Триумф советчины

Перед началом нового телесезона большие перемены начались на Первом телеканале. Его покидает главная звезда — Андрей Малахов. Теперь его программу «Пусть говорят» ведет Дмитрий Борисов. Закрывается проект Юлии Меньшовой «Наедине со всеми». Александр Олешко перешел на НТВ и в новом сезоне будет вести конкурс «Ты супер! Танцы». В новом сезоне не выйдет программа «Пока все дома»: расторгнут договор с производящей ее ООО «Дом» после того, как появилась информация о том, что ведущие Тимур и Елена Кизяковы брали из нескольких источников деньги на производство так называемых «видеопаспортов» детей-сирот

Появились публикации о том, что в сентябре могут быть закрыты еще четыре программы: «Давай поженимся», «Первая студия», «Контрольная закупка» и «Модный приговор», однако пресс-служба Первого канала эти слухи опровергла.

О кризисе на главном телеканале России размышляет телекритик Слава Тарощина.

Казалось, что все ограничится переходом Андрея Малахова с Первого канала, но перемены большие, а скандал гораздо серьезнее. Что там стряслось?

— За большими переменами на ТВ всегда торчат одни и те же уши. Каждый день приходят известия о закрытии той или иной передачи на Первом канале, что дает основание полагать: речь не о традиционном обновлении в преддверии нового сезона, а о важных переменах в программной политике. А это означает лишь одно: в высоких кремлевских кабинетах нарастает недовольство этой самой программной политикой.

Малахов и Олешко — лишь прелюдия к важной игре накануне выборов. Бросили пробный камень в виде сакральной жертвы по имени Малахов, увидели, какие пошли круги по воде, убедились лишний раз, что Первый канал все еще интересует публику — значит, есть над чем работать. Полагаю, перемен будет много и в дальнейшем, вплоть до весны. Пещерный уровень нынешней принудительной политизированности утомил и верхи, и низы.

Мы обсуждаем телевидение, а в это время рэп-баттл Оксимирона и Гнойного посмотрели уже 16 миллионов человек без всякого посредничества государственных телеканалов.

— Это только на первый взгляд кажется, что в битве телевизора и интернета победил интернет. Никогда прежде меня с такой интенсивностью не просили дать комментарий те медийные ресурсы, которые, на мой взгляд, просто не должны были подозревать о существовании Первого канала в общем и Малахова в частности. Можно как угодно восхищаться Оксимироном и Гнойным, но нельзя не понимать: тяжелую поступь государства прежде всего фиксируют федеральные каналы. Если ты хочешь понимать, что происходит в твоей стране, что сегодня модно в идеологическом плане, чем занимается пропаганда, ты вынужден смотреть федеральное ТВ.

Не в том ли причина перемен, что зрители разлюбили Первый канал?

— Разумеется, это вторая (после недовольства верхов) причина перетряски эфира. Всегда падающие рейтинги приводят к закрытию программ. И у Малахова, и у Олешко, и у Юлии Меньшовой (что бы она ни говорила о собственных высоких требованиях к своему творчеству), и у политических ток-шоу, и даже у пуленепробиваемого хита «Давай поженимся» — везде просели цифры. Хотя обычно ситуация другая: летом, когда все уходят в отпуск, именно эти оставшиеся передачи начинают цвести пышным цветом.

То есть публика устала и от политики, и от развлечений, которые ей предлагают?

— Хочется думать, что прежде всего публика устала от предсказуемости, с одной стороны, и от уровня запредельной халтуры — с другой. Первый канал приучил зрителя к более или менее качественному (особенно на благодатном фоне других каналов) контенту. 

Но последний год-полтора все стало стремительно меняться. Мы не раз говорили о том, что империя Эрнста всегда была на особом положении. Даже когда волна безумной политизации захватила все телевидение, Эрнст долгое время умудрялся оставаться в стороне. Потом, когда «мобилизационная риторика», если пользоваться выражением Проханова, Ниагарой обрушилась на страну, стало ясно: отсидеться в окопах не удастся никому. Пропагандистская стихия захватила канал, плохо приспособленный к агитпропу.

Тут-то и случилось то, что должно было случиться. Впервые за долгое время по результатам минувшего года Первый проиграл «России» по долям и процентам рейтинга. Самолюбию амбициозного гендиректора нанесен серьезный урон. Эрнст привык быть первым не только на Первом, а тут пришлось уступить Добродееву. Одно дело — превратить Урганта в культурного героя, и совсем другое — пытаться плыть в стоячем политическом болоте. «России» эта забава удается лучше. Не только многомудрый Соловьев, но и недавние новички Скабеева с Поповым — более тонкие мастера агитпропа, чем Шейнины и Кузичевы на Первом.

Достойной ли заменой Малахову оказался Дмитрий Борисов?

— Борисов — одно из главных моих разочарований последнего времени. Мне всегда казалось: этот симпатичный молодой человек, который вел на Первом канале программу «Время», достоин лучшей участи. Когда зашумели слухи о том, что он будет вместо Малахова, я, честно говоря, не поверила. Как он со своим бэкграундом, сын уважаемого литературоведа Дмитрия Бака, нырнет в ковш с грязным бельем? Очень просто — взял и нырнул. Упоенно перетряхивает исподнее Саакашвили.

Любовницы Саакашвили вместе с однокурсниками и одноклассниками, массажистками и стилистками заполонили Первый канал. С ними неплохо управляется не только Борисов, но и Шепелев. Было два человека на Первом канале, которые как-то пытались держать лицо, два Дмитрия — Борисов и Шепелев, вдовец Жанны Фриске. Сейчас на Шепелева обрушили программу «На самом деле». Наверное, он получил предложение, от которого невозможно было отказаться. Неловко наблюдать, как и его ломают через колено — от Прохора Шаляпина и его пожилой экс-жены он уже перешел к Порошенко и тому же Саакашвили.

От всего этого веет неистребимой советчиной. Подверстывание людей под генеральные идеи — наше все. Меня поразило, с какой скоростью актуализируется фигура умолчания. Что я имею в виду? Вот пример. Все знают: Улюкаев заговорил. Все знают: он рассекретил Сечина и, тем не менее, госканалы вместо синхрона дают речь экс-министра экономики в пересказе — фамилия Сечина не называется.

Интересно, как Первый канал расстался с Малаховым и Кизяковым и как объяснил их уход телезрителям?

— Расставание было феерическим. В малаховской студии собрались тяжеловесы, то ли оплакивающие коллегу, то ли одобряющие новые обстоятельства. Казалось, все собравшиеся, включая нового ведущего Борисова, не очень понимают, что происходит. В неожиданном амплуа предстал Дибров. Если переводить его велеречивую речь на нормальный язык, то получается просто: время Малахова вышло, должна начаться эпоха созидания. Собственно, уже началась, и пока она ничуть не лучше прежней. Кстати, фигуре умолчания подверглись те же Малахов с Кизяковым. Когда умерла Вера Глаголева, был собран весь цвет Первого канала плюс какие-то люди, якобы дружившие с актрисой («якобы» — потому что ни один человек с подлинными чувствами не побежит в тот же день красоваться перед камерами). Весь видеоматериал взяли из главных источников — либо из программы Малахова, либо из «Пока все дома» Кизякова. Мало того что камера юлила, чтобы в кадр не попали ведущие, так никто не счел нужным сказать, что это из архивов программ Андрея и Тимура. Все, их вымарали, их имен больше нет. Это чисто советская практика.

А что говорят федеральные телеканалы об успехе альтернативного телевидения — битве Оксимирона и Гнойного?

— Понятно, что битва бьет все рекорды, даже главное событие года — прямую линию президента Путина. Разумеется, баттл и нафталинное ТВ — две разные цивилизации. Но меня смутило, что центральные каналы баттл активно пиарили. Не подключились ли старшие товарищи и к этому новому цивилизационному витку?

Упоминали, но не показывали, хотя бы потому, что эта лексика не может звучать на государственном телевидении.

— Разумеется, не показывали. Но ведь, условно говоря, баттл между Навальным и Усмановым даже и не упоминали, а тут — пожалуйста.

Несмотря на глубокий сезон отпусков, на федеральных каналах — что весьма необычно — продолжаются политические ток-шоу. Объясняют это тем, что Администрация президента начала кампанию по переизбранию Путина. Какие сюжеты обсуждают в последние дни, когда больших событий нет?

— Это уже совсем грустная история. Сейчас главные новости добываются преимущественно то из твиттера Порошенко, то из твиттера Трампа. Первая новость по-прежнему Украина, вторая — Америка. Если отвлекаются каналы от магистральной линии, то ненадолго, будь то Корея или Испания. Ощущение полного краха политвещания сильно, как никогда прежде.

Другой вопрос: чего ждать от перемен? Не покажутся ли нам через полгода нынешние стояния в студиях с заказными экспертами и оплаченными врагами милыми детскими забавами? Ответа пока нет.

Еще одно решение перед началом сезона — о закрытии телеканала Lifenews. Казалось бы, проект полностью соответствует логике Кремля — помесь желтизны и политической лояльности. И вдруг такой финал. В чем тут может быть дело?

— Не вдруг. Решение о закрытии телеканала было принято примерно год назад, о чем и объявили владельцы. Велик соблазн надуть щеки и многозначительно намекнуть, мол, данное событие совпало с переменами в администрации президента: ушел Володин, пришел Кириенко. Есть логика Кремля, а есть логика крушения империй, которые проходят стадии зарождения, расцвета, умирания. Так случилось с империей Габрелянова. Он первым обозначил для медиа новые стандарты вседозволенности. Канал, оснащенный слоганом «первый по срочным новостям», какое-то время соответствовал своей миссии. Теперь новости не добываются, а преимущественно сочиняются — по рецепту героя Пелевина. 

Так что надобность в очень дорогой игрушке постепенно отпадала. Прежде казалось, невозможно перетаблоить Life, а нынче даже респектабельный Первый канал успешно справляется с поставленной задачей. Не следует также забывать и об империи Ковальчука, которой многое подвластно. Зачем же, как было сказано, зря множить сущности без необходимости?