В начале октября в СМИ и в социальных сетях заговорили об этике журналиста. Не припомню, чтобы до этой осени когда-то на полном серьезе спорили по поводу того, на что журналист не имеет права. Все началось с текста колумниста Олега Кашина о расследовании Сергея Канева личности полковника Анатолия Чепиги, предполагаемого «отравителя» Сергея Скрипаля и его дочери в Солсбери.
Кашин пишет:
В противостоянии российских граждан с российским государством честнее и разумнее быть на стороне российских граждан. В противостоянии российского государства с другими государствами никаких моральных оснований для выбора в пользу иностранцев нет. Ни одно государство на свете не заинтересовано в том, чтобы обычным русским людям было хорошо, и, вставая на сторону чужой разведки и чужого государства, российский гражданин делает сознательный выбор не в пользу российских граждан.
Олег Кашин поставил на обсуждение сразу нескольких вопросов, один из которых — о журналистском долге. Вероятно, в вопросе «служить отечеству или человечеству» Кашин выбирает отечество, обязательства перед государством. Собственно, об этом сразу после публикации текста и завязался спор в медиа.
Отвечая на вопрос Ирины Воробьевой на «Эхе Москвы»: «Как ты относишься к тому, что российские журналисты расследуют и фактически (по крайней мере, как ты пишешь) помогают английской разведке?», он заявил:
Я бы не стал помогать никаким другим разведкам и контрразведкам.
Заместитель главного редактора сайта Znak.com Дмитрий Козелев, полемизируя с Кашиным, отметил:
В истории со Скрипалями люди делают выбор не между своей и чужой разведкой, а между теми, кто совершает тайные убийства и теми, кто этого не делает. Просто для 2018 года это как-то дико. Можно как угодно любить Россию и быть патриотом, но все же не одобрять тайные убийства за рубежом. Олег исходит из национальных представлений («свои — чужие»), а журналисты-расследователи, копающие Чепигу, как мне кажется, скорее из общегуманистических («убивать безоружных людей плохо, чем бы это ни объяснялось»).
Спор возник еще по одному вопросу: есть ли разница между разведчиками и диверсантами? И как с теми и другими должны взаимодействовать журналисты? Алексей Венедиктов, Михаил Ходорковский, Елена Лукьянова развели эти два понятия:
Михаил Ходорковский:
Диверсанты — совсем иное дело. Если нет войны — они просто убийцы, террористы. Те, кто их направляет в невоюющую страну или против гражданских лиц — преступники. Если такая работа становится для организации обычной частью деятельности — организация является преступной и судить людей надо уже за сам факт принадлежности к такой организации.
Алексей Венедиктов:
Но вот в чем принципиальная разница — одно дело красть, другое дело — уничтожать данные, менять что-то или покушаться на жизнь. Это уже не разведка в классическом виде — это диверсия.
Елена Лукьянова:
Я считаю, что в этом тексте есть несколько очень серьезных ошибок. Во-первых, речь идет не об иностранных разведках, а об обычном расследовании криминала. То есть это разные вещи. Во-вторых, я совершенно не уверена, что иностранные государства точно так все не хотят добра России, российским гражданам».
,
,
Читая публикацию Олега Кашина «Стоит ли помогать англичанам, разоблачая ГРУ?», я вспомнила старый тест, который обычно задают студентам-журналистам на занятиях по профессиональной этике журналиста: «Вы берете интервью у министра обороны. Вы сидите у него в кабинете. Звонит телефон, он поднимает трубку: «Ага, спасибо, да». Вешает трубку и говорит: «Извините, я выйду буквально на три минуты. Сейчас вернусь». И он уходит. Вы смотрите, что у него на письменном столе. И видите, что лежит бумажка — кверху ногами, на которой написано: «Совершенно секретно». Выясняется, что ваша страна собирается объявить войну другой стране через 10 дней. Министр возвращается».
Составители теста предложили следующие варианты действий:
А. Вы публикуете эту информацию, сознательно провоцируя общественную дискуссию по поводу действий властей, которые могут привести к самым разным последствиям для вашей страны.
Б. Вы не выдаете эту информацию в эфир. Государственные интересы для Вас важнее обязанности журналиста не скрывать информацию от аудитории.
Сегодня можно обновить условия этой учебной задачки: вместо министра обороны поставить шпионов, которых направляют в другую невоюющую страну с целью совершения убийства гражданских лиц. Остальные условия оставим прежними. Каковы будут ваши действия?
В международной практике вопрос этот будет решен в пользу обнародования информации и расследования, так как там журналистика рассматривается как важный социальный институт. «Уотергейт» стал реальностью, благодаря тому, что на Западе существует принцип, согласно которому общественно значимая информация должна быть обязательно опубликована. В российской же практике трагическая судьба журналистов-расследователей доказывает невозможность выполнения журналистами своей общественной функции.
Вместе с тем, сегодня все больше людей ждет от журналистов такой работы, которая сделала бы Россию открытой страной. Наверное, поэтому размышления Олега Кашина о том, что, вставая на сторону чужого государства, российский журналист работает не на пользу российских граждан, вызвали острую полемику. И это — хороший сигнал!
Комментарий Елены Богдан, журналиста, советника онлайн-медиа (Нидерланды), соавтора учебника «Фейковые новости»:
Полемика вокруг статьи Кашина очень напоминает диалог поэта и гражданина в одноименном стихотворении Некрасова. Гражданин стыдит поэта: что же ты, в момент, когда страну трясет буря, лежишь и ждешь музу. И в общем пытается пробудить в поэте гражданское сознание. Пока тот не кается, что в молодости, да, было дело, ходил в суды, тюрьмы, больницы, и вещал возмущенно о том, что там видел. Потом, правда, все это сочли клеветой, да и страшно стало за свою жизнь…
Журналист и есть гражданин в самом его лучшем проявлении, хочет донести до нас Некрасов, потому что он способен видеть и донести до других болевые точки страны. И если Кашин в угоду популизму хочет развести эти понятия и сказать, что журналист лишь тогда гражданин, когда он скрывает преступные планы ГРУ в угоду государственным интересам, то он глубоко ошибается. Потому что российские государственные интересы закреплены в конституции, которая гарантирует своим гражданам права и свободы.
Госинтересы не тождественны тому, что хочет госэлита или ее структуры. И если Скрипаль преступник, то он имеет право на суд. Попытка совершить убийство без суда — это и есть преступление. А утверждение Кашина в духе «Все разведки так поступают» слабо по своей сути: где и когда мы последний раз публично слышали о зарубежных секретных операциях с покушением на жизнь двойного агента? Пора нам уже переключаться от аллюзий шпионских фильмов периода холодной войны и решать свои внутренние проблемы. Как раз наоборот, не расследуя и замалчивая эти проблемы, журналист становится проводником коррупционных связей во власти и сводит на нет гражданские свободы, которые мы с таким трудом добивались на
переломе 90-х.
,
