Владимир Соловьев: «Нет института, где учили бы на председателя Cоюза журналистов»

— Владимир Геннадьевич, еще год назад ваша профессиональная деятельность была связана с тележурналистикой — и в корне отличалась от того, чем вам сейчас приходится заниматься. Как вы себя чувствуете на новом месте?

— В целом чувствую себя хорошо, несмотря на, скажем так, абсолютные изменения в образе жизни. Но я понимал, на что иду, хотя в начале этого пути с трудом представлял, что на меня обрушится. А за эти 11 месяцев понял, за какой пласт взялся: когда нужно делать почти все сразу, когда нужно быстро принимать решения, когда нужно постоянно быть в русле совершенно другого информационного потока — не того, в каком я был всю жизнь, хотя они очень похожи, но все-таки немного разные.

На эту должность нигде не учат — нет института, где учили бы на председателя Союза журналистов, поэтому приходится всему учиться на ходу. О многом мне рассказал Всеволод Богданов, но мы придумываем и новые форматы, то, чего никогда раньше не было. И теперь, когда я вошел в курс дела, понимаю, на какие кнопки нажимать. Мы все решаем сами, над нами нет начальника. Сам принимаю решения, куда ехать, когда ехать, с кем встречаться. Посетил, наверное, около 25 регионов, где-то побывал не раз. Союз становится интересным для сообщества, модным для молодежи. Вступают целыми редакциями. Мои друзья из программы «Время», «Вестей» звонят, спрашивают: «Как вступить в Союз?» Это очень приятно.

— Вы много ездите по регионам. Какое впечатление произвели региональные СМИ?

— Картина достаточно пестрая. В принципе, ничего неожиданного для себя не увидел, по стране я много ездил и раньше, хоть и международник — побывал в 80 странах мира и на всех континентах, даже в Антарктиде несколько раз был. Я понимаю, что сейчас всем непросто. Но, наверное, и у газет, и у радиокомпаний региональных — как и у людей — есть срок жизни: одни умирают, другие появляются на свет. Многие районные газеты, понимая, что конкурировать с интернетом практически невозможно, меняют ежедневный формат на еженедельный, появляются лонгриды, больше публицистики, местной информации, что привлекает читатетелей.

Проблем много. Они во всех регионах одинаковые: нехватка финансовых средств (хотя печатным изданиям в этом году государство выделило 556 миллионов рублей на поддержку социально значимых проектов, до ТВ, радио и интернет-СМИ пока деньги не доходят, но мы будем над этим работать); вечная борьба с Почтой России; повышение цен на бумагу; по 10 киосков в день уничтожается, закрывается по две библиотеки в неделю.

У ТВ свои проблемы — переход с аналога на цифру, мультиплексы и 21-22-я кнопки. Об этом говорят на всех площадках форума, много вопросов по этим темам задавали на встрече Леониду Левину, руководителю профильного комитета по информационной политике. Радио и интернет-СМИ страдают от давления агрегаторов.

— Согласны ли вы с утверждением, что нет качественной журналистики, что профессия исчезает?

— Профессия не исчезает, она меняется. Есть достаточно много качественной журналистики, но она сейчас, к сожалению, мало востребована читателями, зрителями и слушателями. Форматы же меняются весьма причудливым образом. Я пять лет возглавлял службу документальных фильмов телеканала «Россия». В лучшие времена мы делали по 300 фильмов в год, полных, документальных, по 44 минуты, иногда по две серии. Я расставлял фильмы на  канале «Россия 1» по  8 штук в  неделю. Сейчас происходит сублимация, вместо документального кино — ток-шоу. Зритель хочет видеть то, что произошло сейчас, сегодня, и обсуждать это в режиме реального времени.

Невозможно заработать качественной аналитикой. Но я надеюсь, что профессия не исчезнет при нашей жизни, а даже, наоборот, будет развиваться, только в каких-то новых формах. Сегодня уже используется искусственный интеллект — новости пишут роботы, и они же решают, без участия человека, какую новость поставить первой. Но это лишь новости, а вот написать аналитический материал, вести борьбу за справедливость — до этого роботы, наверное, еще долго не дойдут, это останется журналистам.

Так что я с оптимизмом смотрю на развитие профессии, отрасли в целом. И всем, чем можем, мы, как общественная организация, будем помогать.

— Что уже удалось сделать? Что не получилось?

— В последние несколько лет СЖР находился в таком замороженном состоянии, что, когда я шел на выборы, мне друзья говорили: «Зачем тебе эта полумертвая структура?» Но я считаю, что Союз — элита журналистского сообщества, невероятный ресурс. Нас больше 70 тысяч, 83 региональных отделения. И, конечно, опираясь на такой ресурс, можно горы свернуть, если все делать с умом. Увы, приходится заниматься практически всем и сразу. Большая международная деятельность, о которой отдельно могу рассказать; программа разнообразных стимулов для членов Союза; и, естественно, защита журналистов, которая идет каждый день — вытаскиваем задержанных, спасаем целые редакции от увольнения и т.д.

Мы внимательно с ледим за тем, что и как происходит. Анализируем, делаем выводы. А все проблемы, которые аккумулируем на наших форумах, пытаемся донести до власти, тех структур, которые могут помочь в их решении. Это одна из задач общественной организации. И мне очень приятно, что в составе секретариата нашего Союза и руководитель профильного комитета Леонид Левин, и депутат Госдумы Евгений Примаков — он недавно избрался от Саратова. В Госдуме есть старые друзья и коллеги — Петр Толстой, Евгений Ревенко и многие другие, которые реально оценивают ситуацию в журналистике, понимают, что и как надо менять. Поэтому у нас есть определенное лобби в Госдуме, и думаю, что какие-то вопросы мы сможем решить с его помощью. Я говорил о наших предложениях президенту в Калининграде: наказание чиновников большими штрафами за отказ в аккредитации, за непредоставление журналисту положенной по закону информации, за затягивание ответа на критические материалы. И президент меня полностью поддержал. Это даст нам возможность законодательно провести эти инициативы.

Запущен процесс масштабного обучения — образовательные практикумы и инфорумы, которых провели по стране уже больше двадцати. График составлен до следующего лета. Все, что я с трибуны съезда обещал, запустили в работу.

С разными скоростями идут процессы объединения с союзами, которые не состоят в СЖР. Это Московский, Петербургский (Ленинградской области) и Татарстанский. Мы не хотим никого торопить — наоборот, предлагаем посмотреть на то, что делаем, познакомиться с нашими возможностями.

Мы моментально реагируем на сообщения о неправомерных действиях по отношению к журналистам. Еще весной я встречался с министром внутренних дел Владимиром Колокольцевым, и мы договорились о постоянном контакте с сотрудниками МВД. И когда задерживают журналистов, сразу обращаемся в центральный аппарат, откуда дают по шапке местным полицейским. Вы, наверное, слышали: генерал в Екатеринбурге собрал журналистов, извинился за своих сотрудников и сказал, что они будут наказаны за задержание журналистов, такое не повторится. Это наше вмешательство сработало, и так было во многих регионах.

— А как вообще выстраиваются отношения с региональными властями?

— Когда я езжу по регионам, всегда удается встречаться с местными руководителями. С ними приходится решать много разных вопросов — от предоставления помещений для нашего Союза до помощи журналистам, ветеранам. Некоторые делегации журналистов попали на форум благодаря поддержке местных властей. Очень приятно, что молодые губернаторы сейчас научились общаться с прессой.

Интересная была история в Красноярске, когда вдруг решили убрать из центра киоски печати. После наших переговоров с руководством края и города нам пообещали, что киосков будет даже больше. Так появилась «красноярская» инициатива — решили делать киоск печати под одной крышей с киоском мороженого, со столиками и вайфаем. Идею им предложили мы, а мэр Красноярска поддержал, на днях уже прислали фотографии киосков.

— То есть вы считаете, что сейчас давления со стороны властей становится меньше? Была практика, и не так давно, когда перед выходом издание показывали местным властям.

— Мы такие вещи замечаем и сразу начинаем бить в колокола. Это граничит с цензурой, а у нас она запрещена Конституцией и законом. Региональным газетам приходится ходить по лезвию бритвы, чтобы не свалиться, с одной стороны, в критиканство полное и разумно решать проблемы региона или района, а с другой стороны — не превратиться в рекламный листок руководителя, где на каждой странице пять его фотографий. Такое есть, я это замечаю порой в моем родном Подмосковье и об этом говорил в «Сколково», на нашем инфоруме. Есть такие проблемы в Подмосковье. Ну и по стране такое тоже бывает.

— А чем Союз привлекателен для молодежи?

— Ну, во-первых, наше профессиональное удостоверение, членский билет. Я уже не раз замечал, что оно работает даже в каких-то бытовых моментах. Мы хотим его утвердить юридически.

Уже сейчас члены Союза имеют различные льготы. Мы на открытии фестиваля подписали соглашение с тридцатью санаториями, домами отдыха на побережье Черного моря, в Имеретинской долине на скидку на отдых и лечение для всей семьи журналиста: 14 % в сезон, 20 % — в «несезон». Ведем переговоры со Снежаной Тодоровой о предоставлении хороших скидок на отдых в Варне в Доме журналиста.

Меж дународная карточка работает как журналистское удостоверение в 186 странах мира, как удостоверение личности, при возникновении каких-либо проблем можно рассчитывать на помощь полиции, и как приятный бонус — бесплатный вход без очереди в музеи. Стоит она 3600 рублей на два года, но два посещения Лувра покрывают эту сумму сразу. Я сейчас подписал соглашение с руководителем Союза музеев Михаилом Борисовичем Пиотровским о том, чтобы она работала и для наших журналистов.

Мы не можем, как в старые советские времена, раздавать квартиры, машины и т.д. У нас нет такого количества санаториев, как было тогда, но тем не менее что-то мы можем дать, что привлечет коллег.

Вот здесь на фестивале вы видите полные залы уже третий день подряд, интереснейшие встречи с коллегами, пресс-конференции с известными журналистами, руководителями республик, выставки. Мы создали конкуренцию солнцу, морю и всему этому празднику жизни на набережной. Люди находятся здесь, не убегают. Собралось 1400 человек, больше ста мероприятий за шесть дней. А журналисты всё видят, снимают, пишут.

— А что планируете кроме инфорумов для профессионального роста молодых журналистов?

— Будут стажировки в другие страны, подготовка журналистов, которые едут в «горячие точки». Есть курсы «Бастион», мы хотим сделать еще один формат с НИИ МЧС, который готовит специалистов для работы в экстремальных ситуациях. Мы получили образовательную лицензию, сейчас получаем грант на совместную деятельность. Будем издавать на эту тему методические пособия. В моем родном городе Ногинске огромный полигон МЧС, где можно прочувствовать физически какие-то вещи, которые нужно понимать на уровне инстинктов. Вы меня, главное, остановите: я могу часами рассказывать. Сейчас так взялись за все сразу, что некогда жить. Но интересно.