В начале сентября 2017 года в мой почтовый ящик рекомендательная рассылка принесла ссылку с вопросом, совпадающим с заголовком этого материала.
Ссылка вела на раздел «Ответы на вопросы» на сайте Алексея Навального, которого я собираюсь поддержать на выборах. Не знаю, когда именно был опубликован ответ. Но так как я финансово поддержал Алексея и команду, вынужден высказаться.
По ссылке находились три абзаца лютой бессмыслицы (читатель ждет другого слова?). Процитирую их целиком — важно понимать, где Навальный ошибается в этом вопросе и почему эта ошибка может дорого нам всем обойтись.
К сегодняшнему дню все крупные СМИ в той или иной степени поставлены под контроль государства. Из средств массовой информации они превратились в инструменты агрессивной пропаганды. Фактически в России введена цензура.
Объективность СМИ невозможна без политической конкуренции и общественного контроля за медиа, находящимися под государственным контролем. Мгновенная приватизация крупных медиаактивов может привести к их захвату группами влияния с узкими частными интересами, как это произошло в 90-е. Ключом к их независимости и объективности должны стать инструменты общественного контроля.
СМИ — это специфический бизнес, обслуживающий общественные интересы. Независимым изданиям тяжело выдерживать конкуренцию с большими СМИ, которые содержатся олигархическими кланами. Мы считаем опасной для общества ситуацию, когда, например, «Газпром» владеет одновременно телекомпанией НТВ, радиостанцией «Эхо Москвы» и другими крупнейшими медиаактивами. Мы считаем целесообразным введение ограничений на владение СМИ для финансово-промышленных групп и крупных бизнесменов.
ПЕРВЫЙ АБЗАЦ
К сегодняшнему дню все крупные СМИ в той или иной степени поставлены под контроль государства. Из средств массовой информации они превратились в инструменты агрессивной пропаганды. Фактически в России введена цензура.
Рассмотрим один за другим эти абзацы. Алексей, несомненно, прав в своем первом тезисе, но понимает его очень узко. СМИ действительно испытывают сильное давление со стороны властей. Я употребляю слово «властей», потому что российская система СМИ не ограничивается федеральными каналами. Единственное в стране место, где федеральная повестка совпадает с региональной — Москва и Московская область.
Агрессивная пропаганда ведется во многом именно из Москвы. Региональные кланы преследуют собственные интересы, им неинтересно объяснять, скажем, омичам, почему Меркель виновата в недопоставках сыра бри или комментировать последние достижения Алины Кабаевой на почве консолидации Национальной медиагруппы.
Цензура, о которой идет речь, в большинстве местных СМИ никуда не исчезала, а в независимых быстро появилась на фоне экономического кризиса. Речь, конечно, не о невозможности содержать десяток голодных журналистов, а о возможности владельца торговать публичным потенциалом издания в промышленных и партийных целях.
Надо понимать — даже если Навальный с понедельника станет президентом и расформирует МИА «Россия сегодня», мелкопоместный олигархат с системой информационных сдержек и противовесов никуда не денется. Это точно такая же коррупционная схема, как и везде, но заложенная под основу основ профессии. Волинская схема, предполагающая лишение журналистики любых рефлексий по поводу приказа владельца издания (нарушающая дух закона о СМИ — серьезно устаревшего и уж конечно не соблюдающего эту норму).
(в сторону) Изменить ситуацию может крепкая судебная система и конституционная норма, аналогичная Первой поправке в конституции США. Плюс четверть века ожесточенных словесных баталий. Но скорее Роскосмос обгонит Илона Маска в колонизации Марса, чем в течение ближайшего полувека произойдет такое изменение медиаландшафта.
,
,
Цензура в России? Нет. Я бы сказал, управление повесткой на понятийном уровне. Цензура — это если есть цензор, а у нас есть самоцензура и смотрящий за нею — обычно главный редактор или его заместитель. Цензура бывает в России в исключительных случаях и сопровождается нервным припадком у всех сторон.
ВТОРОЙ АБЗАЦ
Объективность СМИ невозможна без политической конкуренции и общественного контроля за медиа, находящимися под государственным контролем. Мгновенная приватизация крупных медиаактивов может привести к их захвату группами влияния с узкими частными интересами, как это произошло в 90-е. Ключом к их независимости и объективности должны стать инструменты общественного контроля.
Эти слова я перечитал уже в пятый раз, но до конца не осознал. Они очень правильные, но совсем не похожи на то, что в России является медиабизнесом. Давайте разберемся.
В России десятки тысяч СМИ (а их надо регистрировать — уродливое наследие тоталитарного правосознания, кстати). Существенная часть этих СМИ работает по принципу Спящей царевны. Они спят до региональных выборов, выпускают тираж с черным пиаром и обелением местного кандидата и засыпают снова. Общественный контроль?
Многие СМИ — корпоративные, и тут неясно, надо ли их регулировать при сохранении или ужесточении учета и контроля. Должно ли общество касаться газеты, выпускаемой Сбербанком, Почтой России или Норникелем? В первом 325 тысяч сотрудников, во второй — 350 тысяч, в третьем — около 80 тысяч. Это инструменты огромного влияния, но общественный контроль? Пожалуй, нет, спасибо.
Алексей и его штаб пишут, что ключом к независимости и объективности СМИ должны стать инструменты общественного контроля. Друзья, ключ к независимости и объективности СМИ — факультеты журналистики, где покамест принципы и ценности профессии подают как десерт вместо основного блюда.
,
,
Но, я удивлю вас еще раз, ключей у независимости и объективности СМИ два. Вторым должна стать национальная программа медиаграмотности, интегрированная в школьную программу и обучающая людей читая — понимать, где им лгут, где передергивают, а где просто смещают фокус внимания на бессмысленные мелочи. В европейских школах этот предмет проходят годами, регулярно.
ТРЕТИЙ АБЗАЦ
СМИ — это специфический бизнес, обслуживающий общественные интересы. Независимым изданиям тяжело выдерживать конкуренцию с большими СМИ, которые содержатся олигархическими кланами. Мы считаем опасной для общества ситуацию, когда, например, «Газпром» владеет одновременно телекомпанией НТВ, радиостанцией «Эхо Москвы» и другими крупнейшими медиаактивами. Мы считаем целесообразным введение ограничений на владение СМИ для финансово-промышленных групп и крупных бизнесменов.
Собственно, последняя фраза и заставила меня взяться за клавиатуру. Хотя консолидация крупных федеральных активов действительно достигла в России предельной точки (и продолжается в регионах), как можно себе представить ограничение на владение СМИ для ФПГ и крупных бизнесменов?
Алексей Навальный в своих агитационных материалах предлагает выбрать один из двух путей, ведущих к России 2037 года.
,
,
,
Так вот, если в России 2037 года без дополнительного регулирования не сможет выходить The Washington Post, потому что его владелец (Джефф Безос, основатель Amazon) — крупный бизнесмен, мне покажется, что стратегия медиарегулирования, предложенная штабом Навального — несостоятельна.
Эта риторика очень сильно походит на уверенность одного моего украинского коллеги в том, что любое СМИ всегда и везде используется как инструмент защиты интересов владельца. Так, друзья, мы слона не продадим и не превратим медиа в работоспособный и доходный бизнес.
,
ВЫВОД
Вот что я еще хочу добавить. Несомненно, привычки российского медиаменеджмента, зачистка медиаполя и отсутствие медиасмельчаков — отстой.
Но певица P!nk, понимающая кое-что в жизни, пела:
LA told me, “You’ll be a pop star,
All you have to change is everything you are”.
Безусловно, российской медиаиндустрии нужна сильнейшая встряска. Но не ядерный же взрыв с люстрацией всех выживших. Как сложнейший механизм, система СМИ должна быть приведена к состоянию, когда для бизнеса выгоднее быть честным и объективным.
Выбор мер для реформы СМИ посложнее фотографий выбоин на дорогах.
Но их перечисление, как сказал бы Ферма, не поместится на полях этой рукописи.
Публикуется с разрешения автора
,
