Стас Натанзон, собственный корреспондент ВГТРК, рассказал ЖУРНАЛИСТУ о том, почему в России не учат журналистике и как работать начинающим специалистам.
— Как учат журналистике в России?
— К сожалению, мое представление о преподавании журналистики в России — это отсутствие преподавания. Я не знаю, где у нас учат журналистике. На факультете журналистики МГУ у нас были так называемые профессиональные студии. Я был на международном отделении в студии телевидения. У нас была одна старая камера и непонятная сломанная монтажная пара. Это два магнитофона: в один вставляется «мастер» — то, куда все записывается, а во второй вставляются разные кассеты. И по кусочку, по две-три секунды собираешь видео всего сюжета. Техника была по нашим меркам начала нулевых годов уже допотопная! Собственно говоря, за все пять лет учебы мы сделали всего один выпуск новостей, один выпуск радиопередачи на пять минут и одну газету выпустили. Это же вообще никакой не опыт! За пять лет — это ничего.
— У вас был опыт учебы по обмену?
— Я учился по обмену в Голландии, в университете Зволле. Там мы делали выпуски ежедневно. У них есть телеканал университетский и газета, которая является настоящей газетой этого города, радио этого университета тоже настоящее. И это и есть 90% их обучения, а лишь десять процентов — это всякая литература и все остальное.
— В какой области вы мечтали работать, когда учились?
—Когда я учился в университете (2000-2005 гг.) — это было время абсолютного доминирования НТВ и его корреспондентского стиля в умах молодых российских журналистов. Мы все воспитывались на этих динамичных, в основном построенных продюсерским и журналистским талантом Парфенова, проектах. И мы все видели себя репортерами, конечно.
— Как занимать нейтральную позицию в работе над репортажем?
—Конечно, отчасти ты встаешь на чью-то позицию. Например, когда мы снимали Каталонию, первые люди, которые мне помогали снимать и что-то рассказывали были сепаратистами. И поэтому, может быть, я чуть-чуть больше был для себя на их стороне. Но я старался этого не делать, если честно. Я видел по своим сюжетам, что у меня иногда были репортажи более про-сепаратистские. Когда я это замечал, я стал делать сюжеты, выравнивая, про другую сторону чуть больше, потому что надо, конечно, стараться быть где-то посередине. Это очень сложно, почти невозможно не встать на чью-то сторону. Но хотя бы, когда встаешь, нужно давать себе отчет, что ты на нее привстал и попытаться дать слово второй стороне максимально объективно и открыто.
Ведь слово можно дать тоже по-разному. Можно вырвать слово из контекста, передернуть. Я сторонник нейтральной новостной журналистики. Если мы делаем новости, то они должны быть нейтральными. Надо сказать, что сторонников такой журналистики в современном мире все меньше, почти не осталось, потому что «просто новости» никому не нужны. Они не делают рейтинга. Дорогим товаром стало мнение о новости.
— Как проходят ваши командировки?
—Командировки бывают очень разные. В реальности у меня бывало по три командировки в неделю. И это было нормально. Были такие командировки, когда ты просто летаешь за день два-три раза между Берлином и Парижем. То есть ты летишь в Париж, там проводишь два часа, летишь в Берлин, там проводишь час.
Один раз у меня был кругосветный перелет из Америки. Москва — Вашингтон —Аляска, потом из Аляски в Москву. А бывают сумасшедшие командировки, если ты сопровождаешь официальных лиц. Например, с Сергеем Лавровым я часто летал, с президентом тоже несколько раз. У них там очень насыщенная повестка. Нет свободных пятнадцати минут. Они летят четко на время своей работы и сразу обратно. Или ты в Париже, и после трехчасового перелета сразу едешь до места переговоров. Там тебя заводят на двадцать секунд посмотреть, как они пожали друг другу руки. Дальше ты сидишь и ждешь, когда это все закончится. Это все может закончиться через двадцать минут, может закончиться через пять часов. А когда были Минские переговоры, мы восемнадцать часов сидели и ждали на полу.
— Какие советы можете дать начинающим журналистам?
• Вы можете сами стать своим радио и своей газетой. Объем инвестиций для этого нужен минимальный и, собственного говоря, надо только захотеть, начать и понимать, что это кроме вас никто не сделает. Вы сейчас можете университетской группой просто снимать сюжеты, выкладывать их в ютуб. И это будет вам ничего практически не стоить. Но вы можете сразу получать опыт, свою аудиторию. Доступ к аудитории становится свободным. Это очень классно для начинающих журналистов. Больше не надо бороться за право появиться на большом федеральном канале, газете или на большом федеральном радио.
• Раньше была проблемы в недостатке информации, а сейчас информации очень много. Но надо из двух миллиардов быть крутым. Все равно у того, кто крутой, сейчас гораздо больше шансов пробиться, чем в старой бюрократической машине, где все решали связи.
• Надо быть инициативным, постоянно меняться, не оседать. Нет этой стены в виде телеканала, который тебя защищает и держит всегда на плаву. Сначала на эту стену забираешься с очень большим трудом, а, когда ты добрался, ты уже в крепости. Сейчас такого нет. Но это заставляет мозг работать. Надо творить, меняться, надо думать. Но это классно. Это значит, что стареть будете медленно.
• В корреспондентской работе предела нет. Просто многие люди считают, что корреспондент — это переходная профессия, а потом надо стать ведущим непременно. Я считаю, что корреспондент — это работа, которой можно заниматься до старости. Корреспондент — это сама по себе вершина.
• Надо быть любопытствующим, любознательным и достаточно смелым. Надо видеть событие и понимать, что в этом событии важно и интересно. Крутой корреспондент будет в гуще, не будет стесняться в каких-то дурацких моментах. Напор очень важен, на самом деле, но при этом этот напор должен быть не хамским, потому что хамский напор может один-два раза помочь, но потом от тебя люди отвернутся.
Например, у нас были переговоры Лаврова и Керри по поводу будущего мироустройства. Этим двум людям сотни журналистов хотят задать вопрос, а вам надо задать свой. Но все, что вы сможете показать, — это двадцать секунд протокольной съемки, на которую вас пустят. И вам нужно придумать, как сделать это. Каждый раз по-разному. Ты понимаешь, что тебе надо где-то подловить Машу Захарову, которая выйдет все равно рано или поздно в туалет или куда-то. И ты понимаешь — вот он, ближайший туалет, я встану около него. Она мне скажет три слова, но это уже будет что-то.
Или в Каталонии мы случайно на одной из съемок познакомились с прохожей женщиной. Оказалось, она состояла в одной из групп, которая координировала захват нескольких школ. Испанские власти закрывали сайты, где распространялась информация о референдуме, поэтому они все перешли в Telegram и WhatsApp группы. И эта женщина нас подключила к этим группам, и мы получили доступ к невероятной эксклюзивной информации.
• Любить людей очень важно. Журналистика — это работа по общению с людьми. А наладить с людьми контакты можно, если только ты их любишь.
,
