Солидарность — не только и не столько пикеты и демонстрации. Это длительная упорная работа, требующая упорства и последовательности. Работа, которую невозможно ограничить действиями только в одной стране, в одном городе. Только общие усилия приведут в результату — так считают лидеры молодой профессиональной организации, которая уже успела заявить о себе как в России, так и за ее пределами.
На Конгрессе Европейской федерации журналистов в Таллине Андрей Жвирблис и Игорь Ясин рассказывали о защите коллег, задержанных во время освещения уличных акций в российских городах, о требовании расследовать нападение на автобус журналистов и правозащитников в Ингушетии, о деле Трубникова и требовании лишить мандата депутата Леонида Слуцкого.
Между тем, защищая своих соотечественников, важно не забывать о коллегах в других странах, о тех, кому, быть может, еще труднее. В этом и есть принцип настоящей профессиональной солидарности, которая не знает границ. Российские журналисты почувствовали это в 2006 году после гибели Анны Политковской. И совсем недавно — когда имя Ивана Голунова облетело весь мир.
,
,
МЫ И ШАВКАН
8 сентября 2018 года каирский уголовный суд вынес приговор лауреату премии ООН World Press Freedom Prize Махмуду Абу Зейду, более известному как Шавкан. Его приговорили к пяти годам заключения за «убийство и членство в террористической организации». Однако на деле это означало его освобождение. Шавкан находится в заключении с августа 2013 года, то есть именно пять лет.
Шавкан — фотограф-фрилансер, работал для агентств Demotix и Corbis, а также для газет The Time, Die Zeit и немецкого журнала Focus. Его арестовали в Каире 14 августа 2013 года, когда он снимал на площади Рабаа аль-Адавия жестокий разгон сидячей демонстрации сторонников свергнутого президента Мухаммеда Мурси, в ходе которого было убито более 600 демонстрантов. За это его и отправили в тюрьму по надуманному обвинению в терроризме. Обвинение требовало применить к нему смертную казнь через повешение.
,
,
Когда накануне объявления приговора Шавкану члены профсоюза журналистов решили провести у посольства Египта в Москве серию одиночных пикетов с требованием немедленно освободить фотографа, многие говорили: «Зачем это надо, на что это повлияет?» Однако, когда мы пришли в Кропоткинский переулок, из здания стали выбегать встревоженные сотрудники посольства и нервно требовать, чтобы мы удалились. Затем они вызвали полицию, которая никаких нарушений не обнаружила. Было совершенно очевидно, что дипломатам явно не по себе и все происходящее им крайне неприятно. Ведь они должны вставить хоть короткое сообщение об этом в свои отчеты.
Мы не столь наивны, чтобы утверждать, что наши скромные пикеты сыграли решающую роль в последующем освобождении Шавкана. Пикеты и митинги прокатились по многим странам. Но наши голоса стали небольшой каплей в мощном потоке широкой международной кампании, которая в конце концов увенчалась успехом.
ЗА ИВАНА ВСЕМ МИРОМ
Во многом похоже, но в другом масштабе и пропорциях, обстояло дело и с Иваном Голуновым — далеко не все верили в успех. В то время когда одни стояли в очередях в одиночные пикеты, собирали подписи под петицией в поддержку коллеги, а международные организации, в том числе и Европейская федерация журналистов (EFJ), призывали к его немедленному освобождению, другие писали в соцсетях, что все это бесполезно: «Вашу профессию уже давно запретили, вас травят, взрывают и расстреливают. Вашим письмом подотрутся, даже если оно будет в электронном виде», «Есть шанс, что всех пикетчиков арестуют, у всех найдут кокаин из одного и того же пакета и объявят их бандой наркотрафикантов»… Но снова победа оказалась на стороне тех, кто не сдавался.
,
,
После того как Иван вышел на свободу, немедленно появились голоса, которые стали говорить, будто бы его освобождение — результат закулисных договоренностей и борьбы силовых кланов, что общественное возмущение было этими же кланами инспирировано, а его плоды умело использованы.
Возможно, все это отчасти правда. Но лишь отчасти. Если в хитросплетениях мутных отношений на разных уровнях власти факт общественного — и в первую очередь профессионального — негодования повлиял на освобождение нашего коллеги хотя бы на 20%, это уже было бы хорошо. Но наверняка спонтанный порыв был настолько силен, что скорее тут следует говорить об иной пропорции — не 20 на 80, а 80 на 20.
ОСВОБОЖДЕНИЕ РУДНИКОВА: НЕ ОЖИДАЛИ!
Калининградский издатель и журналист Игорь Рудников, которого обвиняли в «вымогательстве» у могущественного главы местного СК и хотели засадить на 10 лет, а в результате на днях, переквалифицировав обвинения, освободили в зале суда, также уверен, что оказался на свободе благодаря постоянной огласке его дела, поддержке российских и международных организаций, уличным митингам, а вовсе не из-за борьбы кланов ФСБ и Следственного комитета. Хотя на митинги в его поддержку, в отличие от случая Ивана Голунова, выходили не сотни и тысячи, а всего лишь десятки человек, но делали они это упорно в течение полутора лет.
,
,
«Сильные» власти в разных странах отличаются очень разной степенью авторитаризма и уровнем репрессий (Россия в этом смысле, слава богу, — далеко не худший пример). Но в большинстве случаев в отношении журналистов власти действуют
по поразительно схожим, бесхитростным и скучным лекалам. Обвинения, которые предъявляют нашим коллегам по всему миру, на удивление похожи. Вымогательство и «оправдание терроризма» стали настоящей классикой. Репортеров в некоторых случаях преследуют из политических соображений, иногда — из-за подковерной борьбы властных кланов, но в первую очередь — просто чтобы заставить их замолчать. Поэтому именно гласность становится главным оружием против несправедливости и насилия. Гласность и солидарность.
ВАЖНО ЗНАТЬ, ЧТО ПОБЕДА ВОЗМОЖНА
Еще до того, как Шавкан вышел из заключения именно за счет международной мобилизации, от Египта (по определению «Репортеров без границ» — «одной из самых больших тюрем мира для журналистов») удалось добиться освобождения команды телеканала Al Jazeera. Кроме этого были освобождены два репортера агентства Reuters в Мьянме, которые освещали ситуацию с мусульманами-рахинджа. В Азербайджане власти в начале 2019 года решили не предъявлять дополнительных обвинений главному редактору общественно-политического журнала SANCAQ production Мехману Гусейнову, которого преследовали за его разоблачения коррупции и казнокрадства. На деле это, как и в случае с россиянином Игорем Рудниковым, означало его освобождение. Еще раньше — также в Азербайджане — международная мобилизация совершенно очевидно привела к тому, что приговор журналистке Хадидже Исмаиловой был заменен на условный, а единственное независимое информационное агентство страны «Туран» возобновило свою работу.
,
,
В Турции, где — особенно после попытки госпереворота летом 2016 года — журналистов преследуют десятками и сотнями, суд после трехмесячного заключения освободил ведущих журналистов газеты «Джумхуриет» («Республика») Джана Дюдара и Эрдема Гюля (на пикеты в поддержку которых тоже выходили представители профсоюза журналистов). Можно также упомянуть журналиста из Таджикистана Хайрулло Мирсаидова, которому в результате огласки в международных СМИ заменили 12-летний приговор на восемь месяцев, что фактически означало его немедленное освобождение. И список этот можно продолжать очень долго.
Журналистика и публицистика по самому характеру работы больше, чем любая другая профессия, вовлечена в жизнь общества. Именно поэтому отношение к ней столь неоднозначно. И именно поэтому журналисты чаще, чем кто-то другой, становятся объектом нападок и преследований. Мы и сами часто начинаем ненавидеть свою профессию из-за времени, которое она отнимает у нашей жизни. Некоторые поэтому из нее уходят — на время или навсегда, и их трудно за это винить. Но те, кто остается, должны держаться вместе и заступаться за коллег, которые попадают в беду. Потому что именно свободный поток объективной информации — залог того, что человечество, двигаясь далеко не по прямой, но все же больше похожей на нее по сравнению с тем, что было сто или двести лет назад, траектории, становится более гуманным и справедливым.
,
