На прошлой неделе известный кейс о проверке переписки участников попытки переворота в Турции был представлен автором на медиатренинге в Бишкеке. Голландец Кристиан Триберт получил за это своё расследование Европейскую премию прессы. «Вообще-то я только проверял факты и был тогда еще студентом», — говорит Кристиан. Сейчас он сотрудник журналисткого ресурса Bellingcat, на котором в полном объеме и даже на русском языке опубликована эта реконструкция. Однако главный вопрос здесь не в премии, а в естественном желании Кристиана — проверить. Его логика кажется прозрачной и мотивированной здравым смыслом. Вот только несколько пунктов его размышлений и сомнений, которые приводят к хорошему фактчекингу.
,
,
Итак, жаркий июль 2016-го. Часть военных пытаются захватить власть в Турции, выступив против президента Эрдогана. Они создают группу в WhatsApp, где координируют свои действия в Стамбуле. После ареста мятежников кто-то (вероятно полицейский) снимает на видео свой телефон, демонстрируя эту переписку. Она должна доказать причастность арестованных к перевороту. Видео сразу становится вирусным в сети.
Почему мы должны этому верить? Мы помним сколько человек были отправлены в тюрьмы после той июльской истории. Разве сегодня нельзя создать фейк, который позволит арестовать еще десяток неугодных человек? Такой вопрос задаёт себе журналист и приступает к работе. У него есть социальные сети с геокодами, Google maps, Google Earth и другие сайты, которые позволяют установить подлинность фото или видео вплоть до тени от солнца во время предполагаемого события.
Военные в чате обсуждают свои действия. Журналист видит время и локацию. По геокодам в сетях ищет фото и видео. Проверяет картинку через спутниковые съемки и так далее. Если набрать в браузере поисковые слова «инструменты для фактчекинга», вы их сразу обнаружите. Главное — желание понять — правда или ложь.
Вот военные собираются захватить мосты. Через какое-то время в сети появляются видео с моста, на котором солдаты кричат людям «Идите домой». Значит правда.
,
,
Когда президент Эрдоган появляется на национальном телевидении, призывая людей выйти на улицы, военные в группе WhatsApp тоже начинают реагировать. «Раздавим всех без жалости». «Мы не сможем остановить всех, открыв огонь». Но «безжалостные» одерживают верх. И в соцсетях мы видим сцену убийства в упор гражданского человека в районе Аджибадем. «Аджибадем готов, можно продолжать». Время убийства соответствует времени сообщения в чате. Правда.
А вот кто-то пишет: «Площадь Таксим уже не может больше держаться». Он просит помощи авиации. Происходят авиаудары и в чате призывают повторить их на мостах. Видео свидетелей это подтверждает.
Но есть и более загадочные сообщения. «66-ой на пути», «212-ая пройдена». Это загадка. Кажется, что 66-ой — это транспорт, а 212-ая — что-то вроде места на карте. На всех фотографиях военных машин журналист видит число 117. Международный реестр автомобильных номеров показывает, что 117 — первые номера турецкой военной техники, а дальше идет расширение (уточнение): 66 — бригада. Поиск «Стамбул&212» выдает один самых известных в городе стоковых торговых центров. И да! Конечно кто-то снял, как бронетехника проходит мимо ТЦ. Снял и выложил в Твиттер. Правда.
Глубокой ночью офицеры-повстанцы начинают покидать группу в WhatsApp, начинают сдаваться. А солдаты будут арестованы только утром. Они все еще там, на улицах…
В полном смысле слова это не было расследованием, это было исследование, считает Кристиан Триберт. Подлинность переписки заговорщиков была проверена с помощью только открытых источников. А что такое журналистика, если не исследование? Часто кропотливое, требующее терпения.
В данном случае журналист находился за тысячи миль от места события. Но фактчекинг на месте события, исследование имеют те же принципы: поиск, источники, сопоставление и вопрос к себе — кто мне врет?
,
,
Меня всегда вдохновлял пример Джорджа Стира, американского военного корреспондента, который не слишком торопился делать заключения о бомбардировке мирного испанского городка Герники в апреле 1937-го года. Он двигался быстро, но шаг за шагом. В условиях гражданской и информационной войны это было особенно важно. Кто это сделал? Сами республиканцы, генерал Франко? Джордж говорил со свидетелями первой в мире «ковровой бомбардировки», с военными и священниками, побывал в моргах и больницах, нашел неразорвавшиеся бомбы с немецким гербом. Он доказал, что жертвами стали не сотня людей, а тысячи. И что город убила немецкая авиация. Только на Нюрнбергском процессе нацисты признали этот факт. Геринг: «Герника? Да, помню. Это было нечто вроде пробы сил нашей авиации».
После публикации Стира в Times Пабло Пикассо написал великую антивоенную картину «Герника». И все-таки даже у Стира была одна фактическая ошибка (что-то такое про ярмарку в городе), но в отличие от других своих коллег, которые сразу бросились к телефону, он пошел проверять факты. Он стремился к правде.
,
,
Можем ли мы здесь и сейчас быть столь же терпеливы и сильны, чтобы факты развеивали туман лжи? Быть исследователями и детективами?
,
,
