Кажется, за месяц до парламентских выборов 1999 года у меня в кабинете — я работал тогда главным редактором газеты «Метро» — раздался телефонный звонок.
Голос был незнаком. Звонивший назвал себя и свою позицию: депутат, член фракции ЛДПР.
— Владимир Николаевич, вы не могли бы уделить мне несколько минут?
— Говорите, — ответил я. — Слушаю вас.
— Вы не поняли. Давайте встретимся, пообедаем. Вот недалеко от вас есть один хороший ресторан с немецкой кухней. Вы ведь любите немецкую кухню? Я вас приглашаю. Завтра в два — подходит?
Ишь, какой ушлый, подумал я. Знает, где наш офис. И мои кулинарные пристрастия ему известны…
— Работа у меня такая, — словно подслушав мои мысли, сказал депутат. — Я в прошлом в одной хитрой конторе служил. При встрече расскажу.
На следующий день мы встретились.
Передо мной сидел такой ординарный мужичок, типичный представитель спецслужб среднего калибра. Сначала, как и подобает, мы поговорили о каких-то пустяках, обменялись ничего не значащими замечаниями — о погоде, о политике, о финансовом кризисе. Потом он перешел к делу.
— Трудно вам, — сказал депутат, глядя на меня с показным сочувствием.
— А кому сейчас легко, — отшутился я дежурной фразой.
— Да я не про всех, а конкретно про вас. Столько сил потратили на эти выборы, а все впустую. Замочат они вас.
Депутат, конечно, имел в виду ту оголтелую кампанию травли нашего блока «Отечество — Вся Россия», которую устроила ельцинская семья совместно с Березовским, Доренко и другими. Мочили конкретно Примакова и Лужкова, но вместе с ними ко дну мог пойти и весь корабль, к тому времени это стало уже очевидным. Вместе с Русланом Аушевым я был сопредседателем Движения «За равноправие и справедливость», которое в свою очередь учредило «Всю Россию».
— Может, и замочат, — согласился я. — Но зато мы честно себя ведем, а это просто бандитская шайка, им еще отольются наши слезы.
— Честно? — депутат, похоже, был искренне удивлен. — Ну, какая же честность может быть в политике? Вы, что, с луны свалились?
Теперь в его взгляде сквозило легкое презрение. Меня это стало раздражать.
— Простите, я не понял, какова цель нашей встречи? Вы хотите лекцию про политику прочесть? Давайте-ка к делу.
— Давайте, — легко согласился он. И ногой подтолкнул ко мне стоявший на полу черный кейс. — Знаете, что там?
Я развел руками:
— Компромат на Жириновского?
— Не угадали. Там сто тысяч долларов. Можете открыть и убедиться.
Я скорее машинально положил кейс на колени, открыл замки, приподнял крышку. Внутри действительно лежали пачки долларов. Я закрыл чемоданчик, опять поставил его на пол, придвинул поближе к депутату.
— Смелый вы человек. Расхаживаете по городу с такими деньгами.
— Ха, — рассмеялся он. — Я же вам говорил, что прежде служил в одной конторе. Связи— то остались. Старые друзья в обиду не дадут.
— Так… Ну и что дальше?
— А дальше все просто. Вот деньги, — он опять придвинул кейс ко мне. — А вот бумага, — он достал из кармана лист с отпечатанным текстом и положил его передо мной. — Это ваше заявление о том, что вы снимаете свою кандидатуру из избирательных списков. Сходите, так сказать, с дистанции. Вот тут вы ставите свою подпись, получаете свои сто тысяч и дело с концом. Вы же понимаете, что у вас нет никаких шансов попасть в Думу.
— А-а, так вы хотите мне пилюлю подсластить? Такой добрый Дедушка Мороз. Интересно…
,
,
Я задумался. Мне сразу стало ясно, что взять эти деньги нет никакой возможности. Меня элементарно покупали. В первый раз в жизни мне предлагали взятку и немаленькую. Сто тысяч! Квартиру дочери можно купить. Но что я завтра скажу Руслану Аушеву и другим своим друзьям, которые втянули меня в эту избирательную бодягу? Нет, надо встать и уйти. Прямо сейчас. Однако верх во мне взял журналист. Надо понять, откуда эти деньги и почему люди, их предлагающие, ничего не боятся.
Он по- своему истолковал мое молчание.
— Мало? Мы можем это обсудить, — достал из кармана мобильник. — Хотите, я прямо сейчас позвоню. Конечно, такой известный журналист, уважаемый человек… Мои боссы отнесутся с пониманием.
— А кто ваш босс? Березовский? Чубайс? Таня?
— Мы все сейчас объединились — против деструктивных сил, — туманно объяснил он и придвинул ко мне бумагу. — Подписывайте. Многие ваши коллеги по блоку уже подписали. Дать вам ручку?
— А вы не боитесь? Вдруг я наш разговор на диктофон пишу? Вот скандал- то будет!
Он даже глазом не моргнул. Только ухмыльнулся презрительно.
— Да нет у вас никакого диктофона. Мы же вас изучили предварительно. Вы человек доверчивый. Но даже если и есть диктофон — что с того? Вы же понимаете, какая сила стоит за мной? Подписывайте.
Я встал из-за стола. Положил под чайную чашку деньги за съеденное. Посмотрел ему в глаза. Ничего в них не читалось. Ничего.
Повернулся и ушел.
Через месяц наш блок, который еще полгода назад по всем рейтингам и опросам должен был набрать больше половины голосов, с треском провалился на выборах в Государственную думу. Ребята Березовского победили, и именно с тех пор российский парламент перестал существовать, как демократический институт.
Впрочем, все наши лидеры — Примаков, Лужков, Шойгу, Шаймиев и другие — никак не пострадали, а некоторые очень скоро даже возглавили ту партию, которая их мочила. Вот они — настоящие политики! Профессионалы! Не чета нам, наивным и глупым романтикам, захотевшим равноправия и справедливости.
Жалею ли я о том, что отказался от кейса с долларами? Нет. Жалею ли о том, что не стал депутатом? Тоже нет. Мой ангел-хранитель отвел меня от этой беды. Но зато столько впечатлений осталось!
,
