Возможно, сейчас этот факт и не кажется удивительным. Мы уже привыкли и не к таким чудесам. Но тогда это была сенсация мирового уровня. Достаточно сказать, что участников экспедиции пригласили в Лондон на церемонию вручения престижной международной награды «За мужество в спорте», причем в пору, когда наша страна была подвергнута суровым санкциям, фактически со всех сторон заблокирована — за ее военное вторжение в Афганистан.
Предыстория такова. В 1970-м году к нам в отдел спорта «КП» пришел энергичный молодой человек, доцент Московского института стали и сплавов по имени Дима Шпаро и стал рассказывать о том, как он с товарищами на лыжах дошел до островов «Комсомольской правды», а эти острова, кто не знает, находятся в Карском море, до них и на самолете долететь — проблема. Мы напечатали в газете заметку об этом путешествии, а Дима на торжественном вечере по поводу 45-летия газеты вручил главному редактору камни с «братских» островов.
Однако этим дело не кончилось. Шпаро стал наведываться на Шестой этаж чуть ли не каждый день, приучая нас к мысли, что надо создать при газете свою полярную экспедицию, а ее главной целью будет покорение Северного полюса.
Конечно, благоразумные люди, услышав такое, крутили пальцем у виска: сумасшедший — что с него взять? Но ведь это была «Комсомолка», газета, которая всегда поддерживала самые смелые, самые фантастические проекты. А руководил ею Борис Панкин, который сам прошел на Этаже путь от стажера до Главного, то есть плотно впитал тот дух дерзания.
Там все совпало: правильная «крыша», умный редактор, красивая идея и очень пробивной человек-таран по имени Дима Шпаро.
Идея была настолько завораживающей, что я потерял сон и покой, тоже захотев стать членом этой команды и дотопать до вершины планеты. Но Дима меня осадил: нам нужны люди с определенными навыками — штурман, врач, радист… А как раз вакансия радиста и была свободной. И я — наивный, юный, бесшабашный — пообещал овладеть навыками радиодела к весне 1971 года, то есть к моменту старта первого маршрута группы в ее новом статусе — экспедиции «Комсомольской правды».
,
,
Надо ли говорить, что рацию я прежде видел только в кино. И не имел ни малейшего понятия о том, с какого боку к ней следует подходить. Но мне тогда было двадцать три года, а это многое объясняет. Короче говоря, записался на курсы радистов при ДОСААФ на улице «25 лет Октября» (ныне — Никольская) и стал каждый день изучать азбуку Морзе. Точки-тире. Удивительно, но спустя полгода уже мог отстучать ключом коротенький текст. Не Маркони, конечно, но…
Зима выдалась лютой и снежной. По субботам я брал спальник, вставал на лыжи и уходил в лес — там, зарывшись в снег, ночевал, приучая себя к холоду.
Когда весной следующего года Дима стал собираться в маршрут по суровому архипелагу Северная Земля, других претендентов на должность радиста, кроме меня, у него не было.
За несколько дней до вылета из Москвы в одном секретном «почтовом ящике» в Свердловске (вот они — возможности популярной газеты!) мне отгрузили радиостанцию. Увидев ее, я пришел в ужас. Когда мы вели телефонные переговоры с этим «ящиком», то речь шла о портативной, легкой и простой станции. Теперь же глазам моим предстал неподъемный стальной гроб с безумным числом разных кнопок, рычажков, циферблатов, проводов и лампочек. Весил он килограммов под семьдесят да плюс телескопическая антенна к нему весом в центнер.
Ну, и как быть? Оставить рацию в Москве? Однако наше редакционное начальство и слышать не хотело о том, чтобы выпустить экспедицию в опасный путь без радиосвязи. Делать нечего, погрузили мы этот радио-чудо в самолет и прибыли в Диксон, где стали ждать погоду для дальнейшего перелета на Северную Землю. И вот тут, в царстве реальных снегов, льдов и морозов, нам стало окончательно ясно, что радиостанция на маршруте нас погубит, что мы просто пупки надорвем, если потащим ее с собой. Пятьсот километров по льдам с таким грузом? Наши рюкзаки и без радио весили по сорок пять килограммов. Дима мрачнел с каждым часом.
И тогда я решил первый раз в жизни самостоятельно выйти в эфир. Прямо из гостиницы. Ребята с кряхтеньем и проклятьями помогли установить под окнами стальную трубу антенны. Я, как учили, принялся подключать провода. И... Вдруг внутри станции послышались явно нештатные звуки, а из щелей повалил дым. Еще через несколько секунд стало ясно, что станция сгорела. Похоже, присоединяя провода, я перепутал плюс с минусом или совершил еще какую-то грубую ошибку. Станция сгорела и ремонту в этих условиях явно не подлежала.
Оставив весь этот железный хлам в Диксоне, мы на самолете отправились к месту старта, который был севернее мыса Челюскин, там встали на лыжи и потом за двадцать пять дней без всякой радиосвязи благополучно прошли маршрут по островам и проливам самого сурового и самого красивого арктического архипелага.
,
,
На следующий год экспедиция пересекла пролив Лонга, отделяющий Чукотку и остров Врангеля — это уже был маршрут по тяжелым дрейфующим, то есть находящимся в постоянном движении льдам. После чего конечная цель (Северный полюс) уже не стала казаться такой далекой.
Но кроме льдов и торосов надо было преодолеть бесконечное количество других барьеров, оказавшихся куда как более тяжелыми. Ведь все это происходило в той стране, где ничего сделать было невозможно без санкции партийных органов, КГБ, МВД, всяких надзорных ведомств. На все требовались разрешения, постановления, согласования. Арктика и районы к ней прилегающие были вообще закрыты для посещения посторонними лицами, этот обширный регион был вотчиной Минобороны, КГБ и погранвойск.
Короче говоря, потребовались долгие семь лет, чтобы одолеть и эти препятствия. И все семь лет мы упорно тренировались, готовили и совершенствовали свое снаряжение, регулярно выезжали на Север, искали союзников, переживали сладкие моменты надежды и горькие дни разочарования. Прекрасное, неповторимое время!
Выяснилось, что идея покорения Полюса греет множество самых разных людей, они находились в разных ведомствах — Академии наук, ЦК комсомола, оборонном министерстве. В «КП» менялись главные редактора и каждый из них тоже отстаивал как мог наш безумный проект.
Когда в итоге — после всех перипетий, заслуживающих отдельного повествования, — группа из семи человек отправилась с острова Генриетты к полюсу (я координировал поход от штаба экспедиции), то всю ответственность взял на себя первый секретарь ЦК ВЛКСМ Борис Пастухов. Но тут — вот ведь незадача — всполошился большой ЦК, партийный: почему столь серьезное и опасное дело началось без его ведома? Пастухова вызвали «на ковер», на заседание Секретариата, он шел туда, как потом вспоминал, как на Голгофу, ему намекнули на самые суровые наказания. Но и тут произошло очередное чудо: в ходе заседания, когда приглашенные руководители самых разных ведомств уже потребовали вернуть лыжников домой, а «комсомольцев» подвергнуть жестокой порке, вдруг взял слово второй человек в политбюро Михаил Суслов и к удивлению соратников произнес своим скрипучим голосом следующее: «А ведь хорошее дело задумала газета. Космонавты уже всем приелись. Молодежь надо воспитывать на романтике и подвигах. Так что пусть ребятки идут. Но если что с ними случится, — тут от сурово глянул из-под очков на Пастухова, — тогда и спросим с вас по всей строгости».
К счастью, ничего плохого не случилось. Спустя 76 дней, пройдя по льдам расстояние почти в две тысячи километров, мои друзья во главе с начальником экспедиции Димой Шпаро достигли заветной точки.
В ночь с 30 на 31 мая 1979 года на полюсе была фантастическая церемония встречи: туда прилетели корреспонденты во главе с Юрием Сенкевичем и Василием Песковым, ребят поздравлял поэт Андрей Вознесенский, написавший потом цикл стихов по этому поводу, а над красной палаткой пролетел стратегический бомбардировщик Ту-142, ведомый подполковником Владимиром Дейнека, впоследствии ставшем командующим всей военно-морской авиацией. С неба к нашим ногам на парашюте приледнилась от него бутылочка коньяка и записка с сердечными словами.
,
,
Никогда не забыть нам той неповторимой белой ночи. Ведь это был Полюс, самая высокая, самая заветная земная вершина. А еще — это был миг прощанья с мечтой. Все кончилось. Отныне предстоял путь вниз. Отсюда, из точки, где сходятся меридианы, все дороги ведут только в одну сторону — на юг, вниз. Ничего подобного в жизни случиться уже не может.
Вот такая необыкновенная история.
Насколько я знаю, ни одна газета в мире не имела своей полярной экспедиции. Кроме газеты «Комсомольская правда». Которая в полной мере разделила тогда с нами честь той победы. И которая до сих пор гордится ею.
,
