О пальмах, кроликах и скверных обедах

Столовая «Экономической жизни» озеленена. На столах — пальмы, почти тропические (но в столовой «Экономической жизни» эти пальмы даже слегка раздражают. Ведь стоят они на столах до того грязных, что локоть опасно поставить — обглоданные рыбьи кости, мокрые остатки вегетарианских котлет, суповые пятна).

Обеды в столовой «Экономической жизни», попросту говоря, дрянные. Пресные и водянистые супы, соленая костистая рыба, подозрительные на вид запеканки и всевозможные вегетарианские котлеты, кисель, смахивающий на резиновый клей, почти ежедневно проходят перед взорами обедающих.

Единственное достоинство обедов — их дешевизна. Обед стоит 70‑80 коп. Но работники «Экономической жизни» очень охотно уплатили бы немного дороже, если бы улучшилось качество обедов.

Не лучше с буфетом. На буфетной стойке обычно красуются страшно оскалившиеся судачьи головы и бутерброды с повидлой, цвета неопредлённо серого и вкуса определённо скверного.

«Экономическая жизнь» имеет свою собственную продбазу, на которой могла бы развиваться столовая. Но этой жиденькой продбазы журналисты, работающие в «Экономической жизни», не чувствуют. Есть например восемьдесят кроликов, но ни один из них еще не фигурировал в меню столовой. В завкоме это объясняют тем, что, во‑первых, кролики находятся далеко от Москвы, во‑вторых, нет кормов и, в‑третьих, не хватает клеток. Есть ещё в‑четвёртых, в‑пятых, в‑шестых и т. д. Было восемнадцать свиней. Не станем отрицать — свинина мелькнула в меню, но произошло это потому, что одиннадцать свиней заболело и их пришлось зарезать. Восемнадцать минус одиннадцать равняется семи. Свиное хозяйство «Экономической жизни» оставляет желать лучшего!

Пользу принёс только огород. От него рабочие и служащие получили девять тонн картофеля, а столовая — три тонны капусты.

Много помогли бы столовой самозаготовки. Но о самозаготовках в «Экономической жизни» только говорят и пишут. За всё время существования столовой была «самозаготовлена» только колбаса на ст. Пушкино. Но колбаса эта продавалась на вес по 13 р. 20 к. кило (теперь уже свыше 14), бутербродами— 40‑45 коп. бутерброд и отпускалась в обед в числе порционных блюд по 1 р. 65 к. порция.

Кстати о порционных блюдах. Они имеются. Но среди них мы находим только вышеупомянутую колбасу, да что‑то очень несвежее и с запашком, что вежливо именуется осетриной.

Администрация и завком «Экономической жизни» разумеется слыхали о всесоюзном совещании работников печати. Странно было бы их заподозрить в том, что они не знают решений этого совещания. Но то, что эти решения руководством и общественными организациями газет уже забыты и забыты основательно — факт.

О ведущих работниках «Экономической жизни», тех, кто непосредственно делает газету (редакторах групп вопросов, децернентах, литературных работниках, разъездных корреспондентах), не заботятся. О том, что ведущих работников надо выделять особо, много говорили и теперь ещё говорят на общих собраниях. Но дальше разговоров дело не двигается. Процветает явная уравниловка. Снабжение никак не дифференцировано.

С 11 декабря «Экономическая жизнь» из органа Госплана и Наркомфина Союза реорганизована в орган Наркомфина и Госбанка РСФСР. Новое руководство газеты совместно с общественными организациями редакции должно немедленно принять меры для реализации решений всесоюзного совещания работников печати.

 

Москва. Я. Д.

,

Заходное фото: обложка журнала «Журналист» №1 / 1933