К ЗЕВАКАМ ПРИВЫКЛИ
— Приходите лучше на планёрку. Во все дни, кроме четверга, у нас два совещания по номеру, в 11 и в 16 часов, — предупредил нас исполнительный редактор «ДП» Дмитрий Грозный. Он сейчас в газете за главного, пока Васюков в отпуске. — В это время за столом собирается вся редколлегия, а в остальное — журналисты сидят за компьютерами, смотреть нечего.
Согласились. Нагрянули сразу после майских праздников. Рабочий день в редакции начинается в 10 – 11 часов, длится формально до 18-ти, но учитывая, что газета отправляется в типографию в 22.00, конечно, дольше. За опоздания не штрафуют. По четвергам вообще разрешают некоторым семейным работать из дома. В «ДП» подход такой: если ты приносишь эксклюзив, тебе многое прощается.
,
,
Пока собираются редакторы, фотографируем журналистов, осматриваемся. Длинный коридор с «аквариумом», по левую сторону — за стеклом располагаются отдел продаж, «репортёрки», кабинет главного редактора. Далее по курсу — опенспейс, разделенный на несколько рабочих зон. Слева — газетчики и верстальщики с дизайнерами, справа — сотрудники сайта. Тут сидит больше 50 штатных сотрудников, плюс нештатные авторы и фотографы на фрилансе. Стены увешаны плакатами: разноцветные первые полосы, предвыборные буклеты, с которых сурово смотрит Милонов, письма читателей и клиентов. Есть и выставка достижений: тумбы с кубками всех видов и мастей, галерея грамот и дипломов.
Корреспонденты реагируют на нас вяло: только спустя минут 15 несколько человек интересуются, откуда мы нарисовались и для кого снимаем. Выясняется, что редакция привыкла к визитам: в «ДП», как в музей, постоянно водят на экскурсии молодых, региональных, иностранных журналистов. Обмениваются опытом. В субботу, например, ожидается делегация из крупной датской газеты Borsen.
Посередине ньюсрума — стол, похожий на барную стойку, ряды высоких стульев, стенд с черновой вёрсткой завтрашнего номера. Много белых страниц, но работа над выпуском идёт полным ходом, к 16 часам газета приобретёт уже законченный вид. Именно у «бара» начинается летучка.
СЛОВЕСНЫЙ ПИНГ-ПОНГ
На повестке дня загадочная и удивительная тема: реформа системы строительных саморегулируемых организаций (СРО) России. С 2009 года строительным организациям необходимо вступать в СРО, которые объединяют участников строительной отрасли, повышают качество выполняемых строительных работ и т. д. Для вступления необходимо сделать ряд крупных взносов. Не важно, где ты работаешь, ты должен быть в СРО. Такой вот инструмент придумали. Редакция взбудоражена.
,
,
Солирует редактор рубрики «Недвижимость» Наталья Ковтун, поставщик «первых», то есть главных, новостей. Она разъясняет суть своего материала: около 5 тыс. строительных компаний Петербурга, которые состоят в неблагонадёжных СРО, рискуют уже в октябре лишиться права работать.
Раньше можно было состоять в любом СРО в любом регионе. Например, строишь в Ханты-Мансийске, в тамошнее объединение и вступаешь. А теперь все застройщики должны переползать по месту прописки. Хочешь не хочешь, а придется переходить и, конечно, терять вложенные средства.
,
,
Со всех сторон сыплются вопросы, как будто Наталья Ковтун — автор реформы, а корреспонденты только и делают, что строят жилые комплексы в свободное от заметок время. Сколько на рынке строителей, которые никуда не вступили? А если ты строишь в каком-то регионе, а вступил в СРО по месту прописки, как же тебя допустят до работы? Как часто объединения строителей делают выплаты по страховым случаям?
Вспомнили недавнюю историю, когда в Петербурге обрушилась крыша почти достроенной школы, погиб строитель. Следует предложение от шеф-редактора dp.ru Василий Латенко:
А давайте напишем, что это будет первый крупный случай, когда СРО расплатится по страховым искам?
Дмитрий Грозный обращает внимание на то, что объединения строителей должны иметь минимум 100 участников: «Получается, как раз самые большие шаромыги возьмут регионалов под крыло». На данный момент в некоторых регионах просто нет сотни строительных организаций. Наталья кивает:
Сами компании, похоже, этого не понимают
Она показывает таблицы, из которых становится ясно, что в группе риска — 17 из 28 СРО Петербурга, которые не досчитались 6 млрд рублей, собранных со строителей. Наталья перечисляет риски вступления в коммерческие СРО.
В обсуждение включается арт-директор Иван Анишев, который задаёт массу вопросов, разглядывает таблицы и графики, с интересом повторяя: «Я не понимаю, если ты переходишь в другое СРО, почему эти деньги теряются?» Наталья не выдерживает:
Давайте я уже пойду работать. Я уже не могу. Отпускайте меня, у меня уже голова квадратная
Наталью отпускают. Арт-директор остаётся в раздумьях: представленная информация кажется ему слишком абстрактной. И вообще, продолжает он вслух, похожая тема в «ДП» уже была. А потом, надо ж ещё сочинить инфографику! Может, нарисовать кран? Или деньги? Скажем, деньги пропали или увеличиваются — это одна картинка. А если деньги переезжают из одного банка в другой — совсем другая… Поспешно резюмирует Грозный:
Я уверен, Ваня, у тебя уже в голове зажигательная первая полоса сформировалась
Через несколько минут редакторы расходятся по своим местам.
ПОЧЁМ PAYWALL ДЛЯ НАРОДА?
После летучки расспрашиваем Дмитрия Грозного о платной модели подписки, на которую недавно перешёл «ДП». Стиль подачи материалов несколько изменился, отвечает Дмитрий, заголовки по-новому зазвучали. «Мы хотим, чтобы люди, увидев заголовки и два первых абзаца, захотели читать дальше. Редакторы за этим стараются следить».
,
,
Важный момент — иконка paywall. У «Ведомостей», например, висит замок — закрыто, то есть это отрицательный символ, объясняет Грозный. В «ДП» символ положительный: ключ. К тому же ограничения длятся всего двое суток. Если материал уж очень нужен человеку, можно прочитать его бесплатно по истечении этого срока.
Вводя paywall, редакция понимала: люди вряд ли этому обрадуются.
,
,
— За океаном все привыкли платить, даже за трансляцию бейсбольного матча. Там есть эта культура. У нас её нет. К счастью, мы не в одиночку этим занимаемся. «Дождь» и «Ведомости» пытаются сделать то же самое.
Переход на платную модель для «ДП» — это проба, от результатов которой будет зависеть, как действовать дальше. Стоимость подписки просчитана. Нет грантов, вливаний инвесторов, издание полностью коммерческое и должно зарабатывать. По словам Грозного, цена составляется из соотношения спроса и предложения, как везде.
Безусловно, если газета слабая и при этом введёт ещё paywall, она сделает себе харакири.
,
,
Хочется спросить: «Например, про реформу системы строительных СРО?» — но Грозный извиняется и быстро уходит
ОТКУДА РАСТЁТ ГЛУБИНА
В коридоре появляется Анжелика Тихонова — выпускающий редактор, ключевая фигура «ДП». Она читает все материалы и отвечает за то, чтобы всё вовремя отправилось в типографию в качественном виде. Пришла в газету в 2004 году. Работает одна, сменщика нет.
— Как вы работаете с авторами?
— Рассчитываем на сознательность: тут все люди взрослые собрались, понимают, зачем они здесь. Прям такого нет, чтобы я ходила с палкой и всех дубасила. Но иногда могу на совесть надавить, по скайпу написать, что уже пора «сдаваться», — признаётся Анжелика.
,
,
Все вместе перемещаемся в веб-отдел. Василий Латенко, шеф-редактор dp.ru, следит за количеством активных пользователей сайта. На стене у его стола висит монитор, на котором отражается страница Liveinternet: в эту минуту сайтом пользуются 700 человек. Среднее число уникальных посетителей в обычный день — 70-80 тысяч (и больше 200 тысяч просмотров). Сейчас, рассказывает Василий, почти готова новая мобильная версия «ДП», туда добавили адаптивный дизайн и эффект скролла, появились мультимедийные проекты, видеоинфографика, панорамные фото. Редакция активно осваивает мессенджеры, Telegram и Viber, а вот комментарии с сайта окончательно убрали. Писали под текстами читатели мало, для общения с аудиторией остались сети.
Судя по всему, новый сайт пользователям понравился. Василий показывает статистику за год: зеленая линия на графике ползёт вверх. «Выросли не только глубина в просмотрах, но и длительности сессии. Оттока трафика не было».
Напротив Латенко сидит Ирина Панкратова, молодой спец по расследованиям и по работе с big-data, которой она обучилась самостоятельно. В этом году получила «Золотое перо» за публикацию о нелегальной уличной торговле в центре города и о тех, кто её «крышует». Кроме того, она делала серию расследований про чиновников и их детей, про их персональный бизнес.
Спрашиваем, как водится — над чем работает? Оказывается, Панкратова делает 10 материалов одновременно. Сейчас, например, финальный этап крупного расследования про ЖКС, которое началось еще в январе: как они собирают деньги, какая часть из этих денег идёт по назначению, а какая исчезает в неизвестном направлении. Помогали собирать данные из отчетов жилкомсервисов программисты компании «Инфометр». Без них, по словам Ирины, она бы не справилась. Спрашиваем о рисках — отвечает:
Риск здоровью присутствует, если ты пишешь о кавказских республиках. Угрозы от их представителей мне поступали. Но в основном судом грозят. Наш юрист, конечно, смотрит каждый текст и обычно выносит вердикт, что всё плохо и ничего не надо писать. Но конечное решение всегда за главредом
Между тем арт-директор с выпускающим редактором колдуют над номером: что-то обсуждают, спорят возле стенда с развеской. Неторопливо появляются дизайнеры, которым предстоит до вечера заниматься вёрсткой и инфографикой. По дороге к выходу утыкаемся в суровое сообщение, прикреплённое над кофемашиной: «Вчера кофемашина в очередной раз вернулась из ремонта. Давайте уважать желание своих коллег пить кофе по утрам и не только. Ломает один, а пьют все». Кофе в редакции и не пахнет.
Видимо, снова сломали.
,
