ЧТО ТАКОЕ ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ?
В российском законодательстве вы не найдёте определения частной жизни, поскольку его не существует. Закон призван лишь устанавливать пределы неприкосновенности частной жизни и границы вмешательства в неё. А всё потому, что частная жизнь любого человека состоит из самых разнообразных сфер жизни: от интимной до профессиональной, от семейной до общественной. В английском языке есть термин privacy, который охватывает все стороны частной жизни и является всеобъемлющим понятием. В русском языке ему нет эквивалента.
Первая попытка сформулировать суть этого понятия была сделана в 1890 году двумя молодыми американскими адвокатами Уорреном и Брандейсом. Они опубликовали статью, в которой доказывали необходимость ограждать некоторых людей от бесцеремонного любопытства жёлтой прессы. Свою позицию они аргументировали тем, что «вторжение в частную жизнь причиняет душевную боль и страдания, гораздо более серьёзные, нежели те, которые могут быть причинены простым физическим насилием».
Из-за того, что понятие частной жизни не поддаётся исчерпывающему обозначению, существует множество различных определений. Одно из самых интересных сформулировано в Декларации о СМИ и правах человека ПАСЕ: «Неприкосновенность частной жизни — это «право вести свою жизнь по собственному усмотрению при минимальном постороннем вмешательстве в неё». Европейский суд по правам человека определил право на неприкосновенность (уважение) частной жизни как право на то, чтобы «жить в соответствии со своими желаниями, будучи защищённым от придания этой жизни гласности». Интересно, что именно Европейский суд своими прецедентами демонстрирует, что понятие «частная жизнь» не имеет чётких границ. В разные годы Судом признавались частью privacy имя человека, его изображение, репутация, сексуальная ориентация и интимная жизнь, неприкосновенность жилища и тайна корреспонденции, физическая и психологическая целостность личности и другие сведения о личности.
Соответственно, у каждого своё представление и понимание «частной жизни», оно зависит от возраста, пола, профессии, общественного статуса и иных характеристик конкретного человека, а также от тех норм морали, правил, традиций и обычаев, которые существуют в том или ином обществе в определённый отрезок времени.
Об этом легко рассуждать, когда ты не сталкиваешься в своей работе с выбором: переступить через границы частной жизни, распространив важные для общества сведения, или оградить себя от возможных претензий и разбирательств. Риск нарушения права на неприкосновенность частной жизни преследует, безусловно, каждого журналиста, если он работает с информацией о людях. И ответственность может наступить самая разная: уголовная, административная, гражданско-правовая.
А посему единственная возможность защитить себя — это иметь представление о законодательстве, регулирующем право на частную жизнь.
ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ В РОССИИ — ЭТО…
До 2013 года российские СМИ не часто сталкивались с исками и иными претензиями о вторжении в частную жизнь. В многотысячной массе исков о диффамации (а именно эта категория претензий к СМИ была и остаётся самой многочисленной) иногда встречались дела о защите частной жизни. Заканчивались они, как правило, положительно для журналистов и редакций СМИ, что объяснить можно, пожалуй, только долгим отсутствием необходимого законодательного регулирования.
Право иметь и защищать частную жизнь декларируется в Конституции с 1993 года. А Закон о СМИ гласит, что журналист обязан получать согласие на распространение сведений о личной жизни гражданина, за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов.
С 1 октября 2013 года начала действовать статья 152.2 Гражданского кодекса РФ, которая называется «Охрана частной жизни гражданина».
Долгожданная и необходимая нашему законодательству норма, к сожалению, представляет собой не самый удачный вариант правового регулирования и не самый качественный вариант юридической мысли. Законодатель попытался определить примерный перечень сведений, которые следует относить к информации о частной жизни: это сведения о происхождении гражданина, о месте его пребывания или жительства, о личной и семейной жизни.
С законодательно урегулированным термином «место пребывания или жительства» юристам все более или менее понятно. Но проблема их толкования также осталась нерешённой. Ни в одном другом нормативном и подзаконном акте действующего российского законодательства нет определения того, что следует считать личной и семейной жизнью, а это не исключает возможность вольного толкования этих понятий судьями, например.
А вот формулировка «сведения о происхождении» вызывает недоумение и непонимание того, какой истинный смысл вкладывали создатели в этот закон. Национальность, место рождения, имущественное, социальное, культурное или любое иное положение и даже характеристика семьи, из которой произошёл гражданин, и многое-многое другое — всё это можно отнести к происхождению человека. Такая не ясная, расплывчатая формулировка позволяет опасаться того, что почти любая информация о человеке в публикациях СМИ при желании может быть отнесена к его частной жизни. А, следовательно, на её распространение каждый раз нужно будет спрашивать согласие.
Кстати, о согласии. Оно может быть любым: устным, письменным или молчаливым. Ведь каждый формат имеет свои плюсы и минусы. Если решите делать письменные согласия, столкнётесь с проблемой хранения многочисленных бумажек. Остановитесь на простом способе устного согласования, будьте готовы, что человеческий фактор никто не отменял и есть риск, что герой вашей публикации впоследствии откажется от своих слов.
КОГДА СМИ МОГУТ РАЗГЛАШАТЬ ИНФОРМАЦИЮ О ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ?
В любом судебном процессе о вторжении в частную жизнь перед судьёй стоит сложная задача найти баланс между двумя конкурирующими конституционными правами: правом гражданина на неприкосновенность частной жизни и правом СМИ на распространение информации. И весы правосудия будут склоняться в ту или иную сторону с учётом нескольких важных обстоятельств: журналисты предоставляли обществу значимую для них информацию или подогревали их любопытство подробностями личной жизни человека? Была распространена информация о рядовом гражданине или, например, об известном политике, о звезде шоу-бизнеса? Каким образом были получены сведения: при съёмке в общественном месте, вытащены из социальных сетей или переданы анонимом?
Как уже упоминалось, Закон о СМИ с самого момента его принятия в 1991 году дал журналистам право распространять сведения о частной жизни граждан при наличии общественного интереса. Никаких других границ и рамок определено не было. Этические стандарты и нормы профессии также говорят о цели защиты общественного интереса как единственном возможном основании распространения информации о частной жизни героев журналистских публикаций.
Сейчас закон позволяет прессе публиковать сведения о частной жизни в случаях, если преследуется цель защиты государственного, общественного или иного публичного интереса. За последние десять лет оформилась целая «концепция общественного интереса». И сведения о частной жизни, и персональные данные, и изображения людей можно распространять без их согласия при наличии важной цели — защиты общественного интереса.
Но есть серьёзная практическая проблема: ещё нужно доказать, что информация является значимой для общества. Медиаюристы сталкиваются с ней в судебных процессах регулярно.
,
,
«К общественным интересам следует относить не любой интерес, проявляемый аудиторией, а, например, потребность общества в обнаружении и раскрытии угрозы демократическому правовому государству и гражданскому обществу, общественной безопасности, окружающей среде» — такое толкование даёт Верховный Суд РФ. Иного определения в нашем законодательстве не существует. А ведь очевидно, что мы нуждаемся в многочисленной информации, представляющей для нас общественную значимость, а её объём не ограничивается лишь вышеназванными сферами.
Если после законодательной инициативы одного известного депутата о том, что все должны учиться в России, вы разместите в своём издании информацию, что дочери этого депутата обучаются в Оксофорде или Кембридже, будьте готовы доказать в суде, что эта информация представляет общественный интерес. И желательно быть готовым до публикации сведений, а не после. Попытайтесь сформулировать, затрагивает ли ваша публикация чью-то частную жизнь, важна ли она для общественных интересов или вы просто удовлетворяете «праздный интерес» к подробностям чей-то личной или семейной жизни.
Всегда стоит помнить, каков статус лица, сведения о частной жизни которого вы публикуете. В международной практике существуют разные степени защиты прав для обычных людей и публичных фигур. Последние, в силу своего особо статуса, пользуются меньшей защитой по сравнению с рядовыми гражданами и должны терпимее относиться к любой информации, распространяемой о них (будь то, например, сведения, наносящие вред репутации, или сведения о частной жизни).
В самом общем виде публичными фигурами являются те лица, которые занимают государственную должность и (или) пользуются государственными ресурсами, а также все те, кто играет определённую роль в общественной жизни, будь то в области политики, экономики, искусства, социальной сфере, спорте или в любой иной области. Публичность — категория относительная, поэтому в судебном процессе этот вопрос может стать краеугольным камнем.
,
,
,
Очевидно, что определённые факты из частной жизни публичных персон могут представлять интерес для граждан, однако одного лишь факта, что это лицо публично, недостаточно, чтобы оправдать вмешательство прессы. Соответственно, публикация сведений о частной жизни ребёнка также не оправдывается исключительно положением, занимаемым в обществе его родителями.
Частная жизнь обычных граждан, напротив, должна быть максимально защищена от внимания прессы. Основное правило — сведения об их частной жизни не должны быть преданы огласке без их согласия.
И ещё один важный аспект: при каких обстоятельствах были получены сведения о частной жизни лица. Одинаково ли будет защищаться право журналиста на распространение общественно значимой информации, если он получил её в общественном месте (сделал фотографию жены губернатора и её подруг, сидящих в удалённом зале ресторана), взял на странице в социальной сети (изображение депутата, отдыхающего в бане) или получил от анонимного источника? Конечно же нет. В каждом конкретном случае необходимо определить, насколько публичным было место и каким было поведение человека.
Есть такой принцип — «ожидаемый уровень приватности», он лежит в основе многих законов о приватности. В общественном месте, в социальных сетях или пабликах сложно рассчитывать на защиту неприкосновенности своей личной жизни, её там скорее нет. Поэтому говорить о вторжении можно лишь тогда, когда человек предпринимает попытки укрыться от посторонних глаз в публичном месте, а информация об этом всё равно становится достоянием общественности.
Социальные сети — тема отдельного разговора. Единого мнения о том, можно ли считать информацию о человеке и другие данные аккаунта сведениями о частной жизни или их публичная демонстрация автоматически этот вопрос снимает, пока нет. Однако закон гласит, что если информация о частной жизни была раскрыта самим гражданином или по его воле, то разрешение на использование этих сведений уже получать не нужно. Но это правило не применяется, когда речь идёт об использовании изображений людей из их социальных сетей, что активно практикуется изданиями. Позиция Верховного Суда РФ неумолима: «обнародование изображения гражданина, в том числе размещение его самим гражданином в сети «Интернет», и общедоступность такого изображения сами по себе не дают иным лицам права на свободное использование такого изображения без получения согласия изображённого лица».
Ну а если информация о частной жизни человека уже является общедоступной, то можно использовать её свободно. Например, к общедоступной будет относиться информация, имеющаяся в декларациях, содержащих информацию о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера государственных служащих и высших должностных лиц государства, размещаемых в соответствии с требованиями законодательства в интернете.
Конечно, жизненные ситуации, профессиональные задачи, не всегда понятные законы, регулирующие деятельность журналистов, заставляют их принимать сложные решения каждый день. И возможно, один универсальный рецепт, как избежать неправомерного вторжения в частную жизнь, всё-таки есть: публикация должна быть в интересах общества, а не общество должно быть заинтересовано в ней.
,
