Фрески в облаках

Ферапонтов монастырь — это примерно сто километров от Вологды или Череповца. Края там дикие. Круглые холодные озёра, резкий свет, камыши и тучи. Монастырь стоит прямо над озером, на взгорке. Главная его достопримечательность — триста ярких, жёлто-сине-зеленых фресок, которые создал московский художник Дионисий 500 лет назад. Стенная роспись в Ферапонтовом монастыре — его последняя работа. Интересно, что почти все фрески дошли до наших дней в подлинном виде.

С весны 2017 года в монастыре работает международная экспедиция оцифровщиков. Работы ведутся в рамках программы «Культурное наследие 2.0», которую в 2015 году запустил благотворительный фонд «Пери» Зиявудина Магомедова при участии компаний Factum Arte (Испания) и Juma Al Majid (ОАЭ). Перед фотографами стоит нетривиальная задача: отснять изображение площадью 600 кв. м. с максимально точной цветопередачей. Этому препятствуют два обстоятельства. Во-первых, фресками расписаны не только стены, но и арки, проёмы, своды, а значит, надо подолгу замирать в самых неудобных позах, проявляя чудеса гибкости, карабкаться по лесам и вообще — постоянно поддерживать физическую форму. Во-вторых, работать можно только начиная с шести часов вечера, когда из монастыря уйдут все туристы. Смена — шесть часов. В первом часу ночи фотографы, ослепшие от вспышек и прожекторов, на ватных ногах покидают гостеприимные стены Ферапонтова монастыря. А на следующий день — то же самое.

Молодой испанский фотограф Габриэль Скарпа демонстрирует штатив, на котором закреплена камера с гигантским объективом. Трещит вспышка, камера делает серию снимков, и тут же штатив смещается на несколько сантиметров вдоль стены, фотограф переходит к следующему фрагменту росписи.

В другой части собора оцифровщики толпятся возле надписи, вырезанной на каменной доске. Вдоль доски плавно двигается 3D-сканер Lucida, который сконструировали специально по заказу компании Factum Arte. С помощью похожих сканеров испанцы уже оцифровали гробницу Тутанхамона в Долине Царей и даже напечатали её абсолютно точную 3D-копию.

— Иногда гробницу Тутанхамона надо закрывать, потому что там слишком много туристов, это плохо для температурного режима, — объясняет проект-менеджер Ева Розенталь. — Как раз полгода назад оригинальную гробницу закрыли на консервацию, а туристы смотрят как раз на нашу копию.

Розенталь — тоже испанка, вся её жизнь — это консервация и сохранение культурного наследия. Factum Arte работает в крупнейших музеях Европы: Прадо, Лувр, Национальная галерея в Лондоне. Впрочем, испанцы в восторге от Ферапонтова — и от монастыря, и от природы. На время работы их поселили в деревенском доме, кормят с огорода и вообще, как мы поняли, стараются создать европейские условия.

Но самое интересное — впечатления наших фотографов. Они, прежде чем приступить к оцифровке, прошли настоящий боевой тренинг. Когда фонд «Пери» начал сотрудничать с Factum Arte, два дагестанских юноши отправились на стажировку в Мадрид. Два месяца их обучали работать с 3D-сканером, в частности, возили на кладбище, где они сканировали надгробные камни. Затем юноши вернулись в Дагестан, занимались оцифровкой древнего поселения Кала-Корейш, а после — приступили к тренировке новобранцев для ферапонтовского проекта.

— В Дагестане мы обучались две недели, — вспоминает вологодский фотограф Фёдор. — Было очень здорово. Сначала в Махачкале нам рассказывали про фотограмметрию (определение характеристик объекта по его фотоизображениям. — ЖУРНАЛИСТ), про работу с 3D-сканером и так далее. Потом мы поехали в горы, в аул Кахиб, там снимали камни с петроглифами. Ну а потом еще пара месяцев — и начался проект в Ферапонтове…

Сам Фёдор попал в проект случайно. Принял участие в конкурсе, который проводил фонд «Пери»: отправил им свои фотоработы и мотивационное письмо.

— Конкурс проводился только в Вологодской области, — поясняет Фёдор, — им нужны были местные жители. Выбрали меня и ещё одну девочку. Наша задача — отснять все фрески и иконы. Ну а потом — постобработка всего материала, на это уйдёт месяца четыре.

— Ты получаешь зарплату или работаешь как волонтёр?

— Как волонтёр… то есть нам платят…

В этот безусловно острый момент фотографа мягко оттеснила Полина Филиппова, исполнительный директор фонда «Пери». Разговор про зарплаты она не поддержала, но с удовольствием говорила о мировом значении 3D-оцифровки. Впереди ещё масса проектов, рассказывала Филиппова, по сохранению и восстановлению не только церковных, но и промысловых объектов. Например, лодок, которые в Вологодской области делают по старинным технологиям. А новгородские артефакты! Не говоря уж о плоской оцифровке манускриптов. Вот сейчас как раз «Пери» подписывает с Пушкинским Домом договор на оцифровку уникального собрания старообрядческих рукописных книг.

— Там в книгах такие «гармошки» раскладываются — до четырёх метров! Иллюстрации просто потрясающие, я даже не знаю, с чем сравнить… прямо роспись инков.

Оцифровывать старинные газеты сотрудники фонда пока не собираются. Но создание «облаков» с сотнями тысяч культурных объектов (петроглифов, фресок, картин, рукописей и т. д.) в максимально высоком разрешении — уже довольно смелый медиапроект.