Русские горки для пиратов

Декабрь 2016 года ознаменовался интересными и разнонаправленными новостями в области защиты интеллектуальной собственности. С подачи Министерства культуры в обществе и профессиональной среде начали активно обсуждать введение ответственности пользователей за скачивание так называемого нелицензионного контента. В качестве пробного шара было предложено ввести штрафы для граждан-нарушителей. При этом руководство министерства ­— инициатора законопроекта акцентировало внимание на том, что рассматриваются и альтернативные варианты ужесточения борьбы с пиратством. В этой связи интересен противоречивый опыт, существующий в других странах, использующих меры юридического регулирования в подобных случаях.

Сегодня практика штрафов для конечных потребителей активно используется в Германии. Там в соответствии с законом «Об авторском праве и смежных правах» штраф за скачивание нелегального контента может составить €1000. Это максимальная сумма штрафа и применяется она только в случае неоднократного грубого нарушения. В случае выявления проступка, совершённого впервые, речь будет идти о €155. Изначально «верхнего» ограничения по величине денежного наказания не было, однако результатом этого стала практика терроризирования пользователей со стороны юридических компаний, выдвигающих требования о необоснованно высокой компенсации (известны случаи взыскания €3000 за одно нарушение). Под влиянием общественного мнения применимое законодательство было пересмотрено и появилась дифференцированная система штрафов с установлением их максимальных лимитов. Эффективность работы немецкой сис­темы характеризует и то, что большинство споров решаются в досудебной стадии. А правообладатель имеет эффективные инструменты для воздействия на пользователя, нарушающего интеллектуальные права.

Во Франции своя система штрафов. Там с 2009 года действует известный (прежде всего благодаря протестам, связанным с его принятием и действием) закон HADOPI, преду­сматривающий систему «трёх ударов». Работает это так. Пользователю направляют предупреждения по электронной почте после первого выявленного нарушения авторского права, затем, после повторного нарушения, отправляют письменное уведомление обычной почтой и, наконец, обращение в суд для взыскания с пользователя штрафа в размере, не превышающем €1500, при третьем проступке.

Интересно, что изначально ответственность по закону была дифференцированной: помимо применения к нарушителям экономических мер, уполномоченный орган власти мог потребовать у интернет-провайдеров временно ограничить пользователям доступ в интернет за скачивание незаконного контента на срок до одного месяца. Эту меру признали не соответствующей Конституции Франции и отменили.

В отличие от описанного выше германского опыта, французский закон продемонстрировал недостаточную эффективность. За всё время его существования число привлечённых к ответственности не достигло и двух ­десятков. Министр культуры Франции при пересмотре акта в 2013 году пояснил, что процедура трёх предупреждений не оправдала связанных с ней ожиданий. Кроме того, расходы на эту систему оказались столь значительны, что её экономическая целесообразность кажется сомнительной. Французское правительство решило пересмотреть политику защиты авторских прав от ответственности конечного пользователя к возможности применения штрафных санкций против компаний, которые предоставляют веб-хостинг и телекоммуникационные услуги, которые позволяют нарушать авторские права. Несмотря на это, Закон HADOPI юридически продолжает действовать.

Более радостной для российских пиратов новостью в конце 2016 года стало принятие Конституционным Судом России Постановления от 13 декабря 2016 го­да № ­28-П «По делу о проверке конституционности под­пункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российс­кой Федерации в связи с запросами Арбитражного суда Алтайского края».

Значимость этого решения в самом факте его приня­тия: оно первое, которое признало положения части четвёртой Гражданского кодекса России, регулирующей правовые основы использования интеллектуальной собственности, не соответствующими Конституции. Таким образом, создан прецедент корректировки законодательства в сфере авторского права, который может стать отправной точкой для дальнейших изменений.

На рассмотрении Суда было два ­основных вопроса: 1) соответствует ли Конституции положение, устанавливающее возможность правообладателя не доказывать ущерб, причинённый при нарушении его авторских прав, а требовать компенсации в установленном законом размере с фиксированными рамками (от 10 тыс. до 5 млн рублей за каждое нарушение); 2) конституционно ли положение, не позволяющее судам устанавливать размер компенсации меньше предусмотренного законом минимального порога (то есть 10 тыс. рублей).

Первый вопрос носит концептуальный характер, и ответ на него подразумевает анализ самой сути и понимания права. Дело в том, что гражданское право основывается на принципах равенства и свободной воли действия участников экономического оборота, а потому применяемая ответственность должна прежде всего преследовать цель возмещения нанесённого пострадавшему урона, а не наказание нарушителя. Применение фиксированной компенсации выглядит плохо совместимым с этой идеей. Однако Конституционный Суд подтвердил правомерность применения такого механизма. В случаях, когда речь идёт о нематериальных объектах — результатах интеллектуальной деятельности, понять и оценить причинённый ущерб для его последующей компенсации не всегда возможно.

Норма о компенсации может оказаться эффективной профилактикой: потенциальные нарушители, опасаясь ­взыскания с них компенсации, будут воздерживаться от причинения ущерба обладателям интеллекту­альных прав.

Вместе с тем Конституционный Суд признал, что действующие нормы ГК в их системном толковании не соответствуют Конституции в том случае, если они не позволяют суду при определении размера компенсации, подлежащей выплате правообладателю в случае нарушения одним действием прав на несколько объектов интеллектуальной собственности, определить с учётом фактических обстоятельств конкретного дела общий размер компенсации ниже минимального предела, установленного законом. По мнению высшей инстанции, такое снижение возможно, если размер подлежащей выплате компенсации многократно превышает размер причинённых правообладателю убытков (притом что эти убытки поддаются исчислению с разумной степенью достоверности, а их превышение должно быть доказано ответчиком) и если при этом обстоятельства конкретного дела свидетельствуют, в частности, что правонарушение совершено впервые и что использование объектов интеллектуальной собственности, права на которые принадлежат другим лицам, с нарушением этих прав не являлось существенной частью предпринимательской деятельности нарушителя и не носило грубый характер.

Если представить эту витиеватую позицию чуть ­проще, то суть её сводится к тому, что, по мнению Конституционного Суда, при рассмотрении конкретных дел судьи не должны быть связаны ограничениями закона, не поз­воляющими устанавливать излишне мягкое наказание за нарушение авторских прав. В постановлении содержится требование к законодателю привести регулирование в ­соответствие с данными судом разъяснениями. До мо­мента внесения изменений Государственной думой закон будет ­при­меняться с учётом позиции Конституционного Суда.