Как встреча с Медведевым может повернуть жизнь на 180 градусов? Почему телеканал в один момент потерял 90 % своей аудитории? И зачем людям платить за контент? Наталья Синдеева рассказала в Петербурге, как душат «Дождь» и каким образом можно оставаться на плаву, когда все плохо, а твоя квартира превращается в телевизионную студию.
Взлеты, падения и букет из «доброжелателей»: история взросления «Дождя»
Когда я создавала канал, то я даже в страшном сне не могла увидеть, что он станет общественно-политическим.
1. Первое падение
Сначала было «кошерное» время, «Дождь» — кабельно-спутниковый, аудитория растет не по дням, а по минутам, начинают набираться персоналии для программ. Но на десятый день работы случается первое отключение. Хотя совсем непонятно, почему люди «сверху» вынесли такой приговор, ведь политика канала не была еще полностью ясна для всех.
Тяжело работать, когда ты уже продаешь рекламу, тестируешь ведущих, разрабатываешь новые проекты, а тебя ущемляют со всех сторон.
Тогда стало понятно, что единственный шанс выжить — это интернет. В студии тогда был неофициальный девиз: «Мы должны оказаться в любом утюге. Там, где есть розетка — должен быть “Дождь”. Там, где есть интернет — должен быть “Дождь”».
Несмотря на то, что настроение было упадническое и мы осознавали, что без спутника не выжить, — канал не сдавался и гнул свою линию.
2. Второе падение
Начинается война, мы сидим в окопе и пытаемся защищаться. От пожарников до трудовой и налоговой инспекции — все заглядывают к нам в гости после скандала с опросом про Блокаду Ленинграда.
Все нас отключают снова, теряем рекламодателей, 90 % аудитории — тоже.
Но мы видим зрительскую любовь и за месяц набираем 40 тысяч подписчиков.
3. Третье падение
Я понимаю, что «Дождь» тонет. Самое ужасное — собирать сотрудников и сокращать им зарплату на 30 % — ни один человек не увольняется. Мы сразу же отрезаем два отдела — маркетинг и пиар. Утренний эфир и эфиры выходного дня — слишком дорогие, тоже режем. Половину сотрудников убираем, никто не хочет уходить. Было тяжелое в психологическом плане время.
Выжить мы смогли только благодаря зрительской любви и преданным сотрудникам, которые были готовы работать за гроши.
Когда у студии забирают помещение, мы съезжаем к Снобу, который нас принимает. Но, естественно, об этом узнают и заставляют съезжать. Нет никаких вариантов, кроме как разворачивать студию в моей холостяцкой квартире. В туалете сооружена гримерка, в комнате — декорации, а соседи подкармливают сотрудников.
Почему «Дождь» еще на плаву?
В жизни канала было два ключевых момента, которые изменили его корневую систему.
Кто первее — тот молодец
Теракт в Домодедово, беспорядки на Манежной площади — на эти события мы проливаем свет первыми. Тогда нас называли «Русским CNN». На «Дождь» начинают ссылаться, цитировать — он попадает в информационное поле. Это был прорыв, но ньюсмейкеры к нам так и не ходят, потому что никто не понимает, что это за канал.
А работа в интернете кажется привлекательной. Мы получаем фидбэк от аудитории, чего кабельное ТВ не позволяет в полной мере. Чего люди хотят — «Дождь» знает.
Счастливая случайность?
Встреча Медведева в рваных джинсах — это то, как я себе представляла встречу с президентом. По счастливой случайности глава государства заходит к нам в студию и дает интервью не на запланированные 10 минут, а на 40. Тогда со всех телеканалов звучит «Дождь». Получила славу — получи и букет из «доброжелателей». Появляется много врагов и отрицательных комментариев. А пока все жалуются, у нас начинается невероятное развитие — цензуры и запретных тем нет. И тут спрашивается, а почему такой эксклюзивный материал остается неоплаченным?..
Платить за информацию — дело не барское
В России нет культуры платить за информацию. Человек привык к тому, что телевидение кормит его готовыми новостями бесплатно. Ему лишь достаточно прилечь на диван и ткнуть кнопку. Но на самом деле, нужно учить аудиторию платить за качественный контент.
Вот у «Дождя», к примеру, нет ни одной темы, про которую бы пришлось говорить аккуратно. Есть внутренние этические нормы, которые не продекларированы. Из таких — договоренность не показывать кровь, куски тела, не смаковать эти моменты ради лайков. Но, когда начались теракты, иногда я у себя на сайте такое видела и шла ругаться. А в редакции новый работник, который об этих негласных правилах еще не знает.
Иногда только возникают вопросы о том, как лучше повернуть тему. К примеру, гомосексуальность Жириновского. Раз такой факт существует, а он общественный деятель — то, конечно, нужно об этом рассказать. Такого плана вопросы возникают.
Или, к примеру, расследования — они очень дорогие, уходит много времени. Так что эксклюзивную, оперативную и объективную информацию нельзя оставлять без вознаграждения.
Optimistic Channel — оптимистичные прогнозы
Низкий рейтинг — это во многом последствия долгого сидения в окопе, «Дождь» стал всем недоволен. Оптимизм, который был заложен в базу канала, бесследно исчез. И единственный способ вернуть аудиторию — прийти обратно к состоянию оптимизма.
Давайте кайфовать даже в такой жизни, где все идет не по плану.
К примеру, успех Дудя в том, что он любит страну и хочет улучшить ее. Плохо — значит нужно исправить, а не плеваться, какая Россия отстойная. Оторвать одно место от стула и изменить самому сложнее, чем осуждать, сидя на лавочке.
Понятно, что теперь нужно руководствоваться не философским «Что делать?», а решительным «Что сделать?».
В первую очередь — любой материал выводить на конструктивное действие. И сменить интонацию: интервью брать любя, никогда не сдаваться и быть оптимистом.
,
