Искажение фактов и контекста гораздо опаснее фейков. В этом убежден Ричард Гинграс, вице-президент Google по новостным продуктам, который рассказал о своих взглядах на маркетинг новостного контента, а также на проблемы и будущее Google News.
— Вы встречаетесь со многими издателями и журналистами. Слушая их и глядя на то, чем они занимаются, как вы представляете себе развитие новостных СМИ в ближайшие несколько лет?
— Разумеется, мы живём в совершенно новом мире, в котором радикально меняется способ потребления информации. Мы видим перемены в том, как люди формируют своё мнение о событиях. Кроме того, изменилась экономика информации. Ведь интернет представляет собой огромную площадку для торговли информацией, которая значительно отличается от «экосистемы» сорокалетней давности. По размеру, охвату и глубине. Я надеюсь в ближайшие несколько лет увидеть новые журналистские подходы, которые помогают пользователям лучше разбираться в сложных темах, и новые повороты в развитиях отношений с аудиторией. Всё это, я полагаю, особенно важно, учитывая, что издатели все больше полагаются на подписку, а не только на рекламу. А если люди собираются подписываться на контент, важно, чтобы они хорошо понимали потребительскую ценность того, что им предлагают.
— Что вы подразумеваете под «потребительской ценностью»?
— Сейчас гораздо более конкурентная среда. Например, недавно одна американская местная газета, выходящая в городе на Среднем Западе, провела исследование. Они хотели понять, почему люди не продлевают на них подписку. Самый частый ответ был: «Я теперь подписываюсь на The New York Times». То есть на газету, которую опрошенные считают общенациональным изданием. И это говорит о том, что подписчики данной местной газеты — ее аудитория — не очень хорошо понимали, насколько ценно то, что предлагает им местное издание. Они не могли ответить на простые вопросы. Что это за СМИ? Какую ценность оно для меня представляет? Делает ли оно меня умнее? Как оно помогает моему сообществу стать сильнее, лучше разбираться в проблемах и реагировать на них? Я думаю, это и есть основной вызов: каким-то образом наладить взаимопонимание со своей аудиторией. Иметь возможность разрабатывать для нее предложения, которые будут вызывать уважение и готовность платить.
,
,
— Такие издания, как The Washington Post и The New York Times, подчеркивают, насколько они удобны для читателей, предлагая на выбор множество способов доступа к контенту. Они считают это столь же важным, как и сам контент.
— Совершенно верно. Маркетинг — важнейшая часть подхода к бизнесу. Вопрос не только в том, чтобы создать хороший продукт. Вопрос еще в том, как я должен представить его пользователям и как они поймут, в чем моя ценность.
— Обычно потребительские бренды активно конкурируют, продавая свою продукцию. Вы не думаете, что в нашей отрасли нам как раз следует объединить усилия по вовлечению потенциальных читателей?
— Полагаю, все зависит от обстоятельств. Новостной бизнес — сложная вещь. Там разные рынки, разные сегменты. Общенациональные издания, местные издания, региональные издания, специализированные тематические издания… Я думаю, что, разумеется, полезно было бы больше сотрудничать и кооперироваться. Но очевидно, что в некоторых сферах все равно будет острая конкуренция. Другое дело — если происходит объединение в один пакет, например, национального издания с изданием, освещающим исключительно местные новости. Тут, конечно, имеет смысл кооперация. Но до этого пока далеко.
,
,
— Давайте обратимся к теме доверия, которая приобрела особую актуальность во время недавних президентских выборов во Франции. Можете рассказать нам о последних действиях Google в этой сфере?
— Я лично считаю, что это важнейшая сфера, и многие в нашей отрасли это тоже сознают. Мы давным-давно видим падение доверия к прессе. Оно началось ещё до эпохи интернета, но, разумеется, интернет ситуацию не улучшил.
Мы приняли целый ряд мер. Например, мы принимаем участие и поддерживаем отраслевой проект под названием Trust Project. Он занимается такими сложными вещами, как формирование чувства привязанности к бренду, моделями повышения прозрачности, современными методами работы новостных СМИ.
Или возьмём наш собственный сервис FactCheck. Это пример того, что я называю «новыми моделями журналистики». Я думаю, что независимая проверка фактов третьей стороной в утверждениях и заявлениях политиков или веб-сайтов (да кого угодно) — очень полезный компонент. Мы более двух лет сотрудничаем с одним сообществом, зани- мающимся фактчекингом, для того чтобы выработать технические решения, которые упростят выдачу фактов и их проверку самим пользователем в результатах Google News или Google Search.
Тут важно обратить внимание на то, что проверка фактов касается не только материалов о политике. Она не менее важна и в других сферах контента: в здравоохранении и медицине, например, где постоянно появляются сомнительные заявления о чудодейственных лекарствах, которые можно найти в интернете. Важно создать площадку, где независимые и незаинтересованные фактчекеры могут помочь людям лучше разобраться в том, что выдает поиск в интернете.
,
,
— Значит, Google сотрудничает со сторонними организациями. Но у вас разве нет в разработке какой‐нибудь универсальной технологии, которая поможет нам справиться с захлестнувшим всех феноменом фейковых новостей?
— Разумеется, фейковые новости — это проблема, которой надо заниматься и на которую мы тратим много сил. Но я хочу отметить, что это не новая проблема. Она существует — как и пропаганда — с тех пор, как началась история коммуникаций.
Прежде всего я хотел бы обратить ваше внимание на одно очень интересное исследование, которое было проведено Медиалабораторией Массачусетского технологического института и Центром Беркмана Кляйна Гарвардского университета. Оно посвящено новостным медиа в период предвыборной кампании в США. Его авторы пришли к выводу, что фейковые новости — в смысле фальшивые, всякие выдумки подростков из Македонии — не имели значительного влияния на президентские выборы в США в 2016 году. Повлиял крайне предвзятый, узкопартийный контент с новостных сайтов, поддерживавших определенную партию, с партийных политических сайтов и т.п., где люди не обязательно занимались конкретно фальсификацией, но подавали факты и контекст в искаженном виде. Это очень нравится людям, которые заинтересованы в подтверждении собственных убеждений и предубеждений. Вот это — серьезный вызов. Повторюсь, это не такая простая задача, как македонские подростки. Я считаю, нам нужно это осознать.
— И что вы предпринимаете?
— Мы продолжаем совершенствовать наши алгоритмы, помогающие выявлять контент, который искажает факты либо поступает из неавторитетных или нелегитимных источников. Мы ввели дополнительные механизмы обратной связи, чтобы пользователи могли сообщать нам, когда они видят неуместный, по их мнению, контент. Это, безусловно, важные шаги.
В то же время никто не хочет видеть Google в роли конечной инстанции, определяющей, где правда, а где ложь, верно? Вот почему, например, мы выбрали именно такой подход: диалог с сообществом, проверяющим факты. Мы не хотим, чтобы Google или государство определяло, что есть правда, а что — нет. Вы обратили внимание, наверное, что вице-президент ЕС по вопросам единого цифрового рынка Андрус Ансип неоднократно заявлял: «Да, фейковые новости — это проблема, но “Министерство правды” — не решение».
— Каковы следующие шаги по развитию Google News?
— Во всем Google — это относится и к Google News, и к Google Search, и к любому формату новостей, который мы создаем, — наша перспективная задача состоит в том, чтобы пользователь имел возможность получить доступ к панорамному обзору событий. Google News, например, часто называют в опросах источником новостей, который пользуется высоким доверием. Мы не создаем новости, но причина доверия в том, что людям нравится, когда им дают множество
разных мнений по поводу конкретного события. Мы даем им множество источников. Это может быть событие, о котором в США напишет в первую очередь The New York Times, но произошло оно на Ближнем Востоке. Нужно ли нам включить в выдачу еще и статью из The Jerusalem Post? Нужно ли включить статью из Wikipedia с базовой информацией по этой теме? Нужно ли включить колонки с разными мнениями? Вот это, я считаю, наша главная задача на будущее.
,
,
Это возвращает нас к тому, о чем я говорил выше. Каким образом в нашем мире, полном разногласий, мы можем предоставить людям высококачественный всесторонний инструментарий в области поиска информации? Такой, чтобы он позволял им развивать критическое мышление и, будем надеяться, стимулировал принятие обоснованных выводов и решений. И как нам добиться этой цели подчеркнуто «аполитично»? Именно на решении этих вопросов мы и хотим сосредоточиться.
— Необходимо ли для этого комбинировать последние новости и «объясняющие» материалы?
— Последние новости. «Объясняющие» материалы. Мнения. Вспомогательную информацию. Журналистику данных. Информацию из СМИ. Но, опять-таки, все эти вещи мы делаем в Google News давным-давно. «Вот последние новости, но может быть, вам нужна вот эта вспомогательная информация о “Брекзите”?».Или: «Вот некоторые данные из проекта журналистики данных, которые помогут лучше понять эту тему»
— Не вдаваясь в технические детали, скажите, насколько сложно это реализовывать?
— Я думаю, просто надо четко определить главную цель и начать к ней двигаться. Бывает, мы сталкиваемся с техническими сложностями. Бывает, сталкиваемся со сложностями «экосистемы». Один из вопросов, которые мы обсуждаем с издателями, касается того, как нам лучше распознавать тип статьи, с которой мы имеем дело. Что это — репортаж, мнение, вспомогательная информация, портрет или интервью? Это поможет настраивать наши системы, чтобы они предоставляли людям всестороннюю информацию о событиях, а также приносили пользу издательствам, которые готовят контент такого рода.
,
,
