В основу этой публикации легли результата доклада «Олигархи идут за покупками», подготовленного международной организацией «Репортёры без границ». Он посвящен новой угрозе для свободы информации. Это — сверхконцентрация капитала и сопутствующее ему возникновение медиаимперий.
,
,
Представьте себе мир, где информация является исключительной собственностью небольшой кучки очень богатых людей. Многие это считают уже реальностью. Ни один континент, ни одна страна, похоже, не избегает аппетита новых олигархов: Индия, Китай, США, Европа… Их последнее достижение? Покупка Джеком Ма (Jack Ma), до недавних пор бывшего владельцем китайского гиганта электронной коммерции Alibaba, гонконгской газеты South China Morning Post — одной из последних жемчужин свободной прессы, которая не стеснялась критиковать пекинский режим.
В своей книге Behind a Billion Screens: What Television Tells Us About Modern India индийский историк Налин Мехта (Nalin Mehta) напоминает, что в его стране, «самой большой демократии в мире», существует порядка 800 телевизионных каналов, но всеми теми из них, которые распространяют информацию, владеют теневые миллиардеры — крупные владельцы недвижимости, промышленники, политики… И что некоторые из этих телеканалов используются для шантажа, продвижения личных интересов и даже отмывания денег. «В Индии произошел настоящий государственный переворот, — утверждает журналист и писатель Ману Джозеф (Manu Joseph), — ряд людей, которые вообще не понимают, что такое демократия, присвоили большинство телевизионных каналов страны».
ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ ТУРЕЦКОГО ПРЕЗИДЕНТА
Некоторые из олигархов гордятся тем, что могут формировать и распускать правительства. Другие заключают союзы с политической властью и взамен получают экономическую выгоду. Финансовая власть, помноженная на контроль над центральными газетами, даёт им возможности, не ограниченные базовыми принципами журналистики, которые изредка пытаются защитить их сотрудники. В таких противоестественных условиях, например, существуют сегодня центральные турецкие СМИ. Они становятся жертвами коварной и изощренной цензуры, которая осуществляется на фоне жестких репрессий со стороны официальных властей. Роль цензоров же берут на себя владельцы-олигархи. «В то время как весь мир сосредоточился на проблеме заключенных турецких журналистов (большинство из которых — курды), поцелуй смерти дарят нашей профессии те владельцы СМИ, которые сознательно уничтожают редакционную независимость, увольняют настроенных критически журналистов и препятствуют любому расследованию, которое касается властей», — писал Явуз Байдар (Yavuz Baydar), бывший омбудсмен ежедневных газет Milliyet и Sabah. Но писал он это в 2013 году. С тех пор сам омбудсмен потерял свою работу, его выставили за дверь точно так же, как и десятки других журналистов, излишне критиковавших правительство Реджепа Эрдогана.
На протяжении всего того времени, что Эрдоган остаётся у власти, получившие его благословение новые медийные олигархи процветали. «Чтобы понять систему, идите по следу денег», — пишет Байдар. Как и во многих других странах, крупные турецкие СМИ в последнее время стали собственностью крупных предпринимателей.
В числе этих «лучших друзей президента» сегодня числятся такие олигархи как Ферит Шахенк (Ferit Şahenk), президент могущественной Dogus Group (которая контролирует телеканал NTV); миллиардер Тургай Джинер (Turgay Ciner), имеющий бизнес в секторе энергетики и владеющий телевидением Habertürk и одноимённой газетой; Йылдырым Демирорен (Yildirim Demirören), генеральный директор холдинговой компании Demirören (нефть, газ, туризм и строительство), который купил в 2012 году престижную массовую ежедневную газету Milliyet… Другие средства массовой информации также сменили владельцев и оказались в итоге в руках близких к правительству олигархов. Последствия этого для свободы прессы оказались катастрофическими. «Редакционное содержание строго контролируется владельцами СМИ, экономические интересы которых напрямую зависят от отношений с правительством. Чаще всего даже без всякого вмешательства со стороны властей эти владельцы насаждают традицию рутинной внутренней цензуры и заставляют замолчать коллег, защищающих базовые принципы журналистики», — продолжает Явуз Байдар.
,
,
Разъяренный тем, как «легла» под правительство после её приобретения газета Milliyet, её знаменитый колумнист Хасан Джемаль (Hasan Cemal) хлопнул дверью в 2013 году. В том же году тысячи турок вышли на улицу, чтобы выразить протест против авторитарной трансформации власти. Это движение окрестили «Occupy Gezi» по названию стамбульского парка, который стал символом протеста. В течение нескольких недель оно продержало в напряженном внимании международную прессу, после чего было жестко разогнано полицией. Тем временем главные турецкие телеканалы довольствовались трансляцией документальных фильмов о природе или дебатов на темы, не имевшие никакого отношения к происходящему. Их владельцы были обязаны думать о чём-то ином, нежели протесты.
Произошедшая с 15 на 16 июля 2016 попытка госпереворота в Турции до сих пор заставляет задавать много вопросов, на которые никто пока не дал четкого ответа. Очевидно, что основную выгоду от неё получил Эрдоган, который к тому моменту оказался в полном политическом тупике, а его намерение превратить страну в суперпрезидентскую республику и получить таким образом почти неограниченные полномочия терпели крах. Вряд ли стоит верить конспирологам, которые утверждают, что он эту попытку и организовал, скорее это было стечением целого ряда обстоятельств. Но и винить конспирологов трудно, так как уж больно очевиден ответ на вопрос cui prodest, cui bono по поводу тогдашней ситуации.
Буквально на следующий день после попытки переворота начались массовые репрессии и чистки, которые затронули сотни тысяч людей — военных, судей, прокуроров, преподавателей и чиновников. В первых рядах жертв репрессий оказались и журналисты. Газеты закрывались, у телеканалов отбирались лицензии, а их сотрудники арестовывались. Всего закрытыми оказались 149 СМИ, более сотни журналистов попали за решетку, некоторые покинули страну, а тысячи потеряли работу. Стандартными обвинениями стали принадлежность к воображаемой «Фейтуллахистской террористической организации» (FETÖ — по имени проживающего в США проповедника Фетхуллаха Гюлена) и симпатиях к Рабочей партии Курдистана. Репрессии эти продолжаются и поныне.
,
,
Но, помимо прямого насилия, продолжилась политика выхолащивания журналистики при помощи денег. В марте 2018 года последний крупный независимый от власти медиа-холдинг Doğan, в который, в частности входят такие ключевые СМИ как солидная газета Hürriyet и её англоязычная версия Hürriyet Daily News, информационный круглосуточный телеканал CNN Türk и популярный таблоид Posta, был приобретен за 890 млн евро очень близким к Эрдогану холдингом Demirören. После этого редакционная политика изданий изменилась, а многие журналисты — уволены. И это несмотря на то, что холдинг Doğan всегда старался проявлять крайнюю осторожность. В частности, мемом стало то, что во время самого пика столкновений с полицией в стамбульском парке Гези и на площади Таксим в 2013 году, по телеканалу CNN Türk демонстрировали документальный фильм про пингвинов. После этого пингвин стал одним из символов турецкого протеста.
КАПИТАЛИЗМ БЕЗ ДЕМОКРАТИИ
Всё это было придумано не Эрдоганом. Президент Турции следовал путем, уже протоптанным многими авторитарными лидерами по всему миру — в Африке, Азии и России. Их модель — это капитализм без демократии. Который в информационной сфере приводит к возникновению медиаимперий под контролем олигархов, которые поклялись в верности власти и которые, очевидно, играют в капиталистическую игру спроса и предложения и технологического развития. Именно они фактически осуществляют строгий контроль над информацией и замещают журналистское содержание изданий развлекательными сюжетами. Даже в Венгрии, стране, которая является членом Европейского союза, её премьер-министр правый популист Виктор Орбан (Viktor Orban) открыто продвигает скупку частных средств массовой информации близкими к нему бизнесменами с целью укрепить своё влияние над прессой этой страны.
С появлением социальных сетей, при постоянно увеличивающемся весе онлайн-изданий возникла надежда на то, что эта система скрытой цензуры рухнет. Она оказалась напрасной.
В такой стране как Китай, властям, похоже, удалось достичь того, что априори казалось невозможным — использовать экономические преимущества интернета, одновременно ограничив свободу самовыражения, который он даёт. Каким образом? В нем также это произошло при соучастии магнатов, которые внимательно следят за тем, чтобы режим не обижали и не гладили против шерсти, получая взамен доброжелательное отношение к их бизнесу. Например, Ли Янхонг (Li Yanhong), генеральный директор китайской поисковой системы Baidu и шестой по размерам состояния человек в стране, хвастается тем, что он по просьбе Коммунистической партии Китая «выставил Google из страны, наподдав ему под зад». Добровольно введя предложенное Пекином «саморегулирование», его поисковая система блокирует доступ не только к порноресурсам, но и ко всему, что связанно с темами независимости Тайваня, Далай Ламы или бойни на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. «В Интернете Baidu при поддержке государства пользуется монополией», — сообщает агентство Bloomberg.
Продвигая доктрину «кибер-суверенитета», Пекин стремится контролировать не только контент, но и пользовательские данные. В отличие от Google, другим крупным интернет-компаниям — Facebook, Twitter и Amazon — никогда не удавалось преодолеть стену китайской цензуры. Местные эквиваленты этих сервисов (Weibo, Tencent, Sina, Alibaba) находятся в собственности близких к власти богатых бизнесменов, которые могут безраздельно царствовать на крупнейшем онлайн-рынке мира. С одним условием — не забывать возвращать долг их покровителям из компартии.
,
,
Традиционная «частная» китайская пресса не является исключением в этой ситуации контроля при помощи её владельцев. В этой области такие люди как Джек Ма далеко не новички. Мультимиллиардер уже владеет долей не только в финансовой газете China Business News, но и во многих веб-порталах, блогах и видео-платформах. В июне 2015 года он объединился с другим персонажем, являющимся символом симбиоза между китайской властью и СМИ, Ли Руигангом (Li Ruigang). Их целью заявлено создание китайского экономического информационного агентства, способного конкурировать с Bloomberg. Президент контролируемой государством могущественной Shanghai Media Group (SMG) Ли Руиганг является желанным партнером международных компаний, которые хотят вести свой бизнес в Поднебесной. Высокопоставленный функционер компартии, этот богатейший человек сумел войти в партнёрство с Disney, Warner Bros и News Corp с целью производства и дистрибуции фильмов и развлекательных программ в Китае.
После того как Джек Ма приобрёл газету South China Morning Post, возник закономерный вопрос о её судьбе. Экономическая логика — это далеко не единственное объяснение исступленной скупки средств массовой информации этим китайским магнатом. Так, цена, заплаченная Alibaba за главную газету Гонконга — 266 миллионов долларов — по мнению местных наблюдателей, вдвое превысила её настоящую стоимость. «В этой сделке экономическая выгода не видна. Однако, если ваша реальная цель заключается в том, чтобы взять под контроль местные СМИ, то цена того стоит», — говорит Фрэнсис Лун (Francis Lun) из гонконгской брокерской компании Geo Securities.
Политолог из Китайского университета Гонконга Вилли Лам (Willy Lam) ни на секунду не сомневается в том, что действия олигарха обусловлены политикой Пекина. Какова их цель? Заглушить последние независимые голоса на этом полуострове, который пользуется режимом полуавтономии с момента его передачи Великобританией Китаю в 1997 году.
Однако в Гонконге есть издатель, который всё ещё продолжает сопротивляться. Это — медиамагнат Джимми Лай (Jimmy Lai), который издает ряд газет и журналов, в частности, такие как Apple Daily и Next. Издания Джимми Лая — это, скорее, желтая пресса. Но именно он выступил на стороне манифестантов осенью 2014 года, когда в Гонконге происходили события, более известные как «революция зонтиков». Эти мирные демонстрации, которые призывали к большей демократии, безмерно раздражали китайские власти. А еще больше их раздражал Джимми Лай. Его дом поджигали коктейлем Молотова, сам он неоднократно подвергался нападениям и арестам, работу его типографии саботировали. В интервью агентству AFP в июне 2015 он заявил: «До тех пор, пока я жив, Next Media не изменится. Денег мало для того, чтобы быть счастливым. Я не хочу, чтобы мои дети и внуки говорили, что их отец и дед был богат, но был засранцем».
Не оказался Джимми Лай и в стороне от протестов 2019 года. В начале августа он опубликовал в своей газете колонку, где заявил, что борьба за демократию в Гонконге приведет в демократизации и в самом Китае. Этот текст, а также его контакты с представителями американской администрации, в том числе вице-президентом США Майком Пенсом и госсекретарем Майком Помпео, настолько разъярили власти КНР, что они объявили его представителем сил «антикитайского хаоса», а также в том, что он вступил в сговор с Великобританией и Соединенными Штатами, чтобы «продать Гонконг» — и для этого подстрекает детей к насилию и кровопролитию.
Джимми Лай, очевидно, выбрал не самый лёгкий путь. Однако он — скорее исключение из правил. Другие владельцы СМИ, особенно когда они занимаются также и иными видами деятельности, успех которых зависят от политических властей, обычно делают куда более комфортный для них выбор.
ОТ РЕДАКЦИИ. Этой статьей мы начинаем долгий и неприятный разговор о трансформации рынков глобальных и национальных СМИ — процессе противоречивом и довольно опасном для будущего журналистики. В следующих номерах вы сможете узнать о том, как ситуация развивается в других частях света — Северной Америке, Западной и Восточной Европе и, конечно, у нас в России, где, как обычно, всеобщие тенденции имеют некоторые местные (нередко забавные, но чаще чудовищные) особенности.
,
