Джимми восемь лет, и он героиновый наркоман в третьем поколении. Это не по годам зрелый паренек с рыжеватыми волосами и бархатными карими глазами. Вместо веснушек по-младенчески мягкую кожу его тонких темных рук украшают следы от уколов.
Так начинается статья под заголовком «Мир Джимми: восьмилетний героиновый наркоман, который живет ради дозы», которая вышла 28 сентября 1980 года на первой полосе газеты The Washington Post. Джимми живет в бедном пригороде Вашингтона со своей матерью-проституткой и ее любовником-дилером, который и подсадил его на героин в возрасте пяти лет. Джимми почти не ходит в школу, но интересуется математикой, потому что собирается сам стать дилером, когда вырастет, а в этом деле нужно уметь хорошо считать.
,
,
Статья вызвала фурор: тысячи обеспокоенных жителей Вашингтона звонили и писали в редакцию, а вся полиция денно и нощно разыскивала Джимми, чтобы забрать его у безответственных родителей-наркоманов. Статья получила самую престижную награду в журналистике — Пулитцеровскую премию.
Есть только одна проблема: никакого Джимми не существовало. Автор статьи Джэнет Кук полностью выдумала и его, и родителей, и все подробности статьи, кроме комментариев настоящих экспертов, которых она тоже одурачила вместе со всеми своими редакторами и миллионами читателей.
Кук погорела на том, что наврала не только в самой статье, но и в своей автобиографии номинанта на Пулитцеровскую премию: приписала себе диплом престижного университета, который не оканчивала, знание языков, на которых на самом деле не говорила и так далее. Ее бывшие работодатели сообщили в редакцию The Washington Post, что она, мягко говоря, присочиняет насчет своих заслуг. Среди коллег Кук были сомневающиеся в ее истории про Джимми, но им так и не удалось преодолеть сопротивление руководства — самых заслуженных и уважаемых в США журналистов и редакторов. Одним из них был Боб Вудворд, прославившийся расследованием Уотергейтского скандала.
,
,
Редакция провела внутреннее расследование (например, Кук возили по району с просьбой показать тот дом, где она якобы брала интервью у Джимми и его семьи, но она не узнавала мест, потому что видела их впервые), по итогам которого Кук пришлось признать фальсификацию. Она тут же написала заявление об увольнении (и с тех пор не возвращалась к журналистике и почти не давала интервью) и вернула Пулитцеровскую премию.
«Мир Джимми» — это, по сути, фальсификация. Я никогда не встречала и не брала интервью у 8-летнего героинового наркомана. Статья в The Washington Post серьезно исказила факты, о чем я глубоко сожалею. Я приношу извинения моей газете, моей профессии, жюри Пулитцеровской премии и всем, кто ищет истину. Сегодня, посмотрев правде в глаза, я подаю заявление об увольнении». Подпись: Джэнет Кук.
,
,
Скандал разразился чудовищный. Отголоски его слышны до сих пор, почти 40 лет спустя. Тут надо иметь в виду вот что. Хотя первые газеты появились еще в конце XVII века, современная «настоящая» журналистика в том виде, в каком мы ее знаем, родилась сравнительно недавно. Из карикатурных злодеев, беспринципных писак, циничных газетчиков, кормивших дутыми сенсациями и «утками» непритязательную клиентуру массовых «желтых» газет довоенной эпохи, только к 60-м годам журналисты в глазах американской публики превратились в «четвертую власть», собирательный образ Уолтера Кронкайта и того же Боба Вудворда из The Washington Post. Тех, кто бесстрашно расследует коррупцию, говорит правду в глаза сильным мира сего, останавливает несправедливые войны и смещает нечестных президентов. И тут The Washington Post, до этого публиковавшая секретные документы Пентагона, несмотря на угрозу судебного преследования, сама наносит
такой удар по собственной репутации. И не только по своей, конечно.
Случай с Джэнет Кук и «Миром Джимми» вскрыл массу системных проблем в американской журналистике (пример с которой в той или иной степени берет весь мир). И тогда, и сейчас газеты и СМИ вообще были сверхвысококонкурентным бизнесом. И не только в смысле соперничества между разными изданиями, но и внутри каждой редакции. Каждый сотрудник и The Washington Post, и The New York Times находится под постоянным давлением своего редактора, мечтает о заметке на первой полосе и Пулитцеровской премии и стремится найти самую громкую историю, которая принесет ему славу. Каждому хочется взять «золотой» комментарий или интервью у самого недоступного героя или разыскать самую эксклюзивную историю для первой полосы, но такая удача улыбается далеко не всем.
,
,
Кук решила срезать через двойную сплошную и просто выдумала героя, нарушив негласный договор о доверии как между газетой и читателем, так и между журналистом и редактором. До этой истории, если журналист хотел сохранить свой источник в тайне (как Вудворд и Бернстайн со своим агентом «Глубокая глотка»), он имел право не раскрывать его имя даже собственному редактору. После Кук от этой практики пришлось отказаться.
***
Но подобные истории продолжали происходить, повторяясь до малейших деталей. Почти 20 лет спустя, в конце 90-х, уже в разгар «пузыря доткомов», молодой репортер Стивен Гласс в старом заслуженном журнале The New Republic выпустил статью «Хакерский рай» про 15-летнего хакера, который взломал сайт известной компании-производителя программного обеспечения. А та, вместо того чтобы сдать его полиции или ФБР, взяла его на работу (миф о том, что такое вообще возможно, появился именно оттуда). Гласс был на отличном счету в редакции, поэтому статья про новый и никем еще толком не разведанный интернет-рынок не вызвала ничего, кроме восхищения и зависти коллег.
Но Гласс выдумал все от начала до конца: самого хакера, организацию, в которой он якобы состоял, фирму, которую он якобы взломал и которая его якобы наняла, объявления, которые якобы давало ФБР по радио с просьбой не брать на работу хакеров. В своих попытках замести следы обмана Гласс пошел гораздо дальше, чем Джэнет Кук: он даже создал фальшивый сайт фирмы Jukt Micronics и телефон, по которому под видом директора отвечал его брат. Раскрыли его въедливые репортеры первого сайта журнала Forbes, которые заинтересовались, почему они никогда не слышали про якобы известную компанию. Они обратились за комментарием к редактору Гласса, тот потребовал от Гласса предъявить ему доказательства
существования его героя и даже свозил в отель, где якобы проходил съезд хакеров. В конце концов Гласс признался, что все выдумал, и не только в этой статье, но и во многих других, и был с позором уволен. Это настолько известная история, что она легла в основу сюжета фильма «Афера Стивена Гласса» (в оригинале Shattered Glass).
,
,
Ну и так далее. В начале 2000-х Джейсон Блэр в The New York Times выдумывал поездки в места, в которых он не был, и интервью с людьми, которые его в глаза не видели. Совсем недавно, в 2015 году, журналу Rolling Stone пришлось с извинениями удалить статью про групповое изнасилование в кампусе университета Вирджинии, когда выяснилось, что ее автор не провела даже самой базовой проверки слов своего оказавшегося ненадежным источника и, по сути, несправедливо оклеветала студенческое сообщество.
Юный, талантливый, но болезненно амбициозный репортер попадает в известное издание, где из кожи вон лезет, чтобы доказать свою полезность. Сначала он приписывает своему источнику цитату покрасочней, потом и вовсе выдумывает источник и все интервью, а потом и целые сюжеты, его статьи попадают на первую полосу, его обожает начальство и завидуют коллеги. Престижные премии, почет. Потом кому-то из коллег или конкурентов попадается на глаза деталь, которая вызывает у него подозрения. Начинается расследование, ниточки раскручиваются, молодой талант отпирается, выдумывает все более нелепые оправдания, но в конце концов его разоблачают, он рыдает и просит о пощаде, с позором увольняется, газета выпускает покаянные опровержения.
Сюжет настолько архетипический, что вокруг него построена одна из сюжетных арок последнего, пятого эпизода сериала «Прослушка» (The Wire). В Скотте Темплтоне угадываются многие черты всех историй про журналистов-лгунов.
,
,
К чему я это все пишу? На днях произошла история, которая вплоть до мелких деталей повторяет все описанные выше. Цитата из материала BBC об этом событии:
«Автор немецкого журнала Spiegel, лауреат многих журналистских премий Клаас Релотиус сознался, что сочинял фейки. Из журнала его уволили. Прославленный журналист придумывал детали своих историй, яркие цитаты из несуществующих интервью, в его историях фигурировали несуществующие персонажи.
Клаас Релотиус «фальсифицировал статьи в грандиозных масштабах и даже придумывал героев», говорится в редакционной статье на сайте Spiegel.
Выдумки содержатся в нескольких репортажах журналиста, в том числе материалах, отмеченных наградами, добавили в редакции журнала. Как признался журналист, придуманные факты и комментарии содержатся в 14 его репортажах. В редакции полагают, что таких материалов может оказаться больше.
Среди материалов с фейками оказались статьи «Последний свидетель» — об американце, который присутствует на смертной казни в роли свидетеля, «Дети львов» — о двух иракских детях, похищенных боевиками экстремистской группировки «Исламское государство» (запрещенной в РФ. — ЖУРНАЛИСТ), и «Номер 440» — о заключенных тюрьмы в Гуантанамо. Все эти тексты были номинированы на престижные награды, за некоторые Релотиус получил призы.
Подробности совпадают вплоть до слов покаянного заявления, выпущенного редакцией Spiegel:
В редакции назвали признание Релотиуса «низшей точкой в 70-летней истории журнала.
То же самое, слово в слово, но с другой цифрой, написано в редакционной передовице The New York Times от 11 мая 2003 года, когда вскрылся обман их сотрудника Джейсона Блэра:
Масштабные фабрикации и плагиат представляют собой дискредитацию доверия и стали низшей точкой в 152-летней истории газеты.
История продолжает раскручиваться, вскрываются все новые и новые постыдные подробности «аферы Релотиуса», все издания, для которых он писал, начинают проверять статьи за его подписью, а он — опять-таки совпадение — рыдает, молит о прощении редакцию, читателей и профессию и говорит, что он больной человек и нуждается в помощи. Все это уже много раз было по ровно такому же сценарию. И каждый раз кажется, что такого удара газета и вообще журналистика не перенесет. Доверие читателей к СМИ на исторически низком уровне, а каждый такой случай на руку профессиональным лжецам: ну и что, мол, все так делают, даже самые уважаемые и известные издания!
,
,
***
После того как вышла эта новость, я получил немало язвительных комментариев в духе: «Это открытка Алексею Ковалеву из «Лапшеснималочной» и другим радетелям за высочайшие стандарты западной журналистики. Релотиуса, наверное, русские хакеры заставили. Или журналисты Russia Today. C пистолетом у виска стояли. Не иначе».
Ха-ха, мол, топит за западные стандарты, а сами-то они там! Рыльце в пушку! А нас еще жизни учат! Давайте-ка разберемся, что это за стандарты такие.
Почему вообще журналисты врут? Откуда берутся такие истории? Почему они такие одинаковые? Журналисты — тоже люди, мы подвержены тем же порокам, что и бухгалтеры или каскадеры. Лень, тщеславие, гордыня. Журналистами хотят быть многие, хотя дела в индустрии обстоят все хуже и хуже, шанс на реальный успех В линии Скотта Темплтона угадывается масса историй про журналистов-лгунов. еще меньше, чем во времена Вуд ворда и Бернстайна, конкуренция запредельно высока. Потому что ничто, никакие деньги не сравнятся с ощущением, которое испытываешь, когда тебе в руки попадает какая-то эксклюзивная информация, важная тайна, далекий отблеск преступления, скрытого от глаз общественности. И вот ты всех выводишь на чистую воду, твое имя сияет на первой полосе или главной странице сайта, крутится счетчик просмотров, соцсети бушуют, тобой восхищаются и тебе завидуют коллеги, читатели пишут благодарности, тебя номинируют на престижную премию…
…но шанс, что все будет именно так, ничтожно мал. Унылые люди, которых ты с трудом уговорил на интервью, косноязычны и ничего интересного сказать не могут. А единственный стоящий комментарий у тебя не для печати. А отважный активист, борющийся против угнетения котиков или вырубки уникальных фикусов, оказывается душным мудаком и к тому же пещерным антисемитом и противником ГМО. А идиотам читателям подавай понятные драматические истории, где есть четко очерченное добро, которое побеждает карикатурное зло (и оба при этом дают идеальные цитаты под запись), иначе они не дочитают дальше подзаголовка. А начальство требует трафик. Короче, журналистика — это жизнь, полная разочарований.
,
,
Поэтому искушение приписать герою цитату поярче или вообще его выдумать чрезвычайно велико. Это азарт, это наркотическая зависимость, которым всегда сопутствует губительный самообман — а вдруг никто не заметит, а вдруг пронесет? И часто проносит!
***
И тут вступают в дело те самые стандарты. В одной своей статье я написал, что в Русской службе BBC стандарты выше, чем в русской службе RT. Ничего обидного тут нет, RT на свете существует чуть больше 10 лет, в разы меньше, чем BBC или другие издания, их стандарты только вырабатываются, некоторые буквально на наших глазах.
Стандарты качества в журналистике — это как иммунная система, даже абсолютно здоровый человек не может ни разу в жизни не простудиться. Они состоят вовсе не в том, что никто никогда не выдумывает и не ошибается, как пытаются себя убедить люди, постоянно ищущие оправдание своему собственному моральному ничтожеству. Сколько бы сотен страниц ни было в твоей редакционной догме, она никогда не будет сильнее человеческого фактора: лени, тщеславия или неправильно понятого чувства справедливости, которым оправдывается ложь во спасение.
Если вы внимательно посмотрите на все случаи, которые я описал выше, то среди прочих устоявшихся сюжетных элементов вы обязательно обнаружите один, который проходит красной нитью через все эти истории. Это журналист из того же издания, в котором зарождается сначала легкое подозрение, потом четкое осознание, что его подчиненный, коллега или начальник лжец и фальсификатор. Часто он рискует — вплоть до увольнения, пытаясь донести это до остальных, с огромным трудом преодолевает сопротивление коллектива, его обвиняют в клевете на уважаемого журналиста из зависти (как это произошло, например, с Хуаном Морено, коллегой Релотиуса по Spiegel, с которым его отправили на задание на американо-мексиканскую границу). И всегда, в каждом случае, когда обман вскрывается, проводится масштабное внутреннее расследование, его результаты делаются полностью публичными, издание многократно извиняется и проводит публичную работу над ошибками.
Вот это, собственно, и есть те самые «стандарты западной журналистики». Они не величайшие, они постоянно дают сбои, правда далеко не всегда торжествует, но они есть (попробуйте себе представить такую ситуацию по итогам любой статьи «Лапшеснималочной» в каком-нибудь российском СМИ). И эти стандарты вырабатывались многие десятки лет в результате череды скандалов, постыднейших провалов, даже трагедий из-за журналистской безответственности или лени. А нам не обязательно их все повторять! Мы можем просто взять и пользоваться! Но я не то чтобы полон оптимизма по этому поводу, потому что у нас самых патологических, самодовольных лжецов вовсе не наказывают, а награждают эфирами в праймтайм, даже простое извинение сквозь зубы считается чем-то из ряда вон выходящим. Стандартам неоткуда взяться, если никакими последствиями их нарушение не грозит.
Такие дела. Не сочиняйте, в общем, красивых сказок, если вы журналист. Что тут еще можно сказать.
,
