятали и прячут обнищание, в крайнем случае, объясняют его давлением враждебного окружения. Вот уже и коррупция – своя, а борьба с ней – чуждое влияние.

Хотя… смотря какая борьба. Если уничтожение условий для воровства чиновничества, то это не наш путь, у нас уже 70% экономики – госкапитализм. А если наказание для страха, чтобы головы никто не смел поднять – это по-нашему. Зашумели СМИ об установке памятника основателю опричнины Ивану Грозному в Орле, в «Живом журнале» один из топ-блогеров Ольга Эйгенсон даже спросила, почему нет памятника культурному и прогрессивному царю Ироду. И лишь Николай Митрохин в «Гранях» все объяснил.

Да, конечно, опять прячут воровство. Своё, чтобы потом по выбору (по своей выгоде) бить за чужое, как это делали опричники. Митрохин объяснил, откуда у губернатора, члена КПРФ, Владимира Потомского связи с Федеральной службой охраны и почему памятник царю, когда-то убившему митрополита, открывал некий архимандрит. Большие идеологические интриги тоже, конечно, имеют место – давление одной группы элиты на другие группы. Через утверждение своих ярлыков. Подростки: у кого лейбл на заду круче. Не лезьте в наш двор, у нас свои правила!

Вот уже и Михаил Осокин, когда-то бывший нормальным журналистом, отличился: выгнал из студии программы приглашённого им же оппонента. Вполне ритуальными пинками. Я, мол, понимаю, что от меня требуется в данном историческом моменте. И согласен быть на передовой информационной войны.

В запале уже и она выдаётся за преддверие войны самой настоящей. Раньше было такое определение «поджигатели войны», правда, относилось оно только к тем, кто не был согласен, например, с размещением советских ракет на Кубе. Военная истерия – тоже гипнотерапия против внимания к внутренним проблемам, тоже укладывается в мальчишеские рамки противостояния.

Но киборгам не нужно глубоко вдаваться, им надо ветер ловить, если нет прямых указаний. Поэтому по одной 282-й статье одновременно судят Антона Носика и Алексея Кунгурова. Первого – за то, что приветствовал российские бомбёжки в Сирии, второго – за то, что протестовал. Пусть он и не так известен, как Носик, но у Кунгурова посетителей в блоге больше, чем читателей у большинства СМИ, – 7 млн. Доносчиков в принципе не устраивает наличие собственной позиции. Тюменские следователи прямо ищут таких, спрашивая у тамошних журналистов: не было ли в статьях Кунгурова раньше чего-нибудь экстремистского?

ВЗЛОМ НАШ!

Самое показательное столкновение виртуала с реалом произошло в американской предвыборной кампании. По давней традиции российские СМИ освещают её с гораздо большей энергией, не жалея эмоций, нежели выборы отечественные. И тут с гиканьем и свистом принялись смаковать муху на голове одного из кандидатов и с поощрительным смешком – желание встретиться с российским президентом кандидата другого.

Впрочем, не обошли и главного: Америка обвинила российские спецслужбы в руководстве хакерами, взламывающими серверы избирательных штабов, личную переписку кандидатов и даже лезущими в недра самой электронной избирательной системы. То есть в гибридно-холодной войне появляется и такое оружие, как влияние на результаты выборов. Или это «надувной танк». Но недаром умные шахматисты говорят: угроза сильнее исполнения. А насколько это честно, нам, видавшим проценты Чурова, и слышать смешно. Тем более что видные публицисты объясняют, насколько морализаторство неуместно, когда в одиночку приходится противостоять богатому и успешному миру…

Радостная тема взлома чужих секретов привела даже к полемике западных «леваков» – Эдварда Сноудена и Джулиана Ассанжа, но наши энтузиасты опять презрительно отнеслись к критерию морали. Важно же, что нашлись на стороне виртуального противника люди, способные нам помочь. А в чем помогать? В сеянии разброда и хаоса? Конечно, наша потребительская корзина от этого только распухнет.

На этой волне заботливым предостережением прозвучала реплика президента Путина в адрес наиболее привилегированного отряда наших коллег – журналистов «кремлевского пула». Смысл такой: «Вы там держитесь, не выдавайте гостайн в личных разговорах по телефону, вас же слушают американские спецслужбы». Какие тайны доступны «пуловерам»? Кадровые перемещения? Война кланов? Допустим, ради этого их и держат в редакциях, остальное агентства без них сообщат. А вот насчёт прослушки – спросили бы у коллег, занятых более приземлёнными делами. И тогда бы поняли, что значат цифры Минюста: за год оперативным и следственным органам было выдано 850 тыс. официальных разрешений на прослушку.

ПРИБЫЛИ И УБЫЛИ

Есть и более существенные угрозы журналистам, нежели утечка личной информации. Скажем, обнаружила наша коллега Зоя Светова, посещая «Лефортово» в качестве члена общественной комиссии, ранее не объявленного узника – корреспондента агентства «Укринформ» Романа Сущенко. После чего ФСБ объяснила, что он на самом деле – полковник украинских спецслужб и прибыл в Москву не для встречи с родственниками, а для сбора шпионской информации. Потому и убыл в тюрьму. В качестве доказательства прозвучало, что господин Сущенко не запрашивал аккредитации. Значит – не журналист.

Правоохранительные и судебные органы весьма бодро противостоят любопытству пишущей братии. И защищают от неё тех, кому это любопытство приносит неприятные моменты. Вот выпустила внучка сталинского министра МГБ Серова мемуары своего деда, усомнился историк Борис Соколов на «Эхе Москвы»** в их подлинности – сразу суд принял дело о клевете.

Не говоря уже о тех, кто, с легкой руки своих советников, просто прописался в судебной хронике, защищая своё право укромно утилизовать полученное от общества богатство. Игорь Сечин бьётся и с РБК, и с «Ведомостями», и с «Новой газетой» при поддержке вице-президента «Роснефти» Михаила Леонтьева, бывшего журналиста. Президент «Роснефти» как настоящий финансовый гигант узнал объём прибыли холдинга РБК и на все 3,124 млрд рублей вкатил иск. Цель – разорить того, кто мешает президенту «Роснефти» сначала поглотить все прибыльные нефтяные компании, а потом – приватизировать получившегося гиганта. В пользу своей тесной компании кооператива «Озеро».

Знаменательно, что в тот день, когда «Новая газета» получила решение суда в пользу Игоря Сечина по их тяжбе о яхте, редакция сама решила обратиться к помощи закона уже по другому вопросу. Законоприменители не всегда аккуратны, вот потребовали опровержения фактов о том, что Сечин владеет дорогущей посудиной. А в статье и не утверждалось это прямо, читателя подводили к этой мысли, сопоставляя передвижение корабля и откровения жены президента «Роснефти». Редакция же в свою очередь требует применения статей наказания за ложный донос и препятствование журналистской деятельности к члену Общественной палаты Артему Кирьянову. Он утверждал, что газета не заплатила налог за средства, полученные от международной организации журналистов-расследователей. Но общественники-охранители ошибаются, стараясь огородить территорию от внешнего воздействия, – эта организация помогает не деньгами, а чисто журналистскими методами.

«Новая» хорошо усвоила эти методы. И главная, по-моему, журналистская прибыль октября – статья Елены Милашкиной о положении в Чечне. Такая аналитика не пишется по чужим наблюдениям. К тому же и с моралью у неё всё в порядке, на понятном для оппонентов языке газета объясняет: мы пишем о Чечне так часто и въедливо потому, что ваши люди убили нашего журналиста – Анну Политковскую. Ну и что, что десять лет прошло, заказчики-то не найдены. Хотя один из осуждённых организаторов убийства бывший офицер Хаджикурбанов заявил, что в тюрьме его навещают следователи и уговаривают дать показания, что убийство было заказано покойным (тоже!) Березовским из Лондона. Очевидно, не хочет брать еще один грех на душу.