,
— Нормы профессионального поведения и работы с информацией зафиксированы в ряде корпоративных и ведомственных инструкций, кодексах редакций, действует Кодекс этики российского журналиста. Зачем нам еще один документ?
— Скажу сразу: упомянутые тексты — не одного порядка. В преамбуле «Медиаэтического стандарта» подчеркивается, что он не отменяет и не подменяет кодексов журналистских союзов, не создает помех или препятствий к их выполнению. Общественная коллегия по жалобам на прессу создавала этот документ прежде всего для себя — как сугубо практический, предназначенный для того, чтобы облегчить процесс принятия решений при рассмотрении информационных споров.
И тут произошло то, что казалось маловероятным: стала оправдываться мысль, робко высказанная в последней строке преамбулы к документу. Там коллегия выражает надежду, что интерес к нему проявят журналисты, главные редакторы и владельцы СМИ. В ситуации идентификационного кризиса, когда разве что ленивый не говорит о том, что кодексы этики в журналистике — инструмент неработающий и потому ненужный, на такое было трудно рассчитывать. Тем не менее это случилось. На «Медиаэтический стандарт» стали ссылаться лекторы в университетах, готовящих кадры для СМИ; его начали использовать исследователи, рассматривая сложные в этическом отношении случаи из журналистской практики; несмело пробуют оглядываться на него собственно в журналистской среде.
Было бы неправдой сказать, что интерес стал всеобщим (многие из коллег еще и в глаза не видели этого текста).
— Где опубликован окончательный текст «Медиаэтического стандарта»?
— Текст есть в восьмом выпуске Настольной книги по медийному саморегулированию — вместе с материалами по его обсуждению, в том числе и с критическими замечаниями. В нем не все совершенно, есть определенные недочеты, но он развивает базовые принципы, нормы, правила поведения, утвердившиеся в журналистской профессии, подсказывает другой подход к ним.
— А в чем именно новизна?
— «Медиаэтический стандарт» отвечает на запросы времени. Он, например, подчеркивает необходимость различать в сложившихся коммуникационных условиях понятия «профессиональный журналист» и «блогер». Жестко сформулирована норма о несовместимости журналистской деятельности с участием в информационных войнах, в процессах манипулирования сознанием и поведением медиапотребителей. Соблюдение профессиональных стандартов понимается как гарантия качества журналистской продукции, что позволяет журналисту опираться на них в ситуациях морального выбора. Впервые даются рекомендации по использованию иллюстративных материалов — уточняется, в каких случаях их стоит использовать, в каких лучше отказаться.
— Но мы все знаем, что буква и дух кодексов нередко нарушаются не просто журналистами; часто это решение редакторов и издателей. Новый документ, как я понимаю, должен быть обращен и к ним. Не зря же Михаил Федотов, Павел Гусев, Юрий Пургин и другие члены коллегии предлагали обсудить его с сообществом руководителей СМИ. В идеале хорошо было бы подписать его как основополагающий документ. Это реалистично?
— Несколько лет назад со мной произошел такой эпизод.
Шла лекция по профессиональной этике, и я зачитала студентам фрагмент положения Хартии московских журналистов: «Никто не вправе запретить журналисту снять свою подпись под сообщением или суждением, которое было хотя бы частично искажено помимо его воли». Спросила по обыкновению: «Представляете?» В ответ вместо привычного разноголосого «да!» я услышала тишину. Ее прервал звонкий девичий голос откуда-то из среднего ряда:
— Нет!
Шагнув к краю сцены, я протянула в аудиторию микрофон:
— И что же ваше «нет» означает?
Вместо девушки с места поднялся ее сосед:
— Я объясню! — и направился к сцене.
Слова его я отчетливо помню до сих пор:
— Все правильно в кодексах. На бумаге! А в редакции на мои возражения против правки плевать хотели! И никто не вспомнил ни про какое мое право снять подпись. Декларация все эти кодексы, липа для первокурсников!
,
,
Дискуссия была бурной. После лекции мы с коллегами долго обсуждали этот случай. Евгений Иванович Пронин как бы между прочим сказал: «Ребята молодцы. Реальность не дотягивает до того, как надо». Эти слова его стали для меня предметом размышлений на многие годы.
«Реальность не дотягивает» — это было так. И положения кодексов воспринимались как нечто умозрительное, не соответствующее реальности. Потребовалось время, чтобы понять, в чем тут дело.
Новый документ несет в себе нравственный итог последних 50 лет развития отечественной журналистики. Восемь принципов, положенных в основу «Медиаэтического стандарта», — не повторение пройденного, хотя большинство из них в той или иной формулировке есть во многих кодексах. Мне в этих принципах увиделось свидетельство рефлексии, которая сопутствует нашему журналистскому сообществу, несмотря на проблемы с идентичностью, и дает надежду на его способность освоить новые исторические обстоятельства.
— Вы считаете проявлением рефлексии нашего журналистского сообщества работы ученых?..
— В том числе! Идет процесс самопознания профессии, и он помогает полнее понять ее возможности и ее особенности.
— А именно это позволяет продвигаться к цивилизованному саморегулированию отрасли…
— …к чему мы и стремимся! Я хорошо помню, как Дмитрий Сергеевич Авраамов — тогда уже автор монографии по профессиональной этике и главный редактор ЖУРНАЛИСТА — перечитывал набранный в типографии текст и приговаривал время от времени: «А все-таки у нас получилось!..» Он имел в виду не свою работу над кодексом, в которой участвовал вместе с Михаилом Александровичем Федотовым. Он радовался по поводу прорыва в осознании обществом сути журналистского дела.
Пройдут годы работы Большого жюри Союза журналистов и почти 10 лет деятельности Общественной коллегии по жалобам на прессу, прежде чем в представлениях профессионалов проявится понимание того, что противоречие, вызывающее дискуссии, подобные той, о которой я рассказала, закономерно. Во фразе Пронина отразились неизбежность отставания реального от должного и необходимость постоянно сокращать существующий между ними разрыв.
Во имя этой необходимости и родился «Медиаэтический стандарт». Принципы, включенные в него как базис отношений журналистской профессии и общества, не просто декларируются. И указания на индикаторы для каждого из них, и перечень профессиональных норм, через которые они могут осуществляться, стали не только критериями для членов коллегии при оценке журналистского поведения в случаях споров. Они дают основания журналистам видеть в этом документе ценностно-регулирующий ориентир для повседневной практики, а значит, могут помочь подтягивать ее к уровню должного. В условиях сегодняшнего дня это крайне важно.
,
