КОРОЛЬ АРТУР И РЫЦАРИ ЖУТКОГО СТУЛА
Летом 1988 года в гости к «Крокодилу» приехала делегация американских сатириков. Тогда такого рода контакты становились нормой жизни. На волне гласности и перестройки наши, как принято теперь говорить, заокеанские партнеры охотно приняли на веру слова старины Стинга из песни The Russians: «We share the same biology regardless of ideology». И недальновидно прижали нас к груди. Это был харассмент в хорошем смысле этого слова. Запад неохотно выпустил нас из своих объятий только после того, как мы обернулись к нему своею суверенной рожей, а доктор Мединский опроверг домыслы Стинга, указав, что у русских есть лишняя хромосома.
Но в 1988 году был еще полный охмуреж, взаимолюбование и легкий петтинг по плечам.
В состав делегации входили непримиримый борец с мировой бюрократией Джеймс Борен, его жена Алиса (кстати, дочка Лоуренса Питера — помните «Принцип Питера», гласящий, что в любой иерархии человек неизбежно достигает уровня некомпетентности?), карикатурист Джим Берри, историк юмора доктор Рональд Паулсон и легендарный фельетонист Арт (Артур) Бухвальд.
Легендарный потому, что других американских фельетонистов в СССР не знали. А этого печатали даже в «Правде».
Доказательством высокого статуса Бухвальда в СССР может служить то, что он был героем одной из версий популярного тогда анекдота.
Встречаются как-то Арт Бухвальд и политический обозреватель ЦТ Валентин Зорин.
— У вас в СССР нет свободы слова, — говорит Бухвальд. — Я вот могу написать в своей колонке в «Вашингтон пост», что Рейган дурак.
— Подумаешь! — фыркает Зорин. — Я тоже могу по телевизору сказать, что Рейган дурак.
При ближайшем рассмотрении Бухвальд оказался Бакуолдом. Во всяком случае, именно так его звали все члены американской делегации. У меня нет оснований им не доверять, как у судьи Тверского участка Боровковой — показаниям бойцов Росгвардии.
Тщательно подготовленная и утвержденная на высочайшем уровне программа пребывания американцев на советской земле включала посещение Москвы, Ленинграда, Таллина и Киева. К Киеву прилагался бонус в качестве поездки в Чернобыль, где двумя годами ранее «что-то пошло не так». Впрочем, нам настоятельно рекомендовали американцев загодя не волновать, ибо согласование по данному вопросу где-то в туманной выси еще продолжалось.
А тем временем в Ленинграде нам выпал еще один, уже несогласованный бонус: все члены делегации — и заморские гости, и простые советские люди — чем-то жутко отравились. Что еще раз подтвердило гипотезу Стинга о биологическом сходстве двух наций, но от этого было не легче. Забегая вперед, замечу: спас наш гуманистический проект только термоядерный советский энтеросептол.
Когда желудочно-кишечный конфликт был урегулирован, принимающая сторона оповестила гостей о предстоящем визите в Чернобыль.
Спустя некоторое время ко мне как к англоговоряшему представителю вида homo soveticus подошел Джим Борен и сказал с некоторой неловкостью, указывая головой на Бухвальда:
— Арту сейчас сообщили, что у него заболела жена. Ему срочно надо лететь в Вашингтон.
Стоявший неподалеку ниспровергатель основ сокрушенно развел руками.
Ну что поделаешь. Надо так надо. Жаль, конечно, что эта акула пера не увидела собственными глазами ни саркофаг над четвертым блоком, ни мертвый город Припять, ни бетонированную площадку на месте сосновой рощи, погибшей в ту проклятую ночь, — сосна умирает от той же дозы радиации, что и человек.
Если бы смелый критик Рейгана не сдрейфил (к версии о внезапной болезни жены скептически отнеслись даже легковерные американцы), впечатления от поездки, возможно, вдохновили бы его на создание очередной нетленки или хотя бы афоризма, которые Арт плодил во множестве.
Все остальные туда поехали. И ничего страшного. С тех пор прошел уже 31 год, и за это время я приучился наклонять голову при входе в помещение, чтобы не задевать рогом притолоку.
Арт Бухвальд
Большие перемены
Именем гласности я был недавно приглашен в Советский Союз в качестве участника обмена юмористами. Моим хозяином был «Крокодил», советский сатирический журнал. Идея, лежавшая в основе обмена, заключается в том, что раз уж лидеры сверхдержав хотят говорить друг с другом, то и советские, и американские юмористы тоже могут забыть о старых ранах и ожесточенных распрях прошлого.
,
,
Я принял это приглашение, однако читателям придется простить мне мой поток сознания: они знакомятся с заметками человека, который, будучи предупрежденным о качестве местной воды, в течение целой недели для чистки зубов пользовался теплой пепси-колой.
Под лозунгом перестройки в Советском Союзе происходят большие перемены. Как и многие другие американцы, проведшие здесь неделю, я теперь являюсь экспертом по реформам Горбачева и их значению для окружающего мира.
Хотя прилагаются колоссальные усилия, направленные на либерализацию всей инфраструктуры страны, старые привычки долго не сдаются в СССР.
Разрешите мне объяснить, в чем состоит смысл перестройки. В «белых шляпах» выступают либералы, требующие радикальных перемен в советской системе. «Черные шляпы» носят консерваторы, которые хотят сохранить все тот же отсталый стиль жизни, существовавший при Сталине и его последователях.
Почему большинство советских людей поддерживают Горбачева? Им чертовски надоело плясать на Красной площади всякий раз, когда в Минске вступает в строй очередной цементный завод.
В Ленинграде и в Москве я встречался с писателями и юмористами. Они были очень рады перестройке и жаждали писать книги, пьесы и сценарии для фильмов о недобром старом времени (большинство из них вели записи). Мы откровенно и свободно обменялись мнениями о литературной жизни в обеих странах. Я объяснил им, что основным преимуществом американских писателей над советскими является возможность заказать по телефону пиццу «Домино» и получить ее через полчаса, иначе фирме «Домино» придется сбросить 3 доллара со стоимости заказа.
На советских писателей эта информация не произвела никакого впечатления, а один из них, обернувшись ко мне, произнес: «У нас подобная система доставки действовала при царском дворе».
Все были единодушны в том, что Горбачев зашел слишком далеко в запрещении водки как национального напитка. Они считают, что тут он явно поторопился. Как сказал один писатель, «перестройка еще недостаточно укрепилась, чтобы люди могли взирать на жизнь в этой стране абсолютно трезвыми глазами».
ПОБОЧНЫЕ ЭФФЕКТЫ ГЛАСНОСТИ
Продолжаю записки человека, который провел в России всего неделю, ибо предпочитает больше доверять Советам, чем проверять, что они делают.
Путешествовать первым классом по Советскому Союзу — все равно что путешествовать четвертым классом по Советскому Союзу…
,
,
Когда путешествуешь, некоторые сцены западают тебе в душу. Мне наиболее ярко запомнилось происшествие, имевшее место в Летнем дворце Петра Великого под Ленинградом. Этот дворец был почти полностью разрушен во время Второй мировой войны, а потом восстановлен русскими. Я шел по одному из великолепных залов, разговаривая с карикатуристом Джимом Берри, профессиональным бюрократом и его женой Алисой. Вдруг из стоявшей поодаль группы туристов донеслось сердитое шиканье. Оказалось, то были немцы, которые разгневались на нас за то, что мы мешали им слушать экскурсовода, рассказывавшего, как германская армия разрушила дворец Петра.
Продовольствие по-прежнему остается проблемой как для туристов, так и для населения Советского Союза. Имеются подозрения, что все меню составляет некий Пищевой Царь в Кремле и всем подают одни и те же блюда через четыре часа после того, как официант принял заказ. В России не осталось ни одного шеф-повара. Одни диссиденты, которые готовят невкусную еду в ожидании виз на выезд в Бруклин.
Почему же такое огромное количество туристов стремятся попасть в Советский Союз? Это все из-за гласности. «Империя зла» распахнула свои двери, и всем народам не терпится посмотреть, чего они раньше не видели. На поверку оказывается, что здесь есть все то, что они ожидали увидеть, — и чуть меньше. Из-за спада в автомобильном производстве в СССР теперь больше свободных мест для парковки, чем в любой другой стране. А хорошая новость заключается в том, что, если вы турист, вам не придется беспокоиться о том, на что потратить деньги: купить в России все равно нечего.
Каждому члену нашей делегации разрешили обратиться с одной просьбой к советским властям. «Пожалуйста, — взмолился я, — не посылайте больше в Америку русских таксистов — по крайней мере, до тех пор, пока те, кого вы уже прислали, не изучат дорогу из аэропорта Кеннеди в Манхэттен».
Визит был коротким, но очень приятным. Нас то и дело спрашивали: «За что американцы любят Горбачева?» Ответ был прост: «За то, что он не похож на коммуниста».
Моим последним поступком перед отъездом из матушки России было поднесение в подарок одному из советских друзей блока сигарет.
«Спасибо», — сказал он.
«Не стоит благодарности, — ответил я. — Мое правительство приказало мне во время каждого визита выводить из строя хотя бы одного русского».
«Крокодил», 1988
,
• Родился 20 октября 1925 года в Нью-Йорке в семье выходцев из Польши и Австро-Венгрии.
• Мать Бухвальда, Хелен Клайнбергер, вскоре после его рождения была помещена в психиатрическую лечебницу. Бухвальд так ни разу и не увидел ее, хотя она прожила еще 35 лет.
• Отец, Джозеф Бухвальд, шил занавески. Во время Великой депрессии разорился, и маленького Артура отдали в еврейский приют.
• Не окончив школу, в 17 лет бежал из дома и, завысив свой возраст, записался в корпус морских пехотинцев. Служил с 1942 по 1945 год в районе Тихоокеанского театра военных действий, уволился в звании сержанта.
• Впервые пробует себя в журналистике в Университете Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе: редактирует журнал кампуса и пишет для университетской газеты. Но опять бросает учебу и в 1948 году уезжает в Париж, где работает корреспондентом Variety, а в январе 1949 года публикует первую колонку в New York Herald Tribune.
• Там же в 1952 году выходит его статья «Как объяснить французам, что такое День Благодарения», которую Бухвальд назвал своим лучшим произведением.
• В конце 50-х взял эксклюзивное интервью у сержанта Элвиса Пресли, проводившего в Париже выходные
во время службы в армии (его воинская часть была расквартирована в Германии).
• В 1963 году вернулся в США с женой и тремя приемными детьми из приютов Франции, Португалии и Ирландии. Начал работать в The Washington Post.
• За свою жизнь написал более 8000 колонок, причем в 60-80-е годы их перепечатывало порядка 550 изданий по всему миру, включая советское издание «За рубежом» и даже газету «Правда». Лауреат Пулитцеровской премии.
• В 1990 году подал в суд на Paramount Pictures в связи с тем, что в основу снятой на киностудии картины «Поездка в Америку» с Эдди Мерфи в главной роли легла придуманная ранее Бухвальдом история. Процесс был журналистом выигран: студия была вынуждена выплатить ему 900 тысяч долларов. С тех пор киностудии взяли за правило включать в свои контракты оговорку, что оригинальные идеи сторонних авторов оплате не подлежат. Эта ссылка вошла в историю авторского права Америки как «закон Бухвальда».
• В 1993 и 1995 годах опубликовал две книги воспоминаний «Leaving Home» и «I'll Always Have Paris». Всего его перу принадлежат около сорока книг, сценариев, пьес.
• В феврале 2006 года попрощался с читателями, заявив, что у него заболевание почек и, по оценке врачей, жить ему осталось пару недель. Однако через несколько месяцев он неожиданно выздоровел и вернулся из хосписа домой. В своей новой колонке в мае он рассказал, что «по какой-то причине, которую не могут объяснить даже медики», его почки снова заработали. 7 ноября 2006 года представил публике последнюю прижизненную книгу «Рано прощаться», где резюмировал: «Никогда не думал, что умирать так весело».
• Умер 17 января 2007 года в доме своего сына в Вашингтоне. После смерти фельетониста The Washington Post опубликовала его прощальную статью «Good-bye, my friends» («До свидания, друзья»). В интернете появился видеоролик, в котором Бухвальд сам объявлял о своей кончине.
,
