Человек глазами спецслужб |
Эдуард МАКАРЕВИЧ
Книга Э. Макаревича “Восток – Запад: политический сыск”, которая сейчас на выходе в одном из московских издательств, наверняка станет бестселлером. На основе огромного фактического материала в ней представлена впечатляющая галерея историко-публицистических портретов людей, подчинивших свой талант сыскному делу. Разные эпохи, разные характеры, но объединяет этих людей, как показывает автор, одно: страстное служение власти и по этой причине компромисс между долгом, как они его понимали, и совестью, как ее понимают все и во все времена. Там, в этой галерее, есть имена от А. Бенкендорфа до Ф. Бобкова (“Восток”) и от В. Штибера, неотступно следившего за К. Марксом, до Э. Гувера и А. Даллеса (“Запад”).
Будучи давним автором “Журналиста”, Эдуард Федорович познакомил нас с рукописью своей книги в конце прошлого года. И тогда же мы попросили его подобрать для журнала и коротко прокомментировать некоторые документы из архивов ОГПУ, НКВД и КГБ. Преимущественно те, которые публикуются в его книге впервые и “посвящены” известным в 30-е-70-е годы журналистам, писателям, ученым.
Несколько слов об авторе. Родился в 1945 году, в 1969-м окончил Горьковский политехнический институт, с 1973-го – ответорганизатор ЦК ВЛКСМ, затем работал в журналах “Студенческий меридиан”, “Диалог”, “Российская провинция”. Сейчас работает в Управлении по связям с общественностью компании “Северсталь-Групп”. Кандидат философских наук. Доктор социологических наук. На его счету ряд книг по формированию общественного мнения.
Прежде чем перейти к документам, надо, по-моему, сказать об их общей особенности. Все они представляют людей, попавших в поле зрения “органов”, только с одной стороны. Отсекается все, что так или иначе свидетельствует о лояльности взятого в “разработку” персонажа к советскому режиму, и оставляется лишь то, что говорит о нем как безусловном “враге народа”. О какой-либо объективности тут и речи не заходило. Каково задание – таков и документ. Сказать, что “Хозяин” (И. Сталин) об этом прекрасно знал, было бы неверно. Ведь он самолично и построил эту систему сыска. И меня просто смешат утверждения нынешних публицистов-исследователей вроде: “Эренбург был многократно уличен в показаниях арестованных как злостный антисоветчик. Но Сталин его почему-то пощадил”.
В нижеприведенных документах читатель встретит немало имен: брата М. Кольцова, знаменитого советского карикатуриста Б. Ефимова, поэта-газетчика Д. Бедного, поэта М. Светлова и других, которых, несмотря на лавину доносов, Сталин тоже почему-то “пощадил”. Основываясь на собранном мною материале, смею уверить читателей: никакой “пощады” тут нет и в помине. “Хозяин”, сочиняя и режиссируя свой кровавый спектакль, просто-напросто распределял свет и тени: уничтожая мнимых врагов, он оставлял жить таких же мнимых, создавая миф о себе как о сверхчеловеке, все видящем и знающем, а потому и глубоко человечном.
И последнее: все документы даются с полным сохранением орфографии и стилистики первоисточника.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
1938 года, декабря “” дня, г. Москва. Я, Начальник 5-го Отделения 2-го Отдела ГУГБ – Старший Лейтенант Гос. Безопасности РАЙХМАН, рассмотрев материалы по делу КОЛЬЦОВА (ФРИДЛЯНДЕРА) Михаила Ефимовича, журналиста, члена ВКП(б) с сентября 1918 года, депутата Верховного Совета РСФСР.
НАШЕЛ:
КОЛЬЦОВ родился в 1896 году гор. Белостоке (Польша) в семье коммерсанта по экспорту кожи заграницу.
С начала 1917 г. КОЛЬЦОВ сотрудничал в Петроградских журналах.
В летних номерах Петроградского “Журнала для всех” (1917 г.) помещено ряд статей КОЛЬЦОВА с нападками на большевиков, на Ленина.
В 1918-19 г.г. КОЛЬЦОВ сотрудничал в газете ярко выраженного контрреволюционного направления “Киевское эхо”.
В № 1 “Киевское эхо” от 13.1-1919 г. в статье озаглавленной “Жалость”, КОЛЬЦОВ писал:
“Семьи осужденных или сами расстреливаемые поляки у ног белогвардейцев, плакали рвали на себе волосы, умоляли о пощаде и жалости. В этих случаях расстрел был особенно жестоким и потрясающим”.
“Я был в Москве, мне нужно было разделываться за фельетон о чрезвычайке, напечатанный в одной из московских газет. Я провел на Лубянке пятнадцать жутких и душных минут”.
В том же “Киевском эхо” за 3.11-1919 г. КОЛЬЦОВ писал:
“Мне довелось видеть первые китайские советские отряды. Просторные казармы у Воробьевых гор. Ряды винтовок, низко стриженные головы. Коммунистические воззвания на стенах. Портрет Ленина. Косые глаза. Высокий, визгливый азиатский смех. Это очень остро и неслыханно – сочетание восточной “победоносной” экзотики с дальнобойным железобетонным европейским коммунизмом.
Также буднично и старательно, как мыли по утрам желтые красноармейцы свои жесткие круглые головы – пошли они неумолимые, наступающие китайцы теперь на Волгу, на Украину, стреляют в черные незнакомые дома, опустошают кумирни незнакомых и ненужных богов”.
В 1921 году, будучи направленным НКИД в Ригу для работы в газете “Новый путь” КОЛЬЦОВ получал письма от кадетского журналиста ПОЛЯКОВА-ЛИТОВЦЕВА, встречался в Риге с белоэмигрантскими журналистами, в частности с Петром ПИЛЬСКИМ.
Тогдашняя жена КОЛЬЦОВА – актриса Вера Леонидовна ЮРЕНЕВА, приехавшая вместе с КОЛЬЦОВЫМ в Ригу поддерживала тесное общение с белоэмигрантами.
Со своей женой Елизаветой ПОЛЫНОВОЙ КОЛЬЦОВ познакомился в Лондоне. Она жила там с семьей, семья уехала в Англию в начале революции. Одна ее сестра живет в Латвии. Муж ее помещик-дворянин. Ел. КОЛЬЦОВА поддерживает с ней связь.
Семья Ел. КОЛЬЦОВОЙ из Англии переехала в Москву и живет в квартире КОЛЬЦОВА.
Другая жена КОЛЬЦОВА, Мария фон-ОСТЕН, дочь крупного немецкого помещика, перебывавшая в ряде стран и партий, троцкистка. КОЛЬЦОВ сошелся с ней в 1932 г. в Берлине. По приезде в Москву, ОСТЕН сожительствовала здесь с ныне арестованными, как шпионы кино-режиссерами, артистами, немецкими писателями.
Мария ОСТЕН, уехавшая вместе с КОЛЬЦОВЫМ в Испанию, бежала оттуда с немцем Буш во Францию, якобы, из-за опасения репрессий по отношению к ней со стороны республиканского правительства.
В 1928-1929 г.г., в период активной борьбы правых против ВКП(б), КОЛЬЦОВ поддерживал близкую связь с активным правым СЛЕПКОВЫМ. Последний часто посещал квартиру КОЛЬЦОВА.
В период 1930-1931 г.г. КОЛЬЦОВ разделял установки правых. К этому периоду относится его близкая связь с МАРЕЦКИМ и ряд антипартийных проявлений по вопросы коллективизации сельского хозяйства.
По имеющимся данным КОЛЬЦОВ усиленно покровительствовал враждебным соввласти элементам. Так, например. КОЛЬЦОВ поддерживал близкую связь с приехавшей в 1934 г. из Берлина актрисой НЕЙЕР Кароллой (расстреляна как шпионка). После ареста переехавшего вместе с ней ее мужа белогвардейского офицера, бежавшего в свое время в Германию, КОЛЬЦОВ взял НЕЙЕР на работу в редакцию, выплачивал ей повышенные гонорары.
По заявлению парторганизации Хабаровского отделения “Бензоскладстрой”, КОЛЬЦОВ послал в 1935 Г. В Хабаровск положительный отзыв известному троцкисту ФЕЛЬДМАНУ И.А., позже разоблаченному и арестованному.
КОЛЬЦОВ взял на работу в “Правду” родственника БРОНШТЕЙНА, который недавно был арестован.
Родной брат КОЛЬЦОВА – ФРЯДЛЯНДЕР (историк) расстрелян органами НКВД, как активный враг, ближайший сподвижник ТЕР-ВАГАНЯНА.
Второй брат КОЛЬЦОВА – Борис ЕФИМОВ – троцкист резко антисоветски настроен, обменивается своими враждебными взглядами с КОЛЬЦОВЫМ.
Материалами, поступившими ГУГБ в последнее время установлено, что КОЛЬЦОВ враждебно настроен к руководству ВКП(б) и соввласти и является двурушником в рядах ВКП(б). Зарегистрирован ряд резких антисоветских высказываний с его стороны в связи с разгромом активного право-троцкистского подполья в стране.
Осужденный участник организации правых АНГАРОВ показал, что КОЛЬЦОВ создавал неблагоприятную обстановку для приезжающих в СССР иностранных писателей и воздействовал на некоторых из них в антисоветском направлении.
“Во время приезда Андре ЖИДА в СССР, я виделся с КОЛЬЦОВЫМ, который рассказал мне, как он думает организовать ознакомление этого “знатного путешественника” со страной. План этот по существу изолировал А.ЖИДА от советского народа и ставил его в окружение таких людей, которые могли дать неправильное представление о стране. “Посмотрите – добавил КОЛЬЦОВ, – что он напишет о нас после всего этого”. При поездке по СССР А.ЖИДА, как известно был ряд инцидентов, в частности в Гори”.
(Из показ. АНГАРОВА от 4.XI-37 г.).
Арестованная ЛЕОНТЬЕВА Тамара Константиновна изобличает КОЛЬЦОВА М.Е., как участника антисоветского подполья:
“Позднее, когда КИРШОН и АВЕРБАХ были разоблачены и арестованы, эта группа объединилась вокруг КОЛЬЦОВА Михаила Ефимовича и его жены Елизаветы ПОЛЫНОВОЙ.
КОЛЬЦОВ Михаил является тем скрытым центром вокруг которого объединились люди недовольные политикой ВКП(б) и советской власти вообще, и в области литературы в частности.
Всем нам было хорошо известно, что КОЛЬЦОВ является очень тонким мастером двурушничества, которому при всех политических поворотах удавалось не выпасть из тележки.
Именно эта уверенность членов троцкистской группы литераторов и послужила основанием к тому, что КОЛЬЦОВ занимал центральное положение.
Его жена КОЛЬЦОВА Е. играла роль хозяйки салона.
Через нее в большинстве случаев получалась информация о ГОРЬКОМ, об Алексее ТОЛСТОМ (она бывала у этих дома), о предполагающихся перемещениях и назначениях в самых различных областях. У Е. КОЛЬЦОВОЙ были очень широкие связи, она бывала в посольствах, была связана с целым рядом иностранцев, насколько мне известно, даже интимно.
Первый откровенный разговор с КОЛЬЦОВЫМ происходил у меня в 1935 году, в связи с моим уходом из “Правды”. В этом разговоре я рассказала ему о действительных причинах моего ухода из “Правды”. О моих антисоветских троцкистских взглядах, находящих отражение в моих литературных трудах.
КОЛЬЦОВ был полностью солидарен с высказанными мной антисоветскими взглядами на политику ВКП(б) и ее руководство и больше того, зная о моих организационных связях с троцкистами, предложил мне перейти на работу в “Жургазобъединение”.
В этом разговоре КОЛЬЦОВ дал мне понять, что партийная организация “Жургаза” более для меня подходящая, так как секретарь парткома АБОЛЬНИКОВ свой человек и что он, КОЛЬЦОВ, сам состоит в этой организации, которая его не “тревожит”.
Антисоветская работа троцкистской группы, возглавляемая КОЛЬЦОВЫМ, выражалась в том, что на сборищах, происходивших у КОЛЬЦОВА, велись антисоветские разговоры, имевшие определенную политическую направленность.
Обычно разговоры сводились к к-р критике существующих положений в литературе. Нами указывалось “на отсутствие всяких возможностей излагать свои мысли, так как “при настоящем положении нельзя писать то, что хочешь, а поэтому приходится удовлетворяться фельетонами “о различной добродетельности советских людей”.
…Я написала несколько рассказов, которые охотно печатал КОЛЬЦОВ в “Огоньке”. В этих рассказах “Мать”, “Одиночество”, “Посторонний человек” в завуалированной форме проводилась антисоветская идея противопоставления индивидуума коллективу, разрыв интеллигенции с массой, обреченность интеллигенции…”
(Из показаний обв. ЛЕОНТЬЕВОЙ от 25.IX-38 г.)
На основании изложенных данных, считаю доказанной вину КОЛЬЦОВА Михаила Ефимовича в преступлениях, предусмотренных статьей 58-11 УК РСФСР,
А потому ПОЛАГАЛ-БЫ:
КОЛЬЦОВА Михаила Ефимовича арестовать и привлечь к ответственности по ст. 58-11 УК РСФСР.
На документе этом подписи Комиссара госбезопасности 1-го ранга Л. Берии, сменившего расстрелянного вскоре Н. Ежова, народного комиссара Внутренних дел СССР А. Вышинского, того же Л. Райхмана, ставшего позже генералом МГБ, и еще ряда “согласных”. Что меня тут поразило? Вовсе не то, что самого ответственного “подписанта” Берию расстреляют тринадцать лет спустя после Ежова. И не то, что один из главных устроителей знаменитых процессов 30-х годов А. Вышинский, побывав после Великой Отечественной войны еще и министром иностранных дел, умрет естественной смертью. Поразил прямо-таки выдающийся цинизм этого документа. Мало того, что на славу поработавшего во имя режима М. Кольцова ликвидировали. Перечитайте показания Т. Леонтьевой, которая, оказывается, подсовывала Кольцову свои рассказики с “антисоветской идеей”, а он их “охотно” печатал. Абсурд, не правда ли?!
Необходимое уточнение. Пока моя книга двигалась по издательским каналам, документ об аресте М. Кольцова был опубликован в книге В. Фрумкина “Дело Кольцова” (изд-во “Вагриус”, 2002 г.). Не исключено, что и некоторые другие найденные мною документы появятся или появились уже в печати до выхода моей книги.
А далее я предлагаю вниманию читателей документы, характер которых надо объяснить.
Разговор – об агентуре сыскных служб. Именно у нас, в России, стараниями таких “звезд” политического сыска, как Судейкин. Зубатов и других, был детально разработан и осуществлен метод внедрения “своих людей” в антиправительственно настроенные круги и кружки. “Кроты” эти состояли на службе у государства, как, например, Азеф, Серебрякова, Малиновский и прочие. Но советская власть пошла дальше. Устами одного из своих вождей А. Микояна она заявила, или как сейчас говорят, “озвучила” требование – каждый коммунист, каждый подлинный советский человек обязан быть чекистом. И десятки тысяч людей, далеко не лучших по своим моральным качествам, пошли в добровольные осведомители. Они были повсюду, в каждом коллективе, на любой кухне могли встретиться, где что-то шепталось или кричалось по пьянке. И текли к “органам” доносы.
СПРАВКА ГУГБ НКВД СССР ДЛЯ И.В. СТАЛИНА О ПОЭТЕ ДЕМЬЯНЕ БЕДНОМ
9 сентября 1938 г.
Демьян Бедный (Ефим Алексеевич Придворов) – поэт, член Союза советских писателей. Из ВКП(б) исключен в июле с.г. за “резко выраженное моральное разложение”.
Д. Бедный имел тесную связь с лидерами правых и троцкистско-зиновьевской организации. Настроен Д. Бедный резко антисоветски и злобно по отношению к руководству ВКП(б). Арестованный участник антисоветской организации правых А.И. Стецкий по этому поводу показал: “До 1932 г. основная задача, которую я ставил перед возглавлявшимися мною группами правых в Москве и Ленинграде, состояла в том, чтобы вербовать в нашу организацию новых людей. Из писателей я установил тогда тесную политическую связь с Демьяном Бедным, который был и остается враждебным советской власти человеком. С Демьяном Бедным я имел ряд разговоров, носивших открыто антисоветский характер. Он был резко раздражен недостаточным, по его мнению, вниманием к его особе. В дальнейших наших встречах, когда стало выясняться наше политическое единомыслие. Демьян Бедный крепко ругал Сталина и Молотова и превозносил Рыкова и Бухарина. Он заявлял, что не приемлет сталинского социализма. Свою пьесу “Богатыри” он задумал, как контрреволюционную аллегорию на то, как “силком у нас тащат мужиков в социализм”.
Озлобленность Д. Бедного характеризуется следующими его высказываниями в кругу близких ему лиц: “Я стал чужой, вышел в тираж. Эпоха Демьяна Бедного окончилась. Разве не видите, что у нас делается. Ведь срезается вся старая гвардия. Истребляются старые большевики. Уничтожают всех лучших з лучших. А кому нужно, в чьих интересах надо истребить все поколение Ленина? Вот и меня преследуют потому. Что на мне ореол октябрьской революции”.
Д. Бедный систематически выражает свое озлобление против тт. Сталина, Молотова и других руководителей ВКП(б).
“Зажим и террор в СССР таковы, что невозможна ни литература. Ни наука, невозможно никакое свободное исследование. У нас нет не только истории, но даже и истории партии. Историю гражданской войны тоже надо выбросить в печку – писать нельзя. Оказывается, я шел с партией, 99,9 {процентов} которой шпионы и провокаторы. Сталин – ужасный человек и часто руководствуется личными счетами. Все великие вожди всегда создавали вокруг себя блестящие плеяды сподвижников. А кого создал Сталин? Всех истребил, никого нет. Все уничтожены. Подобное было только при Иване Грозном”.
Говоря о репрессиях, проводимых советской властью против врагов народа, Д. Бедный трактует эти репрессии, как ничем небоснованные. Он говорит, что в результате, якобы, получился полный развал Красной Армии: “Армия целиком разрушена, доверие и командование подорвано, воевать с такой армией невозможно. Я бы сам в этих условиях отдал половину Украины, чтобы только на нас не лезли. Уничтожен такой талантливый стратег, как Тухачевский. Может ли армия верить своим командирам, если они один за другим объявляются изменниками? Что такое Ворошилов? Его интересует только собственная карьера”.
Д. Бедный в резко антисоветском духе высказывался о Конституции СССР, называя ее фикцией: “Выборов у нас, по существу, не было. Сталин обещал свободные выборы, с агтацией, с предвыборной борьбой. А на самом деле сверху поназначали кандидатов, да и все. Какое же отличие от того, что было?” В отношении социалистической реконструкции сельского хозяйства Д. Бедный также высказывал контрреволюционные суждения: “Каждый мужик хочет расти в кулака, и я считаю, что для нас исключительно важно иметь энергичного трудоемкого крестьянина. Именно он – настоящая опора, именно он обеспечивает хлебом. А теперь всех бывших кулаков, вернувшихся из ссылки, либо ликвидируют, либо высылают опять… Но крестьяне ничего не боятся, потому что они с а потом заявят, что я турецкий шпион”.
Несколько раз Д. Бедный говорил о своем намерении покончить самоубийством.
Помощник нач{альника}4 отдела 1 упр{авления}НКВД капитан государственной} безопасности В. Остроумов.
(ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 262. Л. 57-60. Подлинник. Машинопись).
