В одном из последних интервью с Евгением Павловичем Прохоровым, которого без всякого преувеличения можно назвать основоположником отечественной теории журналистики, я задала вопрос: «Говорят, что журналистика не наука. Если так, то получается, что теоретические суждения о журналистике не могут существовать как фундаментальное знание?».
Евгений Павлович ответил тогда так: «Если журналистика — это целостный предмет социальной жизни, как, скажем, политическая деятельность, как экономика, право, то, соответственно, должна быть теория, если мы ее рассматриваем как самостоятельный социальный объект».
То интервью было опубликовано в ЖУРНАЛИСТЕ в 2011 году, но актуальности не теряет и сегодня. Мир меняется и теория журналистики нужна для того, чтобы понять медиа в его целостном виде.
В последнее время российские исследователи все больше изучают глобализацию, экономические отношения в медиаотрасли, новые технологии. Но они оставляют без должного внимания функционирование отечественных СМИ. В этой связи интерес представляет исследование, проведенное Александрой Павловой на тему: «Российский региональный город в информационной повестке общефедеральных СМИ». С целью теоретического осмысления особенностей региональной повестки дня в общероссийских изданиях она провела серию интервью с редакторами и журналистами центральных газет и журналов. Одно из них — интервью с Виталием Лейбиным, главным редактором «Русского репортера» — может быть интересно всем, кто задумывается над тем, как писать в федеральных СМИ о жизни российских регионов.
Виталий Лейбин: «Мы хотим людей друг другу показывать в разных регионах»
— Как формируется региональная повестка? Вы отталкиваетесь от каких-то чрезвычайных происшествий или от культурных дат, событий?
,
,
— Культурные даты — это не повестка. Мы пытаемся искать своих героев в регионах. Где-то половина повестки у нас информационная, а половина, собственно, репортажная.
Мы ее формируем, исходя из тех вопросов, которые себе сформулировали. У нашего героя внутреннее название «прогрессор» или «городской сумасшедший».
«Прогрессор» — это из братьев Стругацких. Потом Вячеслав Глазычев, когда исследовал регионы, использовал это слово для обозначения людей, которые пребывают в некоторой вязкой среде, но которые, благодаря своей активности, ее меняют. Они находятся всегда в каком-то конфликте, этим человеком может быть благотворитель или предприниматель, врач. Словом, человек, который осознает свою социальную роль.
Наш подход состоит в том, что мы ищем темы, которых не найти в паркетной повестке, то есть нет их в официальных политических новостях, они — в повестке общественно-социальной.
Мы считаем, что самое интересное, что происходит в стране, происходит в общественной сфере и в бизнесе. Но поскольку мы не бизнесовый журнал, а общественный, то наша цель — рассказывать о сообществе благотворителей и общественников, активистах, городских конфликтах, протестах и другом.
,
,
Нас интересует и управленческая повестка, но в тех случаях, когда у нас есть сформулированная тема. Например, у нас был очень сильный материал, точнее сказать, два материала Дмитрия Соколова-Митрича, которые показали границы наших исследований.
Один посвящен был калужскому экономическому чуду. Фактически, Дима расследовал, почему в этом регионе темпы роста превышают другие регионы.
Еще мы опубликовали довольно скандальный материал «Саратов должен быть разрушен». Он был привязан к тому, что в городе коммунальная катастрофа в какой-то момент дошла до пределов, которые были необъяснимы экономическим состоянием региона. И успех, и провал определялись разницей в управленческой парадигме, в том, как устроены в городе взаимоотношения власти с обществом и с бизнесом.
Мы пытаемся показать, чем регионы отличаются друг от друга, берем как лучшие, так и худшие примеры.
— Вы сказали, что перед вами стоит задача показать также позитивные примеры из жизни? Зачем? Как правило, это какой-то единичный опыт.
— Да, мы ищем позитивные примеры. Но не потому, что мы хотим лакировать действительность, а потому, что позитивные примеры нам говорят больше о жизни. Хотя бы потому, что разрушение инфраструктуры и беспорядок являются естественным факторами. Для них не нужны объяснения. Беспорядок в квартире происходит сам, порядок происходит не сам. Где есть порядок, там, возможно, есть герои наших репортажей.
— Философ Моисей Каган сказал как-то, что столица в России транслирует в регионы новые идеи, а в провинции проходит их апробация, и только там становится понятно, насколько эти идеи жизнеспособны. Согласны ли вы с этим утверждением?
— Россия очень «столичная» страна, из-за того, что у нее централизованные управление и бюджет. Но мы-то обращаем внимание на случаи, когда это не так. Даже в своих рейтингах городов мы не учитываем Москву и Питер, чтобы не шуметь. Потому что нельзя сравнивать эти два города с Россией.
По всем нашим параметрам городского развития от медицины до дорог конкурируют, например, такие несоразмерные города, как Краснодар и Тюмень. В Краснодаре тепло и сельское хозяйство, экспорт зерна и все такое, несмотря на то, что там есть и машиностроение. А Тюмень — это нефтяной регион. Но и там, и там очевидны успехи, потому что бюджетная насыщенность выливается в серьезное улучшение инфраструктуры.
,
,
А Москва очень аутична, идеи в ней варятся какие-то парадоксальные, «идиотские», чаще всего они и внедряются. А потом обнаруживают, что идеи эти не работают. Может быть, это имел в виду профессор Каган?
— Вас больше интересует связь между столицей и регионами или между регионами горизонтально?
— Мы хотим людей друг другу показывать в разных регионах. И в этом смысле горизонтальная связь, конечно, для нас важнее.
— Как вы думаете, областные города наследуют черты Москвы?
— Понятно, что в России все города похожи на Москву, потому что Москва — самый большой ресурсный центр. Но самое интересное в них то, чем они не похожи на столицу.
Неинтересные российские города — это всегда ухудшенная Москва, а интересные — те, у которых есть собственное лицо. Мы много пишем о них. У Ростова есть собственное лицо, у Екатеринбурга, у Тюмени, у Владивостока. Это же вопрос оптики. Ты можешь везде увидеть одинаковый сталинский ампир, а можешь отметить отличия: какая в Самаре, например, удивительная деревянная архитектура.
— Что вы делаете, чтобы увидеть эти особенности?
— Мы много бываем в регионах, имеем контакты с региональными СМИ, блогерами. Например, проводили как-то в Хабаровске медиаполигон, и я там познакомился с местными журналистами и с ребятами из Центра прикладной урбанистики, которые меня поводили по городу. Я считаю, что журналисту нужно не на мероприятия ходить, надо стараться встретить людей, которые глубоко интегрированы в жизнь города, и с ними начинать говорить.
,
