Давление или доверие?

Вдруг представил себе совершенно фантастическую ситуацию: будто мне предложили выдвинуть свою кандидатуру на должность главы Союза журналистов. А что? Выдвинулся же малоизвестный в журналистских кругах Роман С. — чем я‑то хуже этого молодого человека? Нет, я бы, конечно, сразу категорически отказался. И не потому, что ленив или стар (хотя и это тоже), а по одной простой, но очень существенной причине. Не справлюсь с выполнением самой важной, самой актуальной задачи, которая стоит перед сообществом: не смогу отстоять свободу и независимость прессы. Наверное, дерзкий юноша Роман С. знает, как это сделать, а я — нет. Не знаю.

Конечно, для обновлённого Союза всё будет важно: и рост рядов, и преодоление давних разногласий с московской организацией, которую возглавляет Павел Гусев, и сохранение фестиваля в Дагомысе, и защита прав журналистов, и образовательные программы, и поддержка фронтовых корреспондентов… Но все эти проблемы ничто перед самой важной: как уберечь СМИ от циничного и всё более нарастающего давления со стороны собственников. Фактически — как спасти профессию от вымирания. Ибо подцензурная, зависимая, а значит, нечестная пресса — это уже не пресса, а тухлятина, от которой — в какие обёртки её ни заверни — потребитель будет нос воротить.

Ведь давайте признаемся: тиражи газет падают не только потому, что есть интернет, а телепрограммы можно смотреть по телефону. Есть причина куда более существенная. Стремительно падает доверие к СМИ, а значит, и к профессии журналиста. Если дело пойдёт так дальше, то скоро её, профессию, будут считать уже не второй, а первой древнейшей. Кстати, многие так уже и считают.

Справедливости ради, надо сказать, что ситуация эта характерна не только для России. Вот читаю результаты исследования, проведённого Институтом Рейтер по изучению журналистики при Оксфордском университете. Если в Финляндии прессе доверяют 62% опрошенных, в Польше — чуть более 50%, то в Чехии — только треть. Этот показатель системно падает уже несколько лет, и, по мнению экспертов, тенденция в дальнейшем не изменится. Авторы делают вывод: «Медиа скорее защищают интересы своих собственников, а не широкой общественности». В той же Чехии исключение составляют общественное телевидение и радио, которые по‑прежнему пользуются хорошей репутацией.

Посмотрел в интернете рейтинги доверия к нашим СМИ — картина примерно та же. И что делать? Как переломить ситуацию? Как заставить собственника — неважно, кто он, частное лицо или госструктура — не вмешиваться в редакционную политику, не быть цензором, не диктовать редактору, что и как писать (снимать, озвучивать)?

Я не настолько наивный идиот, чтобы считать, что где‑то есть полностью свободная пресса. Абсолютно независимые журналисты, если и существуют, то разве что в статусе фрилансеров. Однако, коли мы стремимся жить в цивилизованном обществе, в условиях свободы и демократии, если хотим, чтобы наша страна реально развивалась, а не только декларировала свое величие, то узду с медиа надо снять. Или, на первых порах, принять комплекс мер, включая федеральные законы, ограничивающие произвол собственников.

И это моё главное пожелание новому руководству Союза журналистов России, избранному на внеочередном съезде 25 ноября. А Владимиру Соловьёву — мои поздравления. То, что мы ходили одними военными тропами, внушает оптимизм.