С тех пор как в апреле прошлого года Facebook сделала доступной для всех свою функцию прямой видеотрансляции, её успели использовать для визуальной фиксации всего, что есть на свете, — от акций движения BLM (Black Lives Matter) до эксперимента BuzzFeed с уничтожением арбуза и примерки маски Чубакки Кэндис Пейн (последняя набрала более 165 млн просмотров).
Луиза Стори, исполнительный продюсер прямых трансляций The New York Times, рассказывает:
Веб-сайт The New York Times — главный пункт назначения, но мы хотим присутствовать и там, куда ходит наша аудитория, а на Facebook у нас есть очень вовлечённые и заинтересованные в нас люди.
,
,
,
Газета выпустила несколько сотен видеосюжетов Facebook Live на самые разнообразные темы, охватывающие и съезды Республиканской и Демократической партий США, и кулинарию, и моду, и интервью с известными людьми. В интервью с человеком, пережившим стрельбу в Орландо, например, зрителей попросили писать в комментариях свои вопросы.
Издатели получают также отчёт о реакции зрителей на трансляции (функция Live Reactions), среднем количестве просмотров, просмотров видео до конца и проценте удержания зрителей. Оказывается, средний пользователь Facebook смотрит прямую трансляцию в три раза дольше, чем другие типы видео, сообщает The Wall Street Journal.
Госпожа Стори делится:
Мы это называем интерактивной журналистикой в прямом эфире. Мы не называем это видео, потому что это принципиально отличается от готовых видеосюжетов. В прямой интерактивной журналистике на происходящее на экране тут же влияет аудитория. И зрители тут значат не меньше, чем журналистика.
Хотя приложения для прямых трансляций, такие как Periscope и YouTube Live, существуют уже давно, именно 1,8 млрд ежемесячных пользователей Facebook дают этим трансляциям такое конкурентное преимущество, на котором издательства очень хотят заработать.
Мика Гельман, старший редактор и глава видеоподразделения The Washington Post, считает:
Нам не нужно создавать подобие телевидения, и не следует его создавать. На Facebook Live нам можно и поразвлечься, и поэкспериментировать. Замечу, что на нашем собственном сайте мы предлагаем сюжеты, построенные более стандартно.
Гельман, работавший одно время продюсером прямого эфира на телевидении, объясняет, что, хотя эти два типа медиа в чём-то пересекаются, отличие Facebook Live состоит в том, что «вы можете построить вокруг него сообщество и, надеюсь, завязать содержательный разговор по поводу контента».
В видеоподразделении The Post работает 40 человек, включая Ти Джей Ортензи, назначенного в июле редактором Facebook Live. С Facebook Live экспериментирует большинство крупных СМИ, и Ортензи отвечает за то, чтобы The Post выделялось на их фоне за счёт оригинального контента и «неповторимых форматов сюжетов».
,
,
Трансляция на любой вкус
Кроме того, The Post концентрирует внимание ещё на двух форматах Facebook Live.
Первый формат — прямая трансляция событий, например, политических демонстраций, «интервью с ньюсмейкерами» или первого за шесть лет цветения «трупного цветка» в Вашингтонском ботаническом саду.
Второй формат — прямая трансляция мероприятий, которые проводятся в присутствии публики в реале, а не только на Facebook Live. Так, в этом формате показывали интервью, которое Маргарет Салливэн взяла у Саманты Би на съезде Демократической партии, а также длившееся целый день мероприятие по поводу национальной безопасности.
Господин Гельман подчёркивает:
Наша цель — присутствие (прямая трансляция) там, где что-то происходит, где есть картинка, а не говорящие головы, которых хватает, скажем честно, и в новостях, показываемых на кабельных телеканалах.
The New York Times экспериментирует с целым рядом форматов. Их диапазон — от репортажей в прямом эфире, куда зрители приходят «по работе» вместе с журналистами, до кинопутешествий, которые переносят зрителей в разные красивые места, например в Центральный парк Нью-Йорка или пустыню Гоби.
Госпожа Стори убеждена:
Мы обнаружили, что людям нравится путешествовать, поэтому у нас много сегментов, которые транслируются из разных примечательных мест, и зрители явно этим довольны.
Ещё The Times использует Facebook Live для экспериментов с игровыми форматами, позволяющими зрителям вместе решать кроссворды, например, или транслирующими работу художника над иллюстрацией, в то время как люди в комментариях строят догадки о том, что именно рисуют у них на глазах. Госпожа Стори добавляет:
,
,
Не забывая об аудитории
В The Times над Facebook Live работает восемь штатных сотрудников. Что касается The Washington Post, там навыкам и знаниям, нужным для подготовки прямых трансляций, обучают всех журналистов.
Госпожа Стори считает, что чем больше этим занимаешься, тем лучше результат, также очень важно не забывать о присутствии аудитории и вовлекать её в процесс.
,
,
,
Такой уровень ангажирования (либо задавать вопросы, либо отвечать на них в комментариях) играет важнейшую роль в сохранении интереса и внимания аудитории. Трансляции Facebook Live могут продолжаться до 90 минут, а Facebook рекомендует продолжительность не менее 10 минут, чтобы вас «обнаружили» и накопилась заметная аудитория.
Однако господин Гельман отмечает, что довольно трудно найти что-нибудь интересное для показа в течение даже короткого промежутка времени:
Надо мыслить отчасти как телевизионный продюсер. Нельзя к трансляции приступать без предварительного плана. Практически, хотя вы его и не пишете, но в уме вам надо иметь что-то вроде сценария.
,
,
Всесильный алгоритм отдаёт приоритет Facebook Live перед обычными видео, а пользователи получают push-уведомления каждый раз, когда страница или человек, на которых они подписаны, «выходит в прямой эфир» (хотя эту функцию можно отключить).
Facebook платит ряду издательств (в том числе The New York Times) свыше $3 млн в год за производство видеотрансляций. Гельман отмечает:
На вопрос, есть ли у всего этого аудитория, ещё только предстоит ответить. У Facebook огромный потенциал, но мы пока точно не знаем, считает ли публика, что прямые трансляции интереснее, чем видео в записи.
Материал подготовлен WAN-IFRA и Союзом издателей «ГИПП»
,
