Загрязнение воздуха, водоемов, мусорные свалки, пожары и вырубки лесов — все эти темы в последние месяцы привлекают внимание СМИ. Люди недовольны тем, чем дышат, какую воду пьют, а особенно возмущены отношением властей к их проблемам. В Архангельской области и Коми выступают против строительства полигона в Шиесе, в Татарстане и Московской области — против мусоросжигательных заводов, активисты из Удмуртии, Кировской области, Саратова, Башкирии, Татарстана и Пермского края объединились в коалицию «Нет заводам смерти» — против строительства и перепрофилирования комплексов по обработке, утилизации и обезвреживанию отходов 1-го и 2-го классов опасности. После многолетних митингов и пожара в 2018 году в Северной Осетии закрылся металлургический завод «Электроцинк», десятки лет работавший в центре Владикавказа. В многомиллионной Москве практически в каждом районе жители пытаются отвоевать пространство для жизни, под угрозой застройки особо охраняемые природные территории «Лосиный остров», «Измайловский лесопарк», «Кусково» и другие.
2019 год завершился ввозом в Россию радиоактивных отходов из-за рубежа (урановых «хвостов»). В конце декабря эксперта Гринпис Рашида Алимова после пикета в центре Санкт-Петербурга задержала полиция под весьма оригинальным предлогом: «самовольное занятие земельного участка».
Несколько лет назад один иностранный журналист, с которым мы вместе оказались в командировке, спросил: почему в России так мало пишут про изменение климата? Я подумала и ответила, что, вероятнее всего, из-за того, что люди у нас в стране не ощущают себя частью глобального мира. Сейчас все изменилось. Количество публикаций на местные и даже глобальные экологические темы значительно выросло.
Нас никогда толком не учили экологическому мышлению, в лучшем случае объясняли школьникам, что нельзя вырубать лес, нельзя мусорить, убивать животных из «Красной книги». Из периода своей школы и университета я запомнила пару встреч с ликвидаторами Чернобыльской АЭС, которые говорили лишь о подвиге и необходимости его совершать. И ничего — об экологических последствиях аварии.
К счастью, сегодня замалчивать экологические катастрофы становится сложнее. Растет число активистов, немало блогеров, чьи материалы становятся поводом для серьезных выступлений и даже кампаний в СМИ. Экология выходит на первый план в политической повестке дня, и, как следствие, — экологическая журналистика становится опасной.
О СПОРТ, ТЫ ЧТО?
Чего стоит бороться за сохранение окружающей среды, я впервые поняла, столкнувшись с подготовкой и проведением Олимпиады в Сочи. 2008 год, люди обнимаются на площади и радуются известию, что Олимпиада-2014 пройдет в России. Тогда я и представить не могла, каким бульдозером это спортивное мероприятие пройдется по судьбам людей и по природе целого региона. А главное — положит начало практике переписывания законодательства под сиюмитные нужды, когда не обращают внимания не только на природу и животных, но и на людей.
,
,
С началом подготовки к Олимпиаде защита окружающей среды стала противоречить представлениям власть имущих о государственных интересах. Во время подготовки к Олимпиаде любая критика строительства приравнивалась чуть ли не к госизмене, а все активисты-экологи были взяты на особый контроль силовиками. Особенно строго контролировались их контакты с иностранной прессой.
Огромный вклад в борьбу за экологию Сочи внесла «Экологическая вахта по Северному Кавказу», которая сделала многие безобразные факты достоянием гласности.
Олимпиада — это история современной России, и она еще требует более серьезного и комплексного осмысления с точки зрения причинения экологического ущерба когда-то всенародному курорту, превратившемуся в летнюю резиденцию президента.
Тема экологии выявляет немало коррупционных схем, затрагивает интересы крупных чиновников, бизнесменов и олигархов. Но это вовсе не значит, что тексты о самих экологических процессах с точки зрения науки не так важны. Но редакторы изданий скорее готовы поддержать материал, в котором будет некая скандальность, которая принесет большее количество просмотров. Ну, например, если чья-то дача построена в водоохранной зоне или на землях лесного фонда — это очень плохо, но что про это писать? А вот если это дача какого крупного чиновника или депутата — тогда всем СМИ это становится интересно, а если во время инспекции на такой объект журналиста побьют — все, успех гарантирован! И это тоже проблема экологической журналистики. При этом лично для меня проблема уничтожения редкого вида растений, эндемика, цветка, которого больше нет нигде на планете и уже не будет, — вот настоящая трагедия, требующая первых полос главных газет.
42-Я CТАТЬЯ КОНСТИТУЦИИ
Согласно этой статье, каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии, на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением. К сожалению, это одна из статей, которые совсем редко соблюдаются в России. Практически невозможно добиться достоверной информации от крупных металлургических компаний, нефтяных, газовых, предприятий атомной и химической промышленности. То есть тех, которые наиболее опасны для окружающей среды и здоровья человека. Бывает удача, и у журналиста появляются свои источники в компаниях, которые готовы предоставлять какую-то информацию, но чаще всего анонимно и в очень общих чертах. Что вполне понятно, так как есть ряд законов, запрещающих распространение информации, в том числе закон «О коммерческой тайне» и «О государственной тайне».
Практика такова, что, прикрываясь законом «О коммерческой тайне», крупные компании пытаются уйти даже от проведения общественных экологических экспертиз.
Но в любом случае, даже если шансы получить какую-то важную информацию невелики, стоит писать запросы в пресс-службы компаний, задавать вопросы руководителям и сотрудникам на всевозможных экономических или отраслевых форумах, открывать публичные дискуссии на страницах своих изданий, задавать вопросы депутатам, чиновникам и общественникам по волнующей теме.
АНОНИМНАЯ ПРАВДА
Работа с источниками важна в любой области журналистики. Мы знаем немало прекрасных экспертов по экологии, открытых к общению с прессой и уже известных, но комментарий менее известного в публичном пространстве эксперта по глубине анализа может ничуть не уступать высказыванию эксперта «с именем». Поэтому важно искать идейных, увлеченных наукой специалистов, формировать свой пул экспертов.
,
,
Однако надо учесть, что если тема резонансная и затрагивает интересы «больших людей», то для ваших источников возникает большой риск. И надо его просчитывать заранее, так как стоимость информации может оказаться слишком высокой как для журналиста, так и для источника. Более того, не стоит забывать о возможных перспективах судебных исков, если ваш материал не понравится фигурантам расследования, если ваш источник, например, был свидетелем чего-то, то под давлением в суде, вероятнее всего, откажется от сказанного ранее. При освещении экологических тем нужно выбирать таких людей, которые пойдут в борьбе до конца.
АКТИВИСТ ИЛИ ЖУРНАЛИСТ?
Этот выбор сложен, и у каждого разный подход к нему. Например, ты приезжаешь на место вырубки деревьев, там много людей, полиция, крики, работающая техника, ты пытаешься выяснить, что происходит, а через какое-то время вместе с местными жителями обнимаешь деревья и не даешь их спилить. Ну потому что — а как иначе? Это же наш общий лес-двор-город. Браконьеры выловили дельфина — и ты уже вместе с волонтером стоишь на пикете против дельфинариев. Или ты приехал в эколагерь в Шиес. Живешь с этими людьми, подвергаешься нападениям, и даже если четко определяешь себя как журналиста при исполнении, грань между гражданским активистом и журналистом неизбежно стирается. Кем был Михаил Бекетов, главный редактор газеты «Химкинская правда»? Журналистом, политиком, экологическим активистом?
С журналистом на войне понятно — ему нельзя брать в руки оружие. А что делать, когда ты участник экологической войны?
,
