Кредо негодяев. Все свои? 1
,
1. назывной заголовок без интриги
,
Подъем в гору к отделению ночного пребывания для лиц без определенного места жительства 2 «ЗАБОТА» уже видны первые «постояльцы» 3. Один из них с «ходунками для взрослых». Нас встречают какие-то непонятные люди 4, которые впоследствии оказываются работниками заведения 5. «Вам кого? Зачем вы здесь?» — недружелюбно с ухмылкой спрашивают они 6. Выходит заведующая, и все вопросы отпадают. Мы заходим 7.
,
2. использовать эвфемизмы, придуманные для официоза, в репортаже — стилистический моветон
3. предложение не согласовано
4. звучит наивно
5. таковыми они были и в момент встречи с корреспондентами
6. хором?
7. куда?
,
На цепи у будки начинает выть пес. «Собака лает — наши идут!» — провозглашает один из них, косматый седой кудряш 8. Долго вглядываясь в «зерцало» объектива 9, он кратко описывает аппаратуру в руках фотографа и начинает давать владелице указания 10. Нужно видеть ее недоумевающее лицо11.
,
8. перебор в образе, отчего человек делается комичным
9. слишком высокопарно
10. лучше — «нашему фотокорреспонденту»
11. ну, если нужно — так опишите
,
Вдоль длинного коридора несколько дверей, ведущих в комнаты. Кровать. Стул. Камера видеонаблюдения в углу. От «старта» чуть проходя вперед, после ощупывания и поисков спрятанной бутылки охранником мужики проходят на дезинфекцию. Оставляют вещи в своих шкафчиках. Моются. Получают пищу на вечер: второе, салат, кусок хлеба. Довольные направляются в столовую. Туда мне пока рано12.
,
12. скомканное описание места действия и уклада жизни бездомных
,
Откуда берутся средства на их содержание? — спрашиваю я у заведующей.
Та долго молчит. Затем отвечает коротко: «Государство».
— Они все довольно прилично выглядят. Скажите, к вам не приходили 13 такие мужчины, которые могли бы вам понравиться 14?
,
13. лучше — «поступали ли в ваше заведение»
14. лучше — «которые вам понравились»
,
Улыбаясь, она отвечает: «На моем веку такого не было».
— Но вы при параде. Губы накрашены 15.
,
15. это бестактность и отход от темы
,
Улыбка пропадает. Губами с фиолетовой помадой она резко произносит: «Вообще-то я всегда так выгляжу» 16.
,
16. справедливая реакция героини
,
«Я вообще работала еще в «Светлане». Это центр социального обслуживания здесь был. Совместно с «Заботой» работали. Потом отделились. Девять лет там была заведующей. Теперь здесь. В молодости еще работала учительницей начальных классов. Тут примерно так же. Пакостничают они иногда. Постояльцы наши. Была такая история. У нас здесь вообще нельзя со спиртным и курить тоже нельзя. Мы на входе одного вроде всего уже обшарили. Нет бутылки. На дезинфекции разделся — нет нигде. И потом все равно нашли пустую бутыль. Страшно подумать, как он ее мог пронести, а главное где», — отмечает заведующая, поглядывая в окно, через которое видно курящий персонал 17. […]
,
17. зачем упоминается персонал?
,
На выходе в одной из комнат сидит мужчина с язвами на лице. От холода или какой-то болезни 18. В руках у него книга «Кредо негодяев». Ее он взял на том стеллаже, в столовой. А женщина «дезинфектор» отмечала его, как самого читающего здесь 19. Мы выходим из здания. Останавливаемся с фотографом подальше: «Ты знаешь, тот, что говорил тебе о фото, он был журналистом когда-то. Если не врет. Не хотела бы я оказаться здесь также…» 20
,
18. очевидно, что это не грим для Хэллоуина
19. вот и перекличка с неясным заголовком, но она плохо считывается
20. ну, здравствуй, капитан очевидность!
,
Текст репортажа довольно объемный, поэтому у редакции не было возможности полностью его разобрать. Но надо отметить, что в пропущенном фрагменте текста автор набирает репортажную динамику и вводит более крупным планом несколько интересных персонажей — блондинку-дезинфектора и бездомного, бывшего фотокора мурманской газеты. Меняются сцены действия, появляются кабинет дезинфектора, столовая, библиотека. В текст более удачно вкрапляются диалоги с сохранением авторской манеры речи. И самое главное: мы узнаем, что есть люди, которые с этого дна всплыли на поверхность и вернулись в нормальную жизнь.
К недостаткам работы можно отнести традиционную ошибку начинающих журналистов, которые пишут о «социальных язвах общества», о разного рода закрытых учреждениях с любопытством посетителя зоопарка. Тон выбирается запанибратский («Расскажи мне, пожалуйста, откуда ты знаешь столько о фотоаппаратах?» — спрашиваю я, обращаясь на «ты» к шестидесятилетнему мужчине.) А герои вырисовываются картонно, как носители какой-то одной социальной роли, маски, характера, судьбы. Во фрагменте с накрашенными губами журналист задает неэтичный вопрос. Героиня репортажа в ответ резко реагирует, что логично, но автор, вместо того чтобы сгладить ситуацию, зачем-то тащит эту ремарку в текст.
Описание происходящего часто скомкано и не содержит нужных подробностей, как во фрагменте про досмотр на охране. Ощупывание и поиск бутылки охранником — это не одно и то же действие? После того как мужчины моются, они не одеваются, а сразу получают продпаек и идут в столовую? Поэтому автору туда еще рано?
Задумчивая заведующая у окна — спасибо, что не прямым текстом говорит, куда была засунута бутылка. Но для чего отсылка к курящему персоналу за окном? Одним можно, другим нельзя?
И все это приправляется азартом новичка, попавшего в какой-то паноптикум и жадно тянущего в текст все интересные, как ему кажется, детали. Часто без разбора и без финальной задумки. В конце репортажа за уши притянута мысль, что если самый читающий бездомный читает «кредо негодяев», а здесь давно уже все свои, то собрались в ночлежке либо сами негодяи, либо те, что стали жертвами негодяев — квартирных мошенников. Вот и перекличка с неясным заголовком. Но мысль эта, увы, залегает на такой глубине, что копать туда, конечно, никто не станет. Ее бы усилить самой последней строчкой материала, но она, увы, по-детски наивна.
,
