Суд над журналистским контентом стали вершить еще и алгоритмы. На первый взгляд они беспристрастны, но их по-прежнему настраивают обычные люди, со всеми своими изъянами.
Война за Facebook-страницу «Русская кухня» (Russian Kitchen) развернулась в середине октября 2019 года. Это сообщество — часть нашего проекта Russia Beyond — публиковало традиционные русские рецепты, а еще красивые фотографии и видео с икрой, майонезом, пирожками и прочими гастрономическими радостями. Важный момент — на английском языке, для зарубежной аудитории.
15 октября страница исчезла из Facebook бесследно. Там было 42 тысячи подписчиков. Этому событию предшествовала череда других:
1. Сначала всем админам страницы пришло сообщение, что ограничены показы сторис сообщества в ньюсфиде (сторис в этом аккаунте мы не делали).
2. Спустя два дня всем пришло уведомление, что на странице будет указана страна проживания админов в рамках повышения прозрачности. Мы не возражали.
3. Еще через день пришло уведомление, что страница снята с публикации. То есть она доступна только для админов, но ни для кого другого.
На этом этапе мы начали выяснять, в чем дело. Конкретных указаний не было нигде — наверху страницы висела туманная формулировка: «Возможно, вы нарушили правила Facebook, рассылали спам или воровали контент». И кнопка «Подать апелляцию». Мы нажали ее и прошли весь процесс.
4. На следующий день всем админам при входе в личный аккаунт прилетело предупреждение о рассылке спама с предложением проверить свои последние действия в соцсети. Стоит ли говорить, что никто из нас спам не рассылал?
5. Еще через три дня страница просто исчезла. Без уведомлений, отовсюду. И для админов тоже. И из специального сервиса Facebook Business Manager.
,
,
Техподдержка и прочие официальные каналы связи не отвечали, до Facebook достучаться невозможно. Мы попросили товарищей, у которых была прямая связь хоть с кем-то из сотрудников Facebook, уведомить их о ситуации.
Потратив несколько дней на попытки разобраться в ситуации, я решил попросить совета у своих подписчиков и описал ситуацию на личной странице. Пост неожиданно приобрел резонанс, им поделилась официальный представитель МИДа Мария Захарова. Несколько человек написали мне в личку, что столкнулись с похожей ситуацией. Материнская компания Russia Beyond, телеканал RT выпустил новость об удалении страницы и сделал официальный запрос в пресс-службу Facebook. Постепенно новости стали расползаться и по другим ресурсам.
На следующий день страницу нам вернули. Мы так и не узнали, что в итоге сработало — какой-то из чатов, пресс-запрос, общественный резонанс или что-то еще. Ответа на свои вопросы от соцсети мы так и не получили.
НОВЫЕ ГЕЙТКИПЕРЫ
Этот маленький эпизод в масштабе мировых медиа может стать мрачным предвестником новых неприятных вызовов, стоящих перед журналистикой. СМИ давно перестали быть «гейткиперами» — привратниками на входе в волшебный сад с большой аудиторией, которые решали на редакционном уровне, какая новость достойна быть транслированной, а какая нет. Их место на этом посту заняли платформы распространения информации — агрегаторы, соцсети, мессенджеры. Одним словом, технологические компании. И они стали проводить свою, технологическую цензуру.
Случай с Russian Kitchen интересен тем, что мы смогли зафиксировать момент исчезновения страницы. Соцсеть удалось поймать за руку. Но параллельно с этим мы видим ряд кейсов, где цензурирование проходит практически незаметно ни для хозяев сообществ, ни для читателей. Например, на несколько страницах Russia Beyond охваты публикаций упали практически до нуля. В среднем у каждого поста охват в последние несколько месяцев составлял 10–20 тысяч и вдруг упал до 50–100 человек. Не тысяч. Десятков и сотен. Просмотры видео Facebook нам просто периодически выключает.
Работает это так. Страница жива, она опубликована, и на нее можно зай ти. Если целенаправленно искать ее в поисковой строке или набирать адрес в браузере. Но так делают единицы — люди привыкли доверяться алгоритмической ленте для доставки новостей. Так что из всех сотен тысяч подписчиков страницы каждый ее пост попадает всего нескольким десяткам человек.
Проблема касается не только сообществ Russia Beyond. В эти же дни Facebook снял с публикации отличную частную страницу Discover Russia (была доступна по адресу www.facebook.com/disrus). Она пока не удалена, но возвращать в онлайн ее не собираются. Объяснения? «Ваша страница заставляла людей лайкать или подписываться на нее ненароком или обманным путем». Дальше в письме неизвестный сотрудник Facebook честно пишет: «Я понимаю, что это неидеальная ситуация, но ничего не смогу более сделать». Да, куда уж неидеальнее.
В эти же дни, и снова без объяснений, была распубликована страница издания The Siberian Times с 49 тысячами подписчиков. Через несколько дней страницу вернули по-тихому.
Все эти страницы — тематические, все рассказывают о России и не скрывают своих целей. Естественно, никому конкретных претензий предъявлено не было. Только общие фразы про «нарушение правил сообщества».
Все указывает на то, что зарубежная соцсеть на фоне обвинений во вмешательстве русских троллей во внутреннюю политику США занялась охотой на ведьм и скопом стала фильтровать все страницы, удовлетворяющие двум признакам: 1) админы из России, 2) целевая аудитория — иностранцы.
НЕПРОЗРАЧНАЯ НАСТРОЙКА
Я уверен, что если призвать платформу — Facebook в данном случае — к ответу и ткнуть носом в резко изменившиеся цифры, ее представители скажут что-нибудь про «умные алгоритмы», «оптимизацию пользовательского опыта» и «повышение прозрачности». Вот только алгоритмы не могут поумнеть так быстро, чтобы в один из дней считать контент достойным внимания тысяч человек, а в другой — меньше сотни. И наши авторы не могут разучиться писать так стремительно.
Давайте не забывать, что нет еще ни одного алгоритма в мире, который был бы создан другим алгоритмом. Их все вначале настраивают люди. И люди же могут вмешаться в их работу, когда это необходимо. Поэтому история про технологическую цензуру — она не только про удаление страниц. Она в первую очередь про непрозрачность этих «умных алгоритмов».
,
,
И пока мы не поймем, кто судьи и по каким принципам ранжируется и выдается нам информация даже от тех источников, на которые мы добровольно подписались, никакая медиаграмотность не поможет оставаться уверенным в том, что вы не замыкаетесь в очередном информационном пузыре.
Для издателей и журналистов это не менее тревожный звоночек. Дух времени вынуждает нас идти за аудиторией на сторонние платформы и играть по их правилам. Но корпоративные и политические интересы этих платформ могут влиять на качество их взаимодействия с контент-мейкерами. Прошло то время, когда крупные платформы нуждались в притоке создателей контента. Теперь мы нуждаемся в них больше, чем они в нас. И единственным способом снизить риски здесь остается диверсификация каналов распространения контента. Надо собирать аудиторию понемногу в разных местах, тщательнее выбирать платформы для взаимодействия с аудиторией и не отказываться от собственных площадок.
На умные алгоритмы возлагали надежды по спасению журналистики — дескать, беспристрастная система распознает качественный контент, отсечет «желтый» кликбейтный мусор и станет спасением от политической цензуры, дав возможность высказаться простым людям, без потенциально коррумпированных или предвзятых редакционных фильтров. На деле выяснилось, что алгоритм беспристрастен настолько, насколько беспристрастны настраивающие его люди. Спасение свободы слова обернулось еще одной угрозой для нее.
,
