Владимир Сухой: «Собственный корреспондент за рубежом — это многостаночник»

— Многие студенты мечтают быть международными журналистами. А с чего началась ваша карьера?

— Я поступил на факультет международной журналистики МГИМО — страшно подумать! — в 1979 году, почти 35 лет назад. Первые практические «штудии» на факультете были сначала в стенгазете —огромном полотне на полкоридора в здании «на Калоше» (тогда факультет размещался в Калошином переулке на Арбате).

В стенгазету, которая называлась «Международник» и вскоре начала издаваться типографским способом, я написал свою первую «мгимовскую» заметку — впечатления о «Северном дневнике» Юрия Казакова. В этой студенческой газете, которая выходит на факультете до сих пор, публиковался довольно часто. Рецензировал книги журналистов-международников Генриха Боровика и Владимира Осипова. Писал о «моем» Есенине, смерти Василия Шукшина, сделал первые подступы к портретному очерку, героем которого стал мой любимый преподаватель.

После четвертого курса стажировался в «Известиях». К сожалению, тогда на факультете было очень мало журналистов-практиков, тем не менее атмосфера была творческой. И из этого «насыщенного раствора» возникала потребность думать и формулировать свои мысли, анализировать события и многое подвергать сомнению. И именно эти компетенции пригодились потом в самостоятельной журналистской работе.

— Вы работали в США.  Что полезного получили для себя, находясь в ином информационном пространстве?

— Я работал собственным корреспондентом газеты «Правда» в Нью-Йорке с 1986 по 1992 годы. С 1998 по 2004 — был заведующим Региональным бюро сначала ОРТ, а затем Первого канала в США в Вашингтоне. Работая в Соединенных Штатах, каждый журналист получает колоссальный опыт. Без всяких преувеличений можно сказать, что в США газеты, журналы и телевидение делаются настоящими профессионалами.

Сначала я постигал Америку с помощью «карандашной» журналистики — писал статьи в «Правду», «Литературную газету» и «Советскую Россию». Затем многое, о чем писал в газету, я захотел снять на камеру и поэтому перешел на телевидение, сделав все, чтобы снова оказаться в США.

Для американской журналистики характерен один золотой принцип: всегда рассказывай о том, что достойно не только твоей любви, но и ненависти. Я всегда следовал этому принципу, и он мне помог многое понять и о самой стране, и об американцах. Информационные службы в США построены так, что предпочтение всегда отдается «Его Величеству Факту». И мне всегда было интересно учиться такой журналистике у американцев.

— Как у них с технологией производства новостей, с соблюдением этических норм?

— В США я застал еще доинтернетовскую телевизионную журналистику. Тогда там была «большая тройка» — телекомпании CBS, NBC, ABC и три вечерних выпуска новостей на этих телеканалах с популярными ведущими — Дэном Разером, Томом Брокау и Питером Дженнингсом. Практически все жители США в определенное время сидели у телевизора, слушая новости. Эта культура началась с 1960-х годов, когда вся Америка замирала у телеэкрана в ожидании выдающегося журналиста и телеведущего Уолтера Кронкайта — ему верили больше, чем президенту. Все, что он говорил в вечернем выпуске новостей, — это и были американские новости. Остальное — неважно. И технология производства этих новостей, и высокая этика, и поведение ведущих в кадре были для меня образцом журналистики самой высокой пробы.   

— Вы также работали на Russia Today. Как там была организована стажировка студентов?

— На телеканале Russia Today, где я проработал с июля 2005 года по январь 2014, приходилось общаться со многими студентами-практикантами.  Как правило, они стажируются в newsroom. Пытаются делать все, что входит в обязанности штатных журналистов-редакторов: писать подводки к сюжетам, составлять вопросы гостям, формулировать краткие новости в бегущую строку. Кроме того, они ездят на съемки и наблюдают, как работают корреспонденты. Тот, кто проявит хорошие способности и, главное, докажет свою стрессоустойчивость в условиях работы на круглосуточном информационном канале, имеет неплохие шансы попасть в штат.

— Чему в первую очередь вы хотели научить студентов, приглашая их на практику на Russia Today?

— Всегда старался представить студентам телевизионную журналистику в действии. Они обязательно посещали новостную студию и смотрели, как идет живой эфир. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я говорю студентам, что «прямое включение» — один из самых сложных жанров на современном телевидении. Поэтому нужно хорошо знать тему, уметь ее раскрыть за минимально короткое время и при этом еще быть готовым ответить на дополнительные вопросы. Любая фактическая ошибка и речевая заминка в прямом эфире — провал.

Существует еще один огромный подводный камень: никогда не нужно учить текст будущего «прямого включения» наизусть. Это — бомба замедленного действия. Ты будешь следить за тем, чтобы не пропустить какое-то слово, а потеряешь весь смысл. Кроме того, опытный телезритель всегда поймет по выражению твоего лица, что ты говоришь заученный текст. Прямой эфир — это экспромт. Надо всегда знать, что ты хочешь сказать, а как ты это сделаешь — промысел Божий.

— Какие знания должны быть у журналиста-международника?

— На этот вопрос можно отвечать очень долго. Но я отвечу коротко, может быть, даже банально: он должен быть умным и эрудированным человеком. И очень хорошо знать страну своей специализации. Без этого — никуда… Собственный корреспондент за рубежом — многостаночник, который должен уметь работать во всех жанрах. Сегодня ему закажут проблемную статью, завтра – комментарий, послезавтра — путевой очерк, а несколько раз в месяц придется написать реплику, фельетон или сатирическую заметку. На телевидении ты тоже должен выйти в эфир не только с репортажем: нужно уметь делать и интервью, и портретный очерк, и журналистское расследование. Мне, естественно, приходилось работать во всех жанрах, но любимым и самым интересным для меня всегда был актуальный репортаж.

— Чему можно научить на журфаке?

— Можно попробовать научить человека думать, и если это удастся — сделано большое дело. А научить человека писать на журфаке нельзя. Это либо дано ему свыше, либо нет.  В преподавательской работе стараюсь понять, объяснить для себя, что они за люди, нынешние студенты, и пытаюсь научить их жить «без черновиков» и осмысливать современный мир «в подлиннике».

Однако ни о какой моей методике преподавания, в прямом значении этого слова, речи быть не может. Я просто экспериментирую с собой и аудиторией, рассказываю им только то, что они могут услышать от меня — журналиста-практика. Часто прошу студентов обозначить какую-то проблему и найти из нее выход. Скажем, предлагаю им ситуационную головоломку, популярную в американских журналистских школах: «Вы патриот своей страны и в то же время корреспондент уважаемого общенационального независимого издания. Вы располагаете документальной информацией о том, что вша страна тайно, но очень активно готовится к войне. Вы знаете, что публикация полученных сведений причинит дипломатический, экономический и политический ущерб Вашей стране. Каковы будут ваши действия: отдадите ли вы в печать добытые с большим трудом сведения или выберите какие-то иные варианты? Аргументируйте Ваше решение».

— Какие этические нормы должны усвоить ваши студенты?

— Студентам я всегда повторяю: если человек говорит не под камеру и просит тебя не снимать, не снимай. Если кто-то предоставляет тебе доверительную информацию и просит не называть источник, никогда его не озвучивай. Если ты не смог попасть на место событий, никогда не становись напротив первого попавшегося здания и не говори, что за твоей спиной — как раз и есть тот самый объект съемки, о котором идет речь в репортаже.