Десять лет назад в Сыктывкаре блогеры создали сайт и начали освещать темы, о которых другие СМИ говорить не решались. Сегодня онлайн-издание «7х7. Горизонтальная Россия» знают далеко за пределами Республики Коми. Об истории и повседневной жизни издания рассказывает его главный редактор Олег Григоренко.
— Проект «7×7» родился в 2010 году из обычной для российских регионов ситуации, когда местные медиа по какой-то причине не могут быть площадкой ни для громких публицистических высказываний, ни для качественной журналистики. Так случилось и в Сыктывкаре. Информационную повестку в Республике Коми задавали блогеры, которые заполняли нишу общественно-политической дискуссии, из которой ушли «официальные» СМИ. Но у людей, которые хотели высказаться, не было объединяющей их площадки. Ею и стал «7×7». Само название сайта — это отсылка к графическому блоку в первом дизайне главной страницы сайта с портретами авторов: семь колонок и семь строчек. Первый теглайн «7×7» — «Новости, мнения, блоги». Это три направления, из которых вырос наш проект: новости об обществе и политике Коми, от которых отворачивались другие СМИ, профессиональные мнения о происходящих событиях и отражение этих событий в сознании гражданского общества — блоги, которые вели и ведут активисты и просто неравнодушные люди самых разных убеждений.
— В 2011 году «7×7» вышел за пределы Коми. Это была идея журналистки из Рязани Софьи Крапоткиной, которая увидела, что модель гражданского независимого медиа может выстрелить не только в одном регионе. В 2015 году Софья стала главным редактором «7×7», я сменил ее совсем недавно. Сейчас наш интернет-журнал называется «7×7. Горизонтальная Россия» и объединяет блогеров, журналистов и редакторов из 30 с лишним регионов. Можно сказать, что у нас нишевое СМИ — мы пишем о гражданских активистах, о ценности прав человека и о том, как защищать их в регионах, которые из городов-миллионников выглядят заштатной провинцией, в которой ничего не происходит. Но, с другой стороны, «7×7» — это по-прежнему медиа, которое берется за темы, от которых по каким-то причинам отказываются другие локальные СМИ. Пожалуй, это и есть наше главное достижение. Мы стремимся к тому, чтобы стать институтом, обеспечивающим публичность и поддержку гражданскому обществу и его инициативам.
Что касается проблем… Можно, конечно, сказать об общем кризисе профессии, о фактической цензуре и запретительных нормах законодательства о СМИ, о страхе и разрозненности общества, а значит, и аудитории. Но со всеми этими трудностями можно справиться, если действовать исходя из уверенности в том, что публичность, готовность открыто обсуждать ситуацию в обществе — это то, что нужно и всегда будет нужно и гражданским активистам, и журналистам, и читателям. Мы в это верим и поэтому в год нашего юбилея открыли постоянную краудфандинговую кампанию #10летизменений — мы собираем донаты на нашу работу у тех, кто разделяет наши ценности.
— Соединение гражданского активизма и профессиональной журналистики — давняя мечта, еще в 90-х предпринимались попытки сотрудничества, создания совместных творческих мастерских. Ваша формула успеха?
— Я бы не стал говорить о соединении, потому что профессиональные этические императивы журналистики — быть беспристрастными в подходе к разработке наших историй, выслушивать все стороны конфликта, не подыгрывая никакой стороне, излагать факты отдельно от мнений — для нас приоритет №1. Другое дело, что в своей работе мы исходим из уверенности в том, что права человека всегда должны стоять на первом месте в коммуникации между человеком и государством и что гражданская активность, готовность людей объединяться, чтобы решать проблемы общества, имеют значение. В ситуации, когда «неудобные» для власти мнения замалчиваются или выставляются маргинальными, как поначалу было, например, во время протестов против мусорного полигона для московских отходов на станции Шиес в Архангельской области, любой профессиональный, честный журналист автоматически становится союзником гражданского активиста. Просто потому, что считает его позицию не менее важной, чем позиция чиновника. В этом отношении ценен любой опыт, будь то концепция watchdogs или репортажи «Дождя» с московских протестов.
,
,
«7×7» делает мастер-классы для гражданских журналистов в регионах, помогает блогерам научиться использовать инструменты журналистики, но в редакционной работе мы четко разграничиваем активизм и журналистику. Редакционный контент — это журналистика.
— Как находите журналистов и авторов? Рубрики и сюжеты? Как вообще удается соблюсти баланс между правозащитной составляющей и сильной современной журналистикой?
— Авторы к нам приходят самыми разными способами. Это и молодые журналисты, которые побывали на наших обучающих мероприятиях или участвовали в конкурсах. И более опытные авторы, которые не могут найти себе место в существующих в их регионе СМИ. Так в «7×7» попал я сам — мне было откровенно скучно и неприятно работать в СМИ, где были стоп-листы, а во фразе «Вы же сами все понимаете» никто не видел ничего предосудительного. Бывает, что авторы приносят нам хорошие, профессиональные тексты, которые другие СМИ по своим внутренним причинам не хотят брать. Если темы подходят под наш фокус и формат, мы работаем с ними. Кто-то из авторов остается, кто-то уходит — это процесс постоянного поиска единомышленников.
Что касается рубрик, у нас есть четыре постоянных раздела, отражающих четыре базовых подхода к нашим темам. «События» — это новостная журналистика, то, что происходит с гражданским обществом в регионах здесь и сейчас. Это новости, новостные репортажи и обзоры. «Истории» — это фичеры, очерки из жизни, главное в них — сюжет: завязка, кульминация, развязка. Для нас это возможность рассказать, как именно наши ценности — гражданская солидарность и права человека — работают в реальности. Например, весной у нас вышла большая история о «владимирском Шиесе» — лагере экозащитников в Александрове, которые не пускают туда фуры с московским мусором. Рубрика «Лица» — рассказы, в центре которых стоит человек, его чувства и переживания. В первую очередь это рассказы о правозащитниках и активистах, но это могут быть и люди, чья гражданская позиция проявляется, например, в этичном бизнесе. Сейчас, например, мы работаем над большой серией материалов о женщинах-предпринимательницах, чей бизнес помогает развиваться локальным сообществам. Наконец, рубрика «Открытия» — в ней мы публикуем успешные акции гражданских активистов. Грубо говоря, это рассказы «Как это работает» — пошаговые инструкции. Совсем недавно у нас вышла история медиастрайка в защиту художницы и фем-активистки из Комсомольска-на-Амуре Юлии Цветковой. Ее обвиняют в распространении порнографии за рисунки женского тела. Мы поговорили с организаторами акции, объединившей более 50 СМИ, культурных и образовательных проектов, как им всего за две недели удалось скоординировать эту акцию.
,
,
Я не вижу противоречия между правозащитной составляющей и журналистикой. Говорят, что СМИ «любят» плохие новости. Но других новостей в общественной повестке не бывает, потому что новость — это то, что нарушает нормальный порядок вещей. Волга по-прежнему впадает в Каспийское море, губернатор открыл больницу, а в Коми и Архангельской области шумит тайга — это не новости. Тайгу вырубают, чтобы построить полигон для мусора, который может изгадить все окрестные реки, — это нарушение нормального хода вещей. Это история Шиеса. Журналиста пытаются посадить за высказанное мнение — это нарушение нормального хода вещей, это дело Светланы Прокопьевой из Пскова. Другое дело, что инструменты у журналиста и правозащитника, которые пытаются восстановить нормальный порядок вещей, — разные. Инструмент журналиста — это текст, который рассказывает о том, что происходит. Или, что ближе к современным реалиям, не текст, а единица контента: текст, видео, интерактивная инфографика, пост в соцсети, да все что угодно. В основе все равно лежит стремление установить факты и рассказать их наиболее удобным для читателя образом.
А главное для нас, как и для любого медиа, — это то, чтобы аудитория нас читала, смотрела, слушала. Наши тексты не стоят ничего, если у них нет читателя. Я уверен, что в России очень много людей, которым нужны истории о гражданском обществе, истории, которые способны защитить, просветить и вдохновить людей. Наша задача — связать такие истории и тех, кто в них нуждается.
— Что считаете категорически неприемлемым?
— Когда решение задачи, которая стоит перед журналистом, известно заранее. Главная журналистская задача — установить факты. Затем идет их объяснение. Бывает пиар, пропаганда и реклама, когда факты подгоняются под заведомо известное объяснение. Пока читатель в курсе, что перед ним не журналистский текст, в этих видах коммуникации нет ничего плохого. Я сам в свое время работал в пиаре. Но неправильно, неприемлемо называть это журналистикой. Пока в журналистике остается стремление установить факты, она как профессия будет жить, несмотря на любые технологические изменения вокруг нас. Как только это стремление уйдет, журналистики не станет.
— Из чего складывается финансирование издания?
— Вопрос о финансировании лучше задать нашему директору Павлу Андрееву и издателю — предпринимателю и общественному деятелю из Коми Леониду Зильбергу. В целом мы хотим, чтобы нашу работу финансировали наши читатели, люди, которые разделяют наши ценности. В июне 2020 года мы запустили краудфандинговую кампанию «Меняйся и меняй» — она будет постоянной, поддержать нас можно по этой ссылке. Я считаю, что донаты — это самый справедливый способ финансирования СМИ, и сам доначу «Такие дела» и «Правмир», потому что уверен, что эти медиа должны быть в современной России. Надеюсь, то, что делаем мы на «7×7», тоже представляется людям важным и нужным.
Сегодня «7×7» — это больше, чем просто редакция и блог-платформа. У нас есть направление офлайн-мероприятий — в первую очередь это баркемпы — общественные конференции под открытым небом. Мы постепенно запускаем отдельное видеонаправление. Всего у нас более 20 сотрудников. Непосредственно с журналистским контентом работают семь редакторов.
Наши внештатные авторы получают вознаграждение по гонорарной сетке. Наши расценки, насколько я знаю, выше, чем в региональных изданиях. Но и темы у нас сложнее.
— Основы редакционной политики — как они формировались? Как решаются вопросы конфликта интересов, этических норм?
— У нас есть четкое понимание, зачем мы вообще занимаемся тем, чем занимаемся. Мы хотим, чтобы в нашей стране было сильное, независимое, свободное гражданское общество. Мы хотим, чтобы оно развивалось в регионах. Мы хотим, чтобы люди умели и хотели объединяться для защиты своих прав. Это генетический код «7×7». Он помогает находить правильный фокус при выборе тем. Вторая составляющая редакционной политики — базовые журналистские стандарты: проверка фактов, отделение фактов от мнений и стремление объяснить происходящее читателю. Конкретные формы воплощения темы в текст могут меняться: понятно, что форма, которая была актуальна в 2018 году, в 2020-м вполне может выглядеть старомодно. Может меняться и регламент, который описывает эти формы. Наверное, каждый редактор добавляет в него что-то свое.
,
,
Что касается конфликта интересов, мы всегда стараемся уведомить читателя о нем. Например, в одном из регионов у нас есть автор — активный сторонник «Яблока». Когда он пишет на темы, связанные с политикой, мы обязательно указываем это в дисклеймере. Бывает, что внутри редакции возникают определенные разногласия, в том числе этические. Для их разрешения в «7×7» есть конфликтная комиссия, ее возглавляет правозащитник из Коми Игорь Сажин. Он выступает медиатором, помогает сторонам услышать аргументы друг друга и прийти к общему решению. Мне в таком обсуждении пришлось участвовать один раз, речь шла о терминах, в которых мы описывали одно важное уголовное дело. Не скажу, что дискуссия была легкой или быстрой, но завершилась она решением, которое приняли обе стороны конфликта.
— Есть ли у вас профсоюз? Как вы вообще относитесь к профессиональным объединениям? Возможна ли действенная журналистская солидарность — и солидарность журналистов и читателей сегодня?
— Нет, собственного профсоюза в «7×7» нет. Некоторые наши сотрудники входят в независимый Профсоюз журналистов и работников СМИ. Если говорить о моем личном отношении, то долгое время я относился к журналистским объединениям скептически. Во-первых, люди, которые относят себя к журналистам, имеют очень разное представление о смысле и задачах нашей профессии, о пределах допустимого. Особенно сильно это проявилось, когда началось явное разделение на «государственные», или «зависимые», если хотите, «государственнические» СМИ и «независимые». На это время пришлось начало моей карьеры в журналистике: символом начала этого процесса был разгон «старого» НТВ, а окончательно раскол по этой линии оформился в середине десятых годов. Во-вторых, размываются границы самой профессии. Какие из «новых медиа» — журналистские, а какие — блогерские? Но все это были сугубо теоретические вопросы, пока не настало время действовать. Журналистская солидарность проявляется именно в действии: защите Ивана Голунова, Светланы Прокопьевой, Ивана Сафронова. В основе этой солидарности — конкретные ценности, которые и объединяют людей. Возможно, через такие действия и такие ценности мы придем к лучшему определению журналистики в нашем дивном новом мире. Что же касается солидарности журналистов и читателей, мы на «7×7» точно знаем, что она есть. Когда в августе 2018 года на нас наложили огромный штраф — почти миллион рублей, — мы объявили краудфандинг и собрали необходимую сумму буквально за полтора дня. И это тоже солидарность через действие.
— Правовая защита — где ее искать смелому изданию сегодня? Как решается вопрос о публикации материалов, которые могут повлечь за собой неприятные для редакции последствия?
— Мы постоянно сотрудничаем с Центром защиты прав СМИ — это организация, которая помогает медиа, журналистам и блогерам в информационных спорах. В 2015 году Минюст признал Центр иностранным агентом, но это важный, системообразующий институт для российских независимых медиа. Без ЦЗПСМИ очень многим изданиям, включая «7×7», жилось бы намного сложнее.
,
,
Кроме того, у нас в редакции есть люди, которые тоже помогают нам оценить юридические риски. У нас выходят расследования о коррупционных нарушениях, о преследованиях активистов, о злоупотреблениях силовиков. Каждый чувствительный текст перед публикацией в обязательном порядке смотрит юрист. Он может подсказать, какие именно факты нуждаются в дополнительном подтверждении, и указать на потенциально слабые места текста. Но последнее слово всегда остается за редактором. Наш приоритет — дать читателю важную, общественно значимую информацию.
— Почти две тысячи блогеров — участников проекта — это много или мало? Нужно ли блогерам знать о профессиональных и этических стандартах журналиста?
— В основе «7×7» лежит очень простая идея: дать людям возможность высказаться для самой широкой аудитории. Поэтому, если говорить о нашем медиа в целом, блогерская и редакционная составляющие равноправны. У нас есть отдельная блог-редакция, которая работает с блогерами, занимается поиском и привлечением новых авторов. Сами журналисты тоже пишут в свои блоги. Например, наши пензенские корреспонденты посчитали нужным объяснить свою позицию в освещении дела «Сети» (организация признана террористической и запрещена в России, но фигуранты этого уголовного дела отрицают сам факт ее существования) и ситуации вокруг него. Для редакции принципиально, чтобы факты и мнения о них подавались раздельно, чтобы читатель имел возможность самостоятельно оценить все позиции в конфликте, о котором мы пишем текст. Блоги — это отличная возможность разделить факты и мнения в масштабах всего медиа «7×7». У нас нет идеологических или каких-то еще предпочтений в блогах (кроме, конечно, соблюдения закона), для нас главное — дать людям площадку для дискуссии.
— «Хватит читать Москву». В свое время меня поразил этот девиз. Вы показываете реальную жизнь в реальной стране, восполняя недостаток знания и понимания о происходящем. Довольны результатом? Как строятся отношения с федеральными и иными СМИ?
— Россия очень сильно завязана на Москву. И то же самое происходит в СМИ. Вы можете читать ленту уважаемого, солидного федерального сайта: новости экономики, новости политики, мировые новости — а потом бац! — новость о ДТП и пробке на Садовом кольце. Зато первые митинги против строительства мусорного полигона на Шиесе остались незамеченными на федеральном уровне. Это ненормально! События, которые меняют Россию, происходят в регионах, люди, которые делают страну лучше, живут по обе стороны МКАД. Наша миссия — не просто описать «реальную жизнь», но рассказать о том, как она меняется и кто ее меняет. И этим мы интересны в том числе федеральным СМИ. Мы выпускаем совместные проекты (последний пока что — большое расследование о врио главы Коми Владимире Уйбе совместно с «Новой газетой»), делимся информацией. В феврале в России появился «Синдикат-100» — объединение независимых медиа, в которое входят и «Эхо Москвы» с «Дождем», и межрегиональные проекты, как «7×7» и «Тайга. Инфо», и совсем маленькие, локальные СМИ. Кстати, это тоже проявление журналистской солидарности. И одна из возможностей усилить эффект публичных кампаний. Но главное в таких кампаниях, будь то Шиес, дело Прокопьевой или дело Сафронова, — не останавливаться и верить в свои силы.
,
