Первый раз я увидела Дональда Трампа по телевизору в канун выборов Нью-Йорке в ноябре 1993 года. Все мои знакомые говорили о молодом кандидате Клинтоне, «наследнике Кеннеди», которого тот благословил ещё бойскаутом, о переменах и, конечно же, построении новых мостов доверия и взаимопонимания между США и обновляющейся Россией. Русские были в моде, и полисмен на избирательном участке разрешил мне вместе с подругой-американкой в виде исключения зайти в кабинку для голосования – и мы вместе с ней опустили ручку избирательного автомата.
Но о бизнесмене Трампе тогда тоже уже говорили, точнее, говорили о его разводе с красавицей моделью и женитьбе на другой красавице, о его аферах, банкротствах и беспринципности, о строительстве башни, о конкурсах красоты, которые он неизменно спонсировал и открывал, и которые смотрела вся страна. Собственное ток-шоу, фирменный знак – грубые шутки и скандальные замечания – все это появилось позже, когда Дональд Трамп уже плотно укоренился на всеамериканском экране, как неотъемлемая его составляющая. Недавно российские аналитики заговорили о поколении, которое не видело «в ящике» иного лидера страны, кроме Владимира Путина. Молодые американцы видели разных президентов, но Трампа на экране они видели почти четверть века неизменно.
В далеком 1993 году о Хиллари Клинтон, кстати, в прессе и в академической среде говорили также очень много, с искреннем энтузиазмом. Самостоятельная «первая леди» для многих стала воплощением давней мечты американок о равенстве. Именно тогда начали говорить о перспективах президента-женщины, и эти разговоры, как и сам образ Клинтон вызывали колики ненависти у консерваторов, и, кстати, у многих эмигрантов из СССР. И это отражалось в соответствующих газетах.
На ТВ Хиллари так и не стала звездой, ни тогда, когда ее голос звучал свежо, ярко и обнадеживал, ни потом, когда она все больше матерела и бронзовела и превратилась в значительной степени в антипод самой себя. Ее неуклюжие попытки приплясывать и «играть по правилам шоу» в последние дни избирательной кампании вызывали неловкость даже у самых горячих сторонников. И, наблюдая последние часы агитации обоих кандидатов, трудно было определить, кто из них наименее симпатичен. Возможно, по этой причине некоторые американцы, несмотря на накал страстей, предпочли не голосовать. Тем не менее, на манхэттенском участке №80, расположенным неподалеку с Колумбийским университетом, в день выборов настроение царило приподнятое, бойко шла благотворительная торговля печеньем и плюшками в пользу одного из детских фондов.
,
,
В тот день я зашла в редакцию политического еженедельника «The Nation». В ходе кампании издание было последовательным в поддержке сенатора-социалиста Берни Сандерса, уступившего позже место Хиллари Клинтон. «The Nation» – один из немногих журналов, который публиковал интересные материалы о позиции СМИ в этой избирательной кампании.
В кабинете главного редактора и издателя «The Nation» Катрины ванден Хувел мы встретились с ведущим политическим обозревателем Джоном Николсом, он готовил колонку о ходе выборов в штатах страны. Предварительные результаты не совпадали с большинством прогнозов. Но Николс говорил не столько о прогнозах, сколько о необходимости в любом случае поддерживать выдвинутые в свое время Сандерсом инициативы после выборов и активнее включаться в решение практических вопросов, требующих разрешения. Он также отметил, что нужно серьезно обсудить освещение кампании в американских СМИ, равно как и значение политической журналистики в мире, где та катастрофически теряет позиции. Джон Николс говорит об этом давно. Его книга «Жизнь и смерть американской журналистики» – о глобализации и последних тенденциях в СМИ – путеводитель по лабиринту современных медиа.
Результаты выборов застали всех врасплох. Муж моей подруги сказал: «Ты присутствуешь при коллапсе Америки». Все его предки голосовали за республиканцев, он первый нарушил традицию и отдал голос за Кинтон, потому что Трамп оскорблял его республиканские чувства. А подруга-демократка сказала, что утром им позвонила дочь, живущая с семьей в Ирландии, предложила переехать в Дублин. Телефонные линии посольств Канады и Новой Зеландии 9 ноября перегрелись от звонков желающих эмигрировать. В университете плакали преподаватели и студенты. Студенты-эмигранты боялись, что их депортируют в ближайшие часы. На стенах домов в некоторых кварталах, компактно заселенных эмигрантами, утром появились расистские надписи. Раскол страны, который как будто вдруг обнаружили в период кампании, обрел вполне материальные и бытовые формы. Молодежь и активные горожане готовились к акциям протеста. Судя по ТВ, сам победитель не ожидал такого поворота, и вполне искренне признавался, что «это все как сон». Красавица-жена в первые минуты даже под камерами не смогла справиться с лицом и выглядела совсем не торжествующей, а больше озадаченной.
,
,
,
Победу Дональда Трампа вполне справедливо называют знаком протеста против лицемерия элит и стагнации. И справедливо называют результатом победы ТВ над прессой. Кроме того, это очевидное торжество социальных сетей и Твиттера. «Дедушка Трамп» имел многократное превосходство над «бабушкой Клинтон» в соцсетях и твиттере. Этот ресурс в штабе бывшего госсекретаря недооценили, полагаясь на мейнстрим, который очевидно, массированно и достаточно агрессивно ее поддерживал. Заведомо «трамповские» СМИ уступали в тиражах. Однако их герой блистал не только на FOX – он никуда не исчез и с «недружественного» CNN. Он продолжал там присутствовать и продвигать совершенно новый тип пиара, презрев все нормы не только политкорректности, но и традиционной журналистики. Инстинктивно опирался на длительный опыт шоу, где можно все, и все тебя полюбят, если ты окажешься нахальнее и грубее остальных.
Кампания и ее исход подтвердили гипотезу, что мир вступает в новую фазу осмысления и восприятия информации как таковой. В сентябре 2016 в британском «The Economist» была опубликована пространная, обильно подкрепленная фактическими выкладками статья, предлагающая модель «Мир после правды». В ней содержался анализ основных медийных кампаний последних месяцев – конфликты на Ближнем Востоке, Украине, значительное место было посвящено избирательной кампании в США. Главный тезис – в сообщениях СМИ отражение реальных событий, анализ и аргументация и даже подтверждение фактов не играют больше решающей роли, и это принимается аудиторией. Вот Трапм говорит, что ИГИЛ создана Бараком Обамой. Утверждает, что основные преступления в стране совершаются мигрантами, не приводя доказательств и игнорируя реальные данные – и это становится нормой. Современное сознание не требует доказательств, не требует рефлексии. Оно довольствуется форматом твиттера – речевкой, громким лозунгом, штампом. Этот тип мышления выкристаллизовался в ходе ток-шоу последних лет. Именно в таких ток-шоу Трамп отточил свое мастерство спикера и усвоил тайну завоевания умов и сердец: переступи границу, дай понять, что это возможно, покажи средний палец лицемерам!
«Твиттеровское» мышление присуще не только темной толпе. Оно и свойство, и привычка многих вполне образованных людей. В общем, феномен всеобщий. Так же точно, как глобальный кризис качественных СМИ во всем мире.
Свобода и независимость прессы, еще недавно казавшиеся незыблемыми, теперь вовсе не очевидны. Некогда лучшие газеты теперь предпочитают учитывать те или иные политические и финансовые интересы. Намеренно умалчивают или наоборот, преувеличивают, влияние владельцев на содержание и направленность изданий, чей контроль становится все более жестким. Экономический кризис, ущемление прав журналистов, все это подтачивает независимость и доверие к СМИ.
Две трети американцев получают информацию из социальных сетей, 20% – только из интернета. У людей сформировались параллельные, никогда не пересекающиеся картины мира, со своими героями, антигероями и речевками. Среди причин поражения традиционных СМИ – и нежелание совершить усилие, отойдя от привычных штампов, и готовность отойти от базовых принципов во имя политического интереса или экономической выгоды, и кризис медиа-систем, основанных на стандартах свободной конкуренции, которая все более проблематична в глобальном медийном пространстве.
Поэтому не удивительно, что Дональд Трамп уже обвинил либеральные американские СМИ в организации протестов против своего избрания, как раньше готов был их обвинить в подтасовке результатов в случае своего проигрыша. В свою очередь, либеральные аналитики уже обвинили Фейсбук в отсутствии модерации и в косвенной поддержке Трампа. Как тут не вспомнить Джона Николса – самое время всерьез поговорить о том, что происходит в медийном мире!
,
,
Коллеги из «The Nation», равно как коллеги из Европейской и Международной федерации журналистов давно предлагают обсудить существующие в мире модели сохранения журналистики как общественного блага, расширения открытого взаимодействия с аудиторией. Такие модели есть во многих странах, и важно о них знать.
Любые американские выборы – прекрасный повод поговорить о своих проблемах. Не удивительно, что последняя американская кампания стала главной новостью российских СМИ. Она высветила радующую глаз несхожесть подходов, среди которых просматриваются вполне здравые предложения спокойно проанализировать все происшедшее за последнее время и у них, и у нас. В СМИ – в том числе.
Ни жизнь, ни демократическая традиция, ни реальный раскол во взглядах на мир и современное развитие, ни кризис СМИ, ни даже журналистика как важная составляющая общественной эволюции не исчезнут в Америке. И в России тоже. Но чем больше мы будем стараться реально понять себя и друг друга, тем скорее придем к необходимым и, быть может, спасительным решениям.
«Человек из телевизора» бросил вызов – самое время подумать о том, каким будет ответ.
,
