Мало кто отважится признать, что он не свободен. Мы живем в стране, где есть вполне демократическая конституция, а раньше жили в стране, где царствовал моральный кодекс строителя коммунизма — тоже, можно сказать, свод справедливых и гуманных правил. Однако на деле как тогда было мало свободных людей, так и сейчас их немного.
Мы всегда от кого-то или от чего-то зависим. От взглядов своего работодателя. От идеологических догм, которыми опутывали с детства, и от вранья, которое обрушивает на наши мозги нынешнее ТВ. От контролирующих бизнес инстанций. От властей, имеющих массу способов казнить или миловать. От кредита в банке. От курса валют. От диагноза в поликлинике. От настроения непосредственного начальника. От образования или отсутствия оного.
По-настоящему свободный человек — большая редкость.
Это, в общем-то, банальное вступление понадобилось мне для того, чтобы сказать следующее: только тот журналист, который обладает внутренней свободой, способен на большие дела, на то, чтобы считаться честным, стать властителем дум и — простите за пафос — остаться в истории.
Вот Анатолий Аграновский — он остался. Конечно, за счет своего очевидного таланта. Редкого трудолюбия. Ответственности перед словом и перед читателем. Но в основе всего была свобода. Известинский публицист не состоял в партии, избегал всяких собраний и даже отвергал предложения войти в редколлегию, хотя по тем временам это сулило множество приятных привилегий (кремлевская поликлиника, паек, машина, дача и прочее). Берясь за тему своего очередного очерка, он каждый раз знал: предстоит борьба: с окружающей средой, с материалом, с собственным начальством, которое испугается принесенного в редакцию и выстраданного текста. Он знал это и все равно раз за разом, год за годом отстаивал в газете то, что считал важным для читателя и главным для журналиста. А именно — принципы высокой нравственности, законы здравого смысла, честность и смелость.
,
,
Сейчас молодым трудно себе представить те времена, когда каждую строчку под лупой сначала читал редактор, а потом цензор. Попробуй-ка в этих условиях скажи правду.
Иногда в малом отступал. Был случай, когда его статья заканчивалась абсолютно крамольной по тем (да и по нашим) временам фразой: «Во всем виновата система». Начальство схватилось за голову: завтра нас всех уволят. Выручил находчивый и тертый заместитель главного, начертавший на полях гранок спасительную «вожжу»: «система учета и контроля».
Быть свободным — тоже определенный талант, возможно, даже более редкий, чем все другие. Любая власть всегда устроена так, чтобы ее граждане были зависимы. Для этого у нее, власти, есть тысяча способов, инструментов, уловок, кнутов и пряников.
Быть свободным почти всегда материально невыгодно. Еще это связано с кучей других забот. Надо читать книги. Много читать. Надо встречаться и общаться с людьми, которые умнее тебя. И самое главное — надо все время думать собственными мозгами, а не принимать на веру то, что тебе сгружают извне.
Когда все идут строем и в ногу, то не попадающий в общий ритм человек обязательно будет выглядеть подозрительно. Но не спешите бросать в него камень. Наша профессия — не военная муштра. Если ее и сравнивать с полем битвы, то тогда следует сказать, что в конечном счете побеждают на нем именно такие «странные» личности, а на самом деле — настоящие герои.
Галина Федоровна Аграновская, которая много сделала для сохранения памяти о своем легендарном муже, в одном из интервью сказала: «Мне думается, внутренняя свобода сегодня нужна в большей степени. С вежливым интересом читаю газеты… и редчайшее исключение, когда я чувствую, что пишущий человек внутренне свободен, не ангажирован. Публицистики, как жанра, сегодня нет… Поэтому современны сегодня Герцен, Успенский, Короленко».
И, конечно, Анатолий Аграновский.
Надеюсь, секреты его творчества изучают на факультетах журналистики.
,
