,
Ещё двадцать лет назад считалось: медвежонок-сирота — не жилец. Без уроков мамы-медведицы ему не адаптироваться в естественной среде. Это мнение удалось опровергнуть биологу Валентину Пажетнову: за годы работы он реабилитировал и вернул в лес 186 медвежат.
,
,
Мы пьем чай с травами на кухне Пажетновых, пробуем свежий мед и варенье. На стене — календарь с медвежонком Остапом, выросшим на биостанции. В прихожей на полках — коллекция плюшевых, пластмассовых, деревянных топтыгиных. За окнами смеркается…
,
,
История переселения семьи биологов в лесную глушь в изложении Валентина Сергеевича, профессора, ведущего мирового специалиста по бурому медведю, кажется детской сказкой.
,
,
Проводить эксперимент в Центральном биосферном заповеднике было невозможно — слишком тепличные для косолапых условия. Нашли в Торопецком районе Тверской области опустевшую деревню Бубоницы. Места там удивительно красивые, девственные, с многовековой историей, уникальные в плане экологии. То что надо! И началось строительство биологической станции «Чистый лес»…
Дочь ученого Наташа добавляет суровых подробностей. Все, конечно, так, только от деревни тогда оставалось одно название. Дома брошены, электричество обрезано, дороги поросли бурьяном, автолавки и «Скорая помощь» не заезжают, связи с миром нет.
,
,
Своими руками возвели большое жилище для себя, биостанцию, баню, гостевые домики, хозяйственные постройки. Сами тянули электричество, бурили скважины для колодцев, приводили в порядок дороги…
,
,
Правда, добраться до Бубониц и сейчас проблемно: от райцентра Торопца больше часа немыслимой тряски по просёлкам, мимо брошенных коровников, заросших полей и домов, укоризненно смотрящих пустыми глазницами окон.
ОТКРЫТИЕ
Бурым медведем молодой ученый Валентин Пажетнов занялся по совету легендарного биолога Леонида Крушинского. Подряд оказался семейным: жена Светлана Ивановна исследовала проблему кормления медвежьего потомства.
,
,
Потом к ним присоединился сын Сергей.
,
,
Топтыгин — наш национальный символ, но знали мы о нём в семидесятые годы совсем немного. Главной загадкой был импринтинг — процесс детского запечатления. Суть в следующем: медвежонок запоминает образ того, кто находится рядом — его запахи, звуки и жесты. Если это мама, жизнь идет своим чередом, малыш растет и адаптируется в естественной среде.
,
,
Если медведицу, не дай бог, убили и ее место занял человек, формируется неправильный образ мира: оказавшись в лесу, зверь рано или поздно вспомнит того, кто его любил, кормил и жалел. И пойдет к людям, под ружья охотников.
Проблема адаптации сирот казалась неразрешимой. Пока Валентина не осенила гениальная догадка: мама вовсе не учит медвежонка искать пищу и строить берлоги! Это инстинкт, и задача ученого — просто ему не мешать.
,
,
Не давать воли эмоциям и не позволять маленькому мишутке, такому трогательному и пушистому, привязываться к человеку. Чем раньше сирота окажется на биостанции, тем лучше: на всё про все у ученых есть четыре — пять месяцев, пока у медвежонка не сформировано оборонительное поведение.
— Человек для обитателей леса — самое страшное существо. Медведю его любить нельзя — он должен бояться, — объясняет суть методики Пажетнов. — Человек ходит на двух ногах, имеет специфический запах и разговаривает. По этим признакам медвежонок обязан распознать в странном существе опасного чужого. Иначе случится беда.
,
,
В теории всё просто. На практике сложно. С сиротами медвежий папа работает в специальной одежде, блокирующей запах.
,
,
Смеси и каши, которые готовят ученые, медвежата не получают из рук, а находят в лесу. Мохнатые дети растут, открывают для себя чернику и малину и всё реже появляются у кормушек. В один прекрасный день они уходят, чтобы жить своей лесной жизнью, обзаводиться семьёй и избегать людей.
,
,
МЕДВЕДЬ
Итак, Пажетнову удалось доказать: медвежонок не нуждается в уроках матери. Все, что ему нужно для успешной адаптации, — контакт с внешней средой без вмешательства человека. Это приматам, то есть нам, нужно обучение.
,
,
Беседуем про рыбалку: кто‑то недавно прошел по озеру с электроудочкой — варварским изобретением браконьеров. Штука пострашнее динамита: погибли мальки, отложенная икра, черви, моллюски, рачки. На восстановление фауны понадобится не меньше двух лет. Пажетнов вздыхает.
— Говорю местным мужикам: «Это все наше, мы свои леса и озера должны беречь как зеницу ока! Не слышат меня…»
На диване спит подкидыш — черный как смоль котенок Уголек, найденный на автобусной остановке с обмороженными ушами и хвостом. Выходили и его.
,
,
— Медвежата подвижные, пластичные. У каждого — свое выражение лица, мимика, повадки. Смотрит на тебя такая кроха, а в глазах вопрос: «Где, где моя мама?» Вот посмотрите на фотографию! — Светлана Пажетнова показывает вверх, под потолок. На фото маленький мишка стоит у огромной фотокамеры на штативе.
— Думаете, фотографирует? А вот нет — ест провода. Играет. И злиться на него невозможно. Ох как хочется взять такое чудо на руки и потискать. Но нельзя!
,
,
Профессор Пажетнов внушает пусть зверь живет своей жизнью, а мы своей. Медвежонок не ребёнок, стоит поддаться родительским инстинктам, и эксперимент провален.
Пажетновы вспоминают очередной случай — уникальный и трагический. Однажды на станцию приехало такси. С заднего сиденья вынесли двух недоношенных крох — 334 и 356 граммов веса. По дороге малыши замерзли, простыли. У мальчика Остапа кожа на носу и лапах не сформировалась, в два месяца не стоял, лапы как ласты.
Страдальца с великим трудом удалось выходить. Светлана Ивановна толкла яичную скорлупу, подмешивала в еду мел, укрепляя кости.
,
,
Недоносок стал писаным красавцем. Его симпатичная физиономия украшает календарь IFAW. Остап вырос и растворился в глухих тверских лесах.
— Он ходил с датчиком, потом сигнал пропал. Может, плавал, а датчик свалился. У него, наверное, уже своя семья и дети… — мечтает Светлана Ивановна. Валентин Пажетнов безнадежно машет рукой.
ЧЕЛОВЕК
Медвежата росли и уходили, а слава о Пажетновых и биостанции гремела на весь научный мир. О семье учёных рассказали Василий Песков и Николай Дроздов. В «Чистом лесу» начали проводиться международные конференции и конгрессы. На уникальные исследования выделил финансирование IFAW, Международный фонд защиты животных. В глухую деревню потянулись биологи и экологи из Франции, Германии, Австралии, США — перенимать опыт. На радость местным жителям в округе появились иностранцы в болотных сапогах, покусанные злыми торопецкими комарами. Экзотика!
,
,
Некоторые стажёры сбегали досрочно. Тем самым доказывая: адаптация — проблема не только медвежья.
,
,
На природе комфортно тому, кто с детства помнит озёрный берег, запах трав и смолы, треск сучьев, пчелиное жужжанье. Кто научился ориентироваться в лесу, ловить окуней, собирать грибы, не бояться медведей в малиннике…
Распознать в Валентине Пажетнове маститого ученого и автора серьёзного открытия довольно трудно. Гостей он встречает босиком, в футболке и кепочке, в закатанных по колено брюках. Дедушка Валя, как рассказал нам потом внук ученого Василий, за жизнь освоил пятьдесят профессий. Но говорить об этом не любит. Зато может часами беседовать о рыбалке, покосах, барахлящих двигателях, отечественной истории и уходящей натуре — русской деревне.
,
,
— Что это у вас за рушник под иконой? — интересуюсь я. Валентин Сергеевич оживляется. И рассказывает о Марии Федоровне, последней коренной жительнице Бубониц, которая соткала и вышила полотенце:
— Вся её жизнь была, как этот рушник из приданого: для него она тайком брала лен, тайком ткала, тайком вышивала. Помните закон о трех колосках? Работа за трудодни, война, голод, одиночество. Но я ни разу не слышал от нее жалоб, попреков, рассуждений о большой политике. Жила Мария Федоровна без рефлексии. Увидит камень на дороге — уберет в сторону, чтобы, не дай бог, не споткнулся прохожий. Такой вот она была, русская деревня. Люди поколениями сеяли, пахали, охотились, рыбачили, рожали…
,
,
Профессор Пажетнов — человек мудрый. Неясно, когда он говорит всерьёз, а когда иносказаниями. И кого пытается понять — медведя или человека. Последнее его открытие: реабилитировать можно даже медвежат, родившихся в зоопарке, если они росли с матерью и у них еще не сформировалось оборонительное поведение. Даже странно, что до этого не додумались раньше…
,
,
Послушаешь его — всё элементарно. Присмотришься — всё с тройным дном. Выдающийся ученый Пажетнов пишет научные монографии о медведях и делает доклады в Голландии об изменениях в методике выращивания медвежат за двадцать лет. Публицист Пажетнов занят автобиографией, вспоминая о послевоенном босоногом детстве, коллекции яиц из птичьих гнезд, побегах с уроков и походах по лесам. Дедушка Валя рассказывает сказки о мишке Топтыжке и сам их иллюстрирует. А еще обожает гостей, по вечерам идет с удочкой к реке, учит
внуков строить плоскодонки и добывать живицу. Профессор Пажетнов заработал несколько инфарктов, выбивая для биостанции статус заказника. Вокруг «Чистого леса» сужается кольцо охотхозяйств и конфликт сосуществования налицо: на биостанции медведей растят, в охотхозяйствах — отстреливают. Местные жители держат нейтралитет: не доверяют ни тем, ни другим, подозревая всех и вся в погоне за деньгами.
— Знаете, как в старину цыгане учили медведя танцевать? — рассказывает Валентин Сергеевич. — Животное ставили на лист железа, снизу лист подогревали и играли на дудочке — медведь от боли перебирал ногами. И так много раз, пока не выработается рефлекс.
,
,
К чему это он — думайте сами…
Ученые и стажеры едут к Пажетнову за консультациями и экспериментами. Туристы любят послушать сказки. А вот быль. Один банкир по дороге в «Чистый лес» поспорил с местным проводником. Уверял: он заплатит Пажетнову, и тот разрешит потрогать медвежат. У дедушки Вали олигарх с детьми провел три часа. Беседа плавно перешла в диспут: гость уговаривал чудного собеседника перейти на коммерческие рельсы и наладить туристический бизнес. Пажетнов посмеивался и травил байки о косолапых. Пари банкир проиграл и назад ехал в глубокой задумчивости.
— Что, слышали? — втолковывал мужчина сыновьям. — Всё это советую запомнить. Медведей у нас, слава богу, много, а Пажетновых мало. Можете больше и не встретить.
,
,
Кроме шуток, Юля — молодец. Чтобы написать крепкий очерк, надо пропустить сквозь себя тонну информации. Расшифровывать записи, соединять куски, которые не хотят соединяться, проверять и уточнять детали. У автора есть наблюдательность и, главное, явный интерес к теме. Она показывает биостанцию, описывает деревню, чувствует детали. Вместе с тем Юле категорически следует избавляться от клише и излишней эмоциональности, а также не заполнять лакуны разговорами на посторонние темы. Если чувствуешь, что фактуры мало — отходи от основного повествования. Приведи статистику, найди цифры, напиши про происхождение бурого медведя, расскажи пару анекдотов про национальный символ. Очерк — он как письмо домой. В нём можно всё.
,
