На фоне летних и осенних скандальных увольнений журналистов из «Коммерсанта» и «Известий» «Ведомости» по-прежнему держат марку и стараются не отступать от своего редакционного стандарта «Догмы». В архивах ЖУРНАЛИСТА хранится интервью с обозревателем газеты Евгенией Письменной, которое она дала журналу почти десять лет назад. Это интервью актуально и сегодня, а это знак того, что «Ведомости» остаются верны принципам качественной журналистики.
Евгения Письменная: «Иногда ты включаешь радиоприемник утром и слышишь новость, которую ты вчера в курилке выковыряла».
— Евгения, где Вы ищете экономические новости?
,
,
— Везде. Для того чтобы найти новость, нужно знать многих людей, уметь читать экономическую информацию, понимать, что происходит в экономическом мире. Нужно постоянно следить за графиком, календарем в своем секторе. Только тогда новости и будут появляться.
А у нас практически любую газету открываешь, а там все главные заметки про одно и то же с одинаковыми цитатами, что называется, найди пять отличий. Я считаю, что это уже не журналистика. Никакой добавленной стоимости в этих материалах нет. Просто одинаковое описание того, что произошло. Очень неинтересно. И вот таких журналистов, к сожалению, в нашей журналистике, я говорю про деловую прессу, много. Я перестала читать деловые журналы. Мне кажется, что то, что они пишут, — это расширенная газетная заметка. Они, как правило, берут то, что известно, и добавляют мнения экспертов. Я не вижу там ни нового поворота, ни собственного расследования.
— А в чем причина такого положения?
— Наши журналисты, благодаря новым технологиям, становятся ленивыми. На них вся информация просто валится. Говорят, что у нас уже нет журналистов, есть одни редакторы, те, которые берут из интернета информацию, добавляют что-то свое, ставят заголовок и готово. Они не выковыривают новости, не читают отчетность.
— Неужели все так пессимистично?
— Нет, конечно. Я могу назвать имена многих журналистов, которых уважаю. Например, Ирина Резник, Рома Шлейнов, Елена Киселева.
Это такая журналистка, которая всегда приносит эксклюзивы. Главное для этих журналистов — выстроить отношения с ньюсмейкером. Я знаю, какой это кропотливый труд, как это бывает сложно сделать, потом все это связано с человеческим фактором. Люди же капризные, с разными характерами. Чтобы от них брать эти новости, надо с ними как-то взаимодействовать. И это связь должна быть постоянная.
Журналист для меня — тот, кто эту новость выносит. Тот, от которого она рождается. Но есть и другие журналисты. Это лидеры мнений. Они не новости приносят, они формируют общественное мнение. Например, Андрей Колесников из «Новой газеты». У нас это Максим Трудолюбов, он редактор отдела и сам пишет полосу «Комментарии», Оля Романова из «Новой газеты», Юлия Латынина, у которой много инсайда своеобразного.
— Сформулируйте критерии мастерства в работе с информацией.
— Критерий один — с экспертами надо работать напрямую. Пресс-службы — прекрасные помощники, но они не нужны серьезным журналистам. Потому что журналист, работающий в сегменте деловой прессы, должен получать новости от прямого носителя информации, от того, кто принимает решение. Эти журналисты работают по старинке, без всяких технологий: пошел, попил чаю, поговорил, узнал, что-то подметил.
Я вам расскажу историю с отставкой замглавы Центробанка, который занимался авторским надзором. Наш журналист зашла по делам в его приемную и увидела, что там работают другие секретарши. Она смекнула, что секретарей не меняют, если человек уходит в отпуск. Ей никто ничего не говорил, она обратила сама на это внимание. Потом была большая работа по уточнению, так как информация о смене замглавы банка — важная информация для деловой жизни страны, это серьезная экономическая новость. Журналист «Ведомостей» об этом узнала первая, благодаря тому, что подметила смену секретарей. И мы первые об этом сообщили.
— Существуют ли в «Ведомостях» особые подходы в работе с источниками?
— Существует иерархия журналистов, которая задается источниками информации. Если выстроить пирамиду работы с источниками, то на нижней ступени будут те, кто работает с пиарщиками, пресс-службами. Эту ступень я считаю нижней ступенью в профессиональном развитии журналиста.
На следующей степени стоят те, кто работает с ньюсмейкерами. Для «Ведомостей» — это министры, замминистров, главы компаний, то есть начальники. Надо сказать, что начальники не потому, что они крутые, а потому что они принимают решения. А мы пишем о принятых решениях.
,
,
И вершина профессионализма — третья ступень. Это работа с так называемыми инсайдерами. Инсайдер — это не начальник, но он владеет важной информацией. У него есть доступ к документам. Он может сообщать важную информацию, но не за деньги. У нас такая политика — не давать никому денег.
— А фамилия инсайдера идет в информацию?
— Никогда. Этот инсайдер может в другой заметке выступить ньюсмейкером. Журналистов, которые работают с инсайдерами и начальниками, у нас все меньше и меньше.
— Где еще можно найти экономическую новость?
— Мы в «Ведомостях» читаем отчеты и из отчетов выковыриваем такое… Надо уметь читать отчеты компаний. Они, конечно, очень скучные и толстые, но в них можно найти ценную информацию, например, об изменении доли акций, изменении собственника и другое.
— Откуда у вас, выпускницы журфака, познания в экономике?
— Сама добирала экономические знания. В «Ведомостях» были курсы по бухгалтерии. Они нужны, особенно если ты пишешь о бизнесе. Тебе надо понимать, как формируются отчеты, кто и как у кого покупает акции и так далее.
— А Вы понимаете?
— Я понимаю, но не так глубоко. В «Ведомостях» есть журналисты, которые на этом «сидят». Конечно, экономический аппарат у человека, работающего в деловой прессе, должен быть.
— Наверное, в «Ведомостях» есть и свои подходы к подаче цифры?
— Цифра — это важный показатель экономики, которым журналист обязательно должен пользоваться. Чем мы еще можем что-то демонстрировать?
Но не стоит загружать и перегружать текст цифрами. Нужно цифру показывать, с чем-то ее обязательно сравнивать. Цифра — это маячок в подаче информации. Для экономического журналиста цифра просто необходима! Если я пишу про бюджет, а я пишу каждый год про бюджет РФ, то, как я без цифр обойдусь? Мне нужно цифру с чем-то сравнить, чтобы было понятно, это много или мало. Цифру нужно как-то обыграть. Не скажу, что это всегда удается. Иногда отталкиваешься от цифры и под нее раскручиваешь какую-то мысль. А иногда отталкиваешься от идеи.
Так, я недавно оттолкнулась от ежегодного доклада института Гайдара, это документ в 600 страниц об экономике за год: перспективы, мнения по всем секторам. Доклад этот лежал на сайте дня два-три. В ходе чтения родилась идея о том, как наш бюджет похож по структуре на бюджет Советского Союза. И мы сделали заметку «Вперед в СССР». Кстати, заметка эта была самая читаемая. После нее многие публицисты выразили свои мнения по этому поводу. И такое бывает часто. Берешь то, что лежит на поверхности, но никто этого не видит. Это документы, которые нужно суметь прочесть и подать.
— Значит, подача информации у «Ведомостей» какая-то особенная?
— На самом деле нет. У нас нет каких-либо изысков. Мы придерживаемся догмы — стандартов. Мы, кстати, их подписываем, когда устраиваемся на работу.
— Какие именно стандарты?
— Главный стандарт: мы не можем давать информацию только на основе одного источника. Я не знаю ни одного такого издания, где бы требования нескольких источников было таким строгим и обязательным как у нас.
Я в «Коммерсанте» очень часто читаю заметки, основанные на одном источнике. Бывает очень жалко, когда у тебя есть важная информация, но нет второго источника, и ты не можешь об этом писать. Два источника — это железно. А вообще, правил много, от технологичных стандартов до этических норм.
— Судя по Вашему блогу, Вы очень живой человек. Не скучно Вам работать в деловой прессе?
— Вы знаете, когда я была студенткой журфака и работала в газете «Финансовые известия», часто слышала о себе: «мы думали, что сидит такая Евгения Письменная, бабушка с шишкой, и пишет про цифры». Я работала в разных изданиях, и в финансовых, и в общественно-политических, так как люблю экспериментировать. Работала в аналитической журналистике, потом ушла в «Русский Newsveek», где научилась писать репортажи.
— А в «Ведомостях» репортажи пишете?
— Репортаж мы называем «крупным планом». У нас нет чистого репортажа: «пришел», «увидел». Наш репортаж — это интеллектуальный репортаж, он не похож на тот, в формате которого работает, например, «Русский репортер». «РР» делает хорошие репортажи, но иногда они очень длинные. Что даже не хватает времени и сил, чтобы дочитать их до конца. Мне, кажется, что «Русскому репортеру» не хватает стандарта, поэтому их иногда заносит. Не могут себя ограничивать, мы же не «Войну и мир» пишем. Поэтому важно понимать, как информация в голову читателя войдет. Важен предел, и этот предел задает стандарт. Стандарта не стоит бояться, так как внутри стандарта всегда много творчества.
— Приведите какой-нибудь пример из практики газеты
— Вот мы, например, решили написать про инвестиции в город Владивосток. Банальная тема на первый взгляд. Задача была связаться со всеми чиновниками и подрядчиками, которые по этому вопросу принимают решения. Мы приехали на остров Русский. Там была встреча с губернатором, с мэром, с главными подрядчиками, то есть с теми, кто строит. Потом поговорили с Игорем Шуваловым — нашим вице-премьером, который курирует эту стройку и который очень интересно рассказал, как они все придумывали, как родилась идея стройки. Затем поговорили со строителями. Можно сказать, что разговаривали со всеми — от тех, кто в каске и до тех, кто руководит.
Мы решили написать не отчет о поездке, а репортаж для первой полосы о том, как и на что на острове Русском тратятся деньги. Я и не думала, что материал этот будет самым читаемым, потому что у нас в основном хорошо читаются тексты про триллион, или про то, что кто-то сильно проворовался. Есть беспроигрышные темы. Но инвестиции во Владивосток, где не написано о том, кто и что украл…
Кроме репортажа мы выложили на сайте все интервью. Сделали ролик с эксклюзивной съемкой взрыва на этом острове. Было очень приятно, что материал был самым читаемым. Это была по-настоящему штучная работа.
,
