Д.МИЛОСЛАВСКАЯ. И для СМИ год был нелегким

Дарья МИЛОСЛАВСКАЯ,
Руководитель юридической службы Института развития прессы

Видимо, 2002 год останется в истории российской юриспруденции как один из самых богатых принятыми и вступившими в силу новыми нормативными актами. Причем речь идет не столько об “обычных” федеральных законах. В 2002 году вступили в силу четыре новых Кодекса РФ: Трудовой Кодекс (вступил в силу 1 февраля 2002 года), Уголовно-Процессуальный Кодекс (вступил в силу 1 июля 2002 года), Кодекс об административных правонарушениях (вступил в силу 1 июля 2002 года), Арбитражный процессуальный Кодекс (вступил в силу 1 сентября 2002 года); принят пятый – Гражданский процессуальный Кодекс (вступит в силу с 1 февраля 2003 года). Вроде, казалось бы, какое особенное отношение может иметь каждый из вышеназванных кодексов к деятельности СМИ? Так нет – имеют и порой самое непосредственное и даже неожиданное.

Сначала о том, что пока миновало, но вполне может “всплыть” заново. Речь, конечно, об отклоненных Президентом поправках в Закон о СМИ и закон “О борьбе с терроризмом”, методических рекомендациях, которые, к счастью, пока не преобразовались в нечто, имеющее силу…

Сотрудники самого востребованного сейчас в России Министерства РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий почти в самом начале существования министерства создали своего рода азбуку для граждан, оказавшихся в условиях чрезвычайной ситуации, доступно и откровенно проинформировав их о том, что нужно и чего нельзя делать при землетрясениях и ураганах, пожарах и наводнениях. Существуют даже рекомендации, как вести себя при пожаре на корабле и при авиационной – не дай Бог! – катастрофе. 

К сожалению, для журналистов такую “азбуку” только начали создавать: 6 ноября 2002 года во всех центральных газетах был опубликован разработанный МПТР проект “Методических рекомендаций по освещению в СМИ чрезвычайных ситуаций, представляющих угрозу безопасности людей”. Нельзя не обратить внимание на то, что по действующему законодательству (ФЗ от 21.12 1994 г. № 68-ФЗ “О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера” Ст. 1) чрезвычайная ситуация – это обстановка на определенной территории, сложившаяся в результате аварии, опасного природного явления, катастрофы, стихийного или иного бедствия, которые могут повлечь или повлекли за собой человеческие жертвы, ущерб здоровью людей или окружающей природной среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности людей. Соответственно, по закону нет такой чрезвычайной ситуации, которая не представляла бы угрозы безопасности людей, хотя в Методических рекомендациях идет речь об актах терроризма, т.е, безусловно, о ситуации чрезвычайной, но попадающей под определение “иного бедствия” (см. выше). Террористический акт – это уголовно наказуемое деяние, предусмотренное ст. 205 УК РФ, а именно: совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.

Кроме того, определение терроризма и террористической акции дано в ФЗ от 25 июля 1998 года № 130 “О борьбе с терроризмом” (ст. 3 (1) ), причем оно не только не полностью совпадает с тем, которое предлагается уголовным законодательством, а дублирует составы некоторых статей, например 206, 277, 306, 360 УК РФ. Не стоит ли привести эти определения во взаимное соответствие, а не придумывать новые?

И вместо того, чтобы корректировать указанные выше понятия, Государственная Дума принимает (во втором чтении – за несколько часов до момента объявления о захвате заложников в театральном центре на Дубровке) проект ФЗ ” О внесении изменений в статью 4 Закона РФ “О средствах массовой информации” и в статью 15 ФЗ “О борьбе с терроризмом”, ограничивающий возможности СМИ в распространении, да и получении информации. Причем изменения, вносимые в статью 15 ФЗ “О терроризме”, определяют СМИ как основного субъекта, которому поставлены ограничения (2). Кроме того, в соответствии с этими поправками нельзя дать возможность высказаться человеку, будь он врач, психолог или кадровый военный, который на основании известных ему, как специалисту, фактов выступает против проведения контртеррористической операции, какие бы доводы он ни приводил… 

А 1 ноября, когда тот же законопроект принимался в третьем чтении одна из самых тиражных газет “Комсомольская правда” на 7 странице публикует четкий план расположения террористов в момент штурма, бойцов группы “Альфа” (!), направления газовых потоков… Напомню, что 1 ноября (как впрочем и на момент написания данного материала) еще действовала нынешняя редакция статьи 15 Закона “Об борьбе с терроризмом”, в п.2 которой прямо сказано, что не допускается распространение информации, раскрывающей специальные технические приемы и тактику проведения контртеррористической операции. Про специальные технические приемы умолчим, ибо ни в одном открытом нормативном акте это понятие не раскрывается, а вот с тактикой все проще, ибо тактика – это общий план подготовки и ведения боя (3) , все это изложено в материале “Спецоперация: как это было” ( КП от 01.11.02) 

Однако, что новая редакция статьи закона “О борьбе с терроризмом”, что действующая, все равно вряд ли будут реально действенными, ибо ответственность за нарушение данных норм не установлена. Есть уголовная ответственность за терроризм (ст. 205 УК РФ). Есть недавно появившаяся административная ответственность за злоупотребление массовой информацией (ст.13.15 КоАП), в которой речь идет только об использовании “скрытых вставок, воздействующих на подсознание людей и (или) оказывающих вредное влияние на их здоровье”. Есть ответственность, предусмотренная ст. 11 ФЗ №114 от 25.07.2002 “О противодействии экстремистской деятельности”, предоставляющая возможность прекращения деятельности организации СМИ в случае распространения экстремистских материалов. Однако в ст. 1 под экстремистскими материалами понимается одно (4), а в тексте ст.11, называющейся “Ответственность средств массовой информации за распространение экстремистских материалов и осуществление экстремистской деятельности” реальная ответственность может наступить за другое: “…в случае осуществления средством массовой информации экстремистской деятельности, повлекшей за собой нарушение прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда личности, здоровью граждан, окружающей среде, общественному порядку, общественной безопасности, собственности, законным экономическим интересам физических и (или) юридических лиц, обществу и государству или создающей реальную угрозу причинения такого вреда, деятельность соответствующего средства массовой информации может быть прекращена по решению суда…”

Задумаемся, только ли ответственность перед законом должна удерживать журналистов от шагов, которые могут повлечь за собой последствия в виде исков о защите чести и достоинства, о признании того или иного материала, нарушающим частную, личную, семейную, врачебную тайну?

Современные средства массовой информации относятся к чрезвычайным ситуациям как к сенсации, способу привлечения внимания и зарабатывания денег, и, зачастую не имея собственной гражданской позиции, провоцируют панические настроения в обществе. К сожалению, из-за низкой правовой и этической культуры медиасообщества, журналисты не считают своей обязанностью особенно глубоко и внимательно анализировать и сопоставлять сообщения и факты из различных источников информации и проявлять чуткость и должное уважение к страданиям тех, кого постигло несчастье. И если западные журналисты не просто знают о существовании документов, регламентирующих этические аспекты деятельности журналиста, но и стараются следовать принятым принципам, то российские журналисты довольно часто исповедуют принцип совершенно иной: “все продается и все покупается” (Этот принцип иногда вербализуется участниками семинаров Института развития прессы при обсуждении вопросов, касающихся соотношения правовых и этических норм при освещении той или иной ситуации, в частности, чрезвычайной.(5) )

Но журналист работает и не только в ситуации чрезвычайной. Журналист – это такой же работник, как юрист, строитель или программист. Но законодатель и в данном случае к журналисту относится по-особому.

Так, например, статья 59 Трудового Кодекса РФ “Срочный трудовой договор” прямо указывает на то, что с творческими работниками средств массовой информации можно заключать срочные трудовые договоры. С одной стороны, быть может, это и не так уж плохо для создания условий некоторой конкуренции, для стимулирования работника повышать свой профессиональный уровень. Это в идеале так, а на деле – это явное ухудшение положения журналистов, тем более что срочный трудовой договор расторгается с истечением срока действия, о чем работник должен быть уведомлен в письменной форме не менее чем за три дня ( ст79 ТК РФ). А и за две недели найти новую работу всегда было непростым делом. Вроде бы мелочь: перечислили категории лиц, трудовые отношения с которыми якобы неперспективны. И попали в этот список не только журналисты, актеры, учителя и студенты, пенсионеры и совместители, но и руководители и главные бухгалтеры… Срочный трудовой договор – договор, заключенный на определенный срок не более пяти лет (ст.58 ТК РФ), а нижней границы нет. Значит, это может быть месяц, два, хорошо – год, а если строго следовать указанной статье, то можно дойти до абсурда, до пяти дней: в понедельник приняли, в пятницу уволили, а во вторник не забыли предупредить 

Но если повезло и журналист сохраняет трудовые отношения со своим работодателем, то и тут его подстерегают опасности едва ли ни на каждом шагу. Зашел 2 июля в ближайший суд, где рассматривается громкое уголовное дело, а процесс объявили закрытым. И не государственная тайна, и подсудимому много больше 16 лет, и судят его не по 131 УК РФ(изнасилование). Ан, оказывается с 1 июля в соответствии с 241 статьей УПК РФ заседание можно объявить закрытым, если того требуют интересы безопасности участников процесса, т.е. лиц, принимающих участие в уголовном процессе (ст.5 УПК РФ), их близких родственников, родственников и близких лиц. Та же 5 статья УПК определяет, повторяя нормы семейного законодательства, кто такие близкие родственники и родственники, а вот понятие близких лиц появляется впервые: “иные, кроме близких родственников и родственников, лица, состоящие в свойстве (это “родство” через супруга – Д.М.) с потерпевшим, свидетелем, лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений”. А это может быть неограниченный круг лиц, и, к сожалению, нет даже оговорки о том, что такое интересы безопасности. Значит, по этому основанию любой процесс может быть объявлен закрытым, соответственно, открыто оглашается только вводная и резолютивная части приговора. Самая важная и интересная для журналистов и их читателей – описательно-мотивировочная, т.е. существо обвинения, обстоятельства уголовного дела и пр. – остается за кадром. В этом случае в соответствии со ст. 310 УПК РФ суд разъясняет участникам судебного разбирательства (т.е. всем, кто находится в зале суда) порядок ознакомления с полным текстом приговора. Однако порядка такого нет. Пока. 

Рассматриваемая статья УПК РФ (241), именуемая “Гласность”, определяет, что лица, присутствующие в открытом судебном заседании, вправе вести письменную запись; а проведение фотографирования, видеозаписи и (или) киносъемки допускается с разрешения председательствующего и с согласия сторон, если это не создает препятствий для судебного разбирательства. Проведение аудиозаписи не допускается, если это создает препятствие для судебного разбирательства. Приведенные выше нормы позволяют полностью исключить осуществление любых действий, направленных на аудио- или видео- “документализацию” судебного процесса. В первом случае – на допускаемое законодательством проведение видеосъемки надо получить согласие сторон, причем несогласие вполне может быть и немотивированным. А во втором – уже известны случаи, когда судьи акцентировали внимание именно на отрицательной частице “не” перед глаголом с вытекающими отсюда последствиями. 

Разбору всех норм нового уголовно-процессуального законодательства, так или иначе затрагивающих деятельность российских СМИ, должна быть посвящена отдельная статья, быть может, даже не одна, учитывая введение суда присяжных… Хочу прокомментировать еще только одну опасную для журналиста новеллу. Как известно, поводом для возбуждения уголовного дела ( в новом УПК ст.140 почти повторяет ст. 108 УПК РСФСР) может служить сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, в частности, в СМИ. Статья 148 “Отказ в возбуждении уголовного дела” определяет, что при вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по результатам проверки сообщения о преступлении, связанного с подозрением в его совершении конкретного лица или лиц, прокурор, следователь, орган дознания обязаны рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела за заведомо ложный донос в отношении лица, заявившего или распространившего сообщение о преступлении. Читай: в отношении журналиста, опубликовавшего статью, например, о чиновнике, скрывшем информацию, нераспространение которой повлекло или могло повлечь угрозу жизни и здоровью людей (ст.237 УК РФ). К сожалению, современная действительность такова, что скорее журналист, сообщивший о чиновничьей безответственности, станет подозреваемым, обвиняемым, подсудимым, чем чиновник понесет даже дисциплинарную ответственность, не говоря об уголовной. 

Информация об отказе в возбуждении уголовного дела по результатам проверки сообщения о преступлении, распространенного средством массовой информации, подлежит обязательному опубликованию. Появляется еще одно обязательное сообщение, упоминания о котором нет в законе о СМИ, но не опубликование которого повлечет наложение административного взыскания. А это состав административного правонарушения, предусмотренного статьей 13.17. Кодекса об административных правонарушениях “Нарушение правил распространения обязательных сообщений”. Оно влечет за собой наложение административного штрафа на граждан в размере от одного до трех минимальных размеров оплаты труда; на должностных лиц – от трех до пяти минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц – от тридцати до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда. В новом КоАПе довольно много новых положений, касающихся деятельности СМИ и возможных правонарушений, совершаемых как редакциями (юридическими лицами), так и должностными лицами. Есть там и положения, связанные с “избирательной” активностью СМИ. Но это еще не самое неприятное. 

В преддверии выборов Президентом подписан Федеральный закон “Об основных гарантиях прав граждан и права на участие в референдуме” (№67-ФЗ от 12.06.2002), в котором устанавливается новое определение государственного СМИ, а именно: организации телерадиовещания и периодические печатные издания, учредителями (соучредителями) которых или учредителями (соучредителями) редакций которых являются государственные органы, организации и (или) которым за год, предшествующий дню официального опубликования (публикации) решения о назначении (проведении) выборов, дню официального опубликования решения о назначении референдума, оказывалась государственная поддержка в форме субсидий и (или) субвенций на текущее функционирование за счет средств федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Федерации.. Т.е. получил рубль из бюджета на текущее финансирование или на оказание информационных услуг администрации, называйся государственным СМИ со всеми непременными для этого атрибутами участия в предвыборной агитации…

За рамками настоящей статьи остались новые нормы гражданского процессуального законодательства, закона “О противодействии экстремистской деятельности”, а также многие еще даже не внесенные в Думу законопроекты, принятие которых может очень сильно сказаться на деятельности российских средств массовой информации. Разговор об этом впереди.

1) Терроризм – насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277), совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой (ст.360), а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны (ст.353?) или осложнения международных отношений;
террористическая акция – непосредственное совершение преступления террористического характера в форме взрыва, поджога, применения или угрозы применения ядерных взрывных устройств, радиоактивных, химических, биологических, взрывчатых, токсических, отравляющих, сильнодействующих, ядовитых веществ; уничтожения, повреждения или захвата транспортных средств или других объектов; посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, представителя национальных, этнических, религиозных или иных групп населения; захвата заложников (ст.206), похищения человека; создания опасности причинения вреда жизни, здоровью или имуществу неопределенного круга лиц путем создания условий для аварий и катастроф техногенного характера либо реальной угрозы создания такой опасности; распространения угроз в любой форме и любыми средствами; иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий;

2) Ср. ст.15 в старой редакции ФЗ №130 “не допускается распространение информации” ст. 15 в новой редакции “не допускается распространение через средства массовой информации либо иным образом”

3) Толковый словарь русского языка под ред. Ожегова и Шведовой, М,1998, стр.788

4) Экстремистские материалы – предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы. (ст.1 ФЗ №114 от 25.07.02)

5) Семинар ИРП “Журналистская этика и российское законодательство”