Студенты как-то спросили меня на занятии: «А мы будет писать сторителлинг?». На тот момент о сторителлинге я мало что знала. Позднее прочитала много разных статей и даже прослушала несколько лекций. Сторителлинг — это трансмедийное рассказывание истории или повествование, представляющее собой специфический вид нарратива, в котором создателями сюжета изначально заложены «белые пятна» для «додумывания» истории зрителями. Нарратив распространяется на нескольких медийных платформах, каждая из которых дополняет вымышленный мир истории и дает зрителю новый опыт погружения в сюжет.
Медиатренеры, приглашая на курсы сторителлинга, обещают научить всех желающих рассказывать истории, находить сюжеты, разговаривать с героями, проверять их слова и строить сюжет. Кстати, об авторе этого самого сторителлинга речь не идет. И это вполне понятно, так как в условиях развития интернета информация поставляется с такой скоростью, что личность автора утрачивает былое значение, ее место занимают аудиовизуальные образы.
Об очерке, где автор является жанрообразующей фигурой, говорят сегодня все реже, на слуху у всех форматы цифровой журналистики. Уже даже сформулированы золотые правила, следование которым, по мнению медиатехнологов, обязательно приведет к успеху: эмоциональное вовлечение аудитории; наличие интригующей истории; гармоничный набор мультимедийных инструментов, наглядность.
,
,
Как отмечают исследователи, сторителлинг — это самый востребованный формат, к которому все чаще прибегают многие СМИ. И все же старый очерк, редкий гость на газетной полосе, по-прежнему и вовлекает, и учит сопереживанию, и вызывает подлинные чувства. Они появляются тогда, когда журналист не следует правилам, а идет от жизни. Зоя Ерошок, журналист «Новой газеты» и известный очеркист, как-то поделилась со мной: «Нужна параллельность опыта. В журналистике она очень важна. Если ты не переживал какие-то сильные чувства, то не сможешь понять того человека, к которому придешь на интервью. Журналист становится профессионалом через собственную жизнь, через «роман» с ней и личное переживание. Здесь сама жизнь вмешивается в текст».
Сегодня я часто вспоминаю эти слова, читаю своим студентам фрагменты из того интервью.
— Вы считаете, что именно атмосфера формирует представление студентов о профессии. Но технологию работы тоже нужно освоить в процессе учебы. Не так ли?
— Ремеслу нетрудно научиться, сложнее обстоит дело именно с нашими ценностными представлениями, а это процесс длительный и глубинный, который во многом формируется благодаря людям. Поэтому я считаю, что хороший человек — это профессия. Так случилось, что я сделала интервью с потрясающим человеком и гениальным актером Евгением Павловичем Леоновым незадолго до его смерти. И вот уже двадцать лет после того, как его не стало, я пишу и переписываю это интервью к различным датам. И постоянно надеюсь, что сделаю лучше. Но каждый раз понимаю, что опять не достигла необходимого уровня, чтобы показать, каким Евгений Павлович был в жизни. Я рассказываю об Анне Политковской, у которой был особый удельный вес слова, которое отбрасывало тень».
Традиционная журналистика сегодня многим кажется старомодной, неуклюжей и не способной стимулировать интерес, желание и действие. В то же время технологию сторителлинга рассматривают как новый инструмент, способный сделать рассказанную историю «коллективным переживанием».
Чтобы научиться пользоваться этим инструментом и понять трансмедиа, необходимо изучать мифокритику, нарратологию, сюжетосложение, теорию и практику кинодраматургии. И все же для меня в рассказывании истории всегда важен живой человек. Поэтому, наверное, золотым правилом для написания историй я считаю слова Зои Ерошок:
Когда я делаю интервью, то готовлюсь к нему, читаю об этом человеке, думаю о нем. И удостоверяюсь в том, что у него нет расхождения между словами и поступками. Возможно, у кого-то совсем другое представление о журналистской профессии, которое также имеет право на существование. Пусть цветут все цветы.
,
