АНДРЕЙ ВАГАНОВ, ответственный редактор приложения «НГ-наука» «Независимой газеты»:
Журналистика осталась в пределах своей «нормальности». Все развивается в соответствии с законами жанра. Пандемия СОVID-19 — информационный потоп с прямо противоположными оценками. Но уже к лету стал ощущаться износ темы: вирус сам по себе перестал быть интересен. Слово «Ухань» исчезло из инфополя. Осень — тема вакцинации: та же картина. Девальвация экспертного знания. Цель — напугать обывателя или, наоборот, обеспечить ему комфорт. Все ради того, чтобы завоевать его внимание. И все — по законам экономики внимания. Пожалуй, более или менее свежее — очередной расцвет «диванных» журналистских расследований; теории заговора обрели второе дыхание. Давно сказано: «Устроены так люди, желают знать, что будет». Отсюда еще один распустившийся цветок — футурология, прогностика. Активное создание неологизмов. Общество бомбардируется новыми знаками.
В России полноценная аналитическая журналистика перемещается в Telegram. Там сейчас — заработки, реклама, борьба за нарратив. И — относительная свобода. Которой, впрочем, тоже скоро будет положен предел. В Госдуму внесен законопроект о наказании тех, кто покушается в сети на честь, достоинство или репутацию «нескольких лиц, в том числе индивидуально неопределенных» (sic!), принят в первом чтении закон, по которому иноагентом может быть признано уже и физическое лицо. По-видимому, ближе к выборам эта тенденция только усилится, что, естественно, отразится и на традиционных СМИ, и на сетевых. Ждем циркуляра из Роскомнадзора.
,
,
Так как я специализируюсь на научной журналистике, то не могу не отметить, что в 2020 году окончательно стало понятно: пропаганда и популяризация науки государству не нужна. Свежайший пример — история с выселением журнала «Знание — сила». Цена вопроса — 8,5 млн рублей в год. Так что разговоры о необходимости популяризации научных знаний — это для государства не больше, чем ритуал с забытой целью. Нефть и газ добываются и без всякой популяризации; гиперзвуковые ракеты тоже в ней не нуждаются.
ВЛАДИМИР СУХОЙ, журналист-международник:
Особенность одна: пандемия. Журналисты работают на удаленке, по свободному графику. На первое место выдвигается творчество. Получается, что наряду с информацией в приоритете оказываются аналитические жанры, публицистика. Ставка делается на качество и глубину контента вместо количества и всеядности. Важно сопоставлять факты, выслушивать мнения разных сторон, разбираться в нюансах. Это позволяет гибко реагировать на запросы аудитории. Но… тут палка о двух концах. Аналитическая журналистика и качественная публицистика такой глубины и самобытности, как у Хемингуэя или Хантера Томпсона, тоже никому не нужны и, по мнению многих, доживают последние даже не годы — месяцы и дни. Конечно, не надо торопиться их хоронить. Но ситуация тревожная.
Не знаю, есть ли явные тенденции развития журналистики. Конечно, ничто не стоит на месте. Какие-то тенденции наметились не сегодня и не вчера. Журналистика факта. Трансмедийность, когда повествование создается на нескольких платформах. «Медленная журналистика» — попытка вернуть осознанность в понимании действительности, не дать аудитории выпасть из «общего контекста жизни». Подкасты опять же. Особенно на «Медузе». Что-то всегда происходит. Можно ли это считать «дальнейшим развитием журналистики» — вот в чем вопрос.
ВЛАДИСЛАВ КУЛИКОВ, обозреватель «Российской газеты»:
Сегодня я прочитал заметку о том, как в Белгороде журналисты «современных СМИ» поругались с руководителями местной ГТРК. Они жалуются на грубость операторов. Возможно, это покажется странным, но я здесь на стороне ГТРК.
На мой взгляд, ситуация имеет прямое отношение к вопросу о тенденциях развития журналистики. При этом в данном случае тема гораздо шире — о молодежи вообще. Мне кажется (и это меня пугает), что меняются коды поведения. У новой поросли в крови болезненная обидчивость и полная глухота к другим. Подозреваю: если попытаться что-то объяснить молодежи, назовут замшелым сторонником насилия.
Но в этой истории есть и позитивное наблюдение: похоже, в большую игру вступают новые СМИ, создаваемые на электронных площадках. Впору делить на классические электронные СМИ (использующие просто интернет, а также телевидение, информагентства, радио) и новые электронные СМИ (в Telegram, соцсетях, «Дзене», стрим-сервисах и т.п.). Если для классических СМИ новые площадки и соцсети — это дополнительный канал продвижения, то для новых СМИ — это основной.
Мне кажется, это как минимум интересная тенденция, а может, даже очень хорошая. То, что на региональных брифингах появилась масса мальчиков-девочек с планшетами и телефонами, говорит о том, что медиажизнь оживает.
К классическим СМИ есть немало вопросов в регионах (и не только в регионах). Зачастую газеты превращаются в рупор администрации, и иного выхода нет, так как иначе газета выжить не может. То же самое можно сказать и про телеканалы. Они прежде всего требуют затрат, а вопрос окупаемости остается больной темой. Без поддержки властей региональным газетам и телеканалам, скорее всего, не выжить. Прямо на наших глазах создается новый кластер СМИ. Это интересно. И власти признают эти СМИ как полноценных игроков. На тех площадках, где раньше царили блогеры, теперь возникают СМИ. Telegram-каналы — уже не просто источник инсайдов и быстрых новостей, но и площадка для серьезных интеллектуальных дискуссий. Тенденция.
ИГОРЬ ЕРМАЧЕНКОВ, руководитель направления «Экология», редакция «Наука», ТАСС:
Уходящий год для журналистики стал годом удаленки, Zoom и видео-пресс-конференций.
Во-первых, окончательно сформировалось новое «рабочее место» журналиста — смартфон или планшет, остальное он сам подбирает по вкусу. Летучки и совещания проводятся в программе Zoom, редакции оказались почти не нужны. Некоторые информационщики весной воспользовались моментом, уехали из Москвы и с успехом работали какое-то время из других, более приятных регионов. Однако полностью перейти на удаленку в информационном агентстве невозможно — очные мероприятия остались, зачастую о них узнаешь накануне — и нужно быть где-то рядом.
Во-вторых, возникло новое явление — пресс-конференции посредством Zoom, которое разделилось на несколько форматов. Первый: ведущий выходит в эфир из пресс-центра, студии или из своего дома, соединяется с выступающими, журналисты пишут свои вопросы в чат. Второй: ведущий и участники собираются на какой-то площадке с камерами и самыми близкими журналистами, остальные задают вопросы в чате. Также есть вариант, когда журналисты являются участниками Zoom-конференции и могут задавать вопросы в эфире. Все они имеют огромный недостаток — отсутствие прямого общения журналистов со спикерами, когда их можно отловить до или после пресс-конференции, познакомиться, договориться о звонке или встрече, получить эксклюзив или же в ходе пресс-конференции при всех задать неудобный вопрос в лоб, от которого сложно отвертеться.
Небольшое количество очных мероприятий также снижает уровень доверительности, мешает получать ценные эксклюзивы. Откровенничать по телефону или в мессенджере гораздо сложнее, чем при личном общении. Получается, что журналистика становится менее творческой и свободной, возрастает роль технических посредников: видеооператоров, администраторов, модераторов, ведущих и т.д. Хочется надеяться, что это временное явление и очные пресс-конференции вернутся в нашу жизнь со всеми самыми интересными сторонами: разговорами «не под запись», журналистскими сплетнями на фуршетах, отловом спикеров на входе и свободной охотой, когда в коридоре можно встретить человека, разговор с которым обеспечит премию за яркий эксклюзив.
ВАЛЕНТИН БАЛАШ, журналист, Первый канал:
С появлением платформ изменилось качество информации. Статьи пишутся по образцам SEO. Главный принцип — кричащий заголовок, под которым тема чаще не раскрывается, много воды. Так, платформа «Яндекс.Дзен» пользуется большой популярностью у многих, кто стремится к монетизации контента. Цель — взять тему под себя и таким образом заработать на просмотрах. Неудивительно, что качественных статей, где представлены разные точки зрения, становится все меньше. Вместо этого возникает информационный шум. Блогеры пытаются создать свой контент на хайпе и так выйти на монетизацию.
Второе: сервисы YouТube и ТiкТок провоцируют блогеров оценивать новостную повестку однобоко: каждый, кто комментирует события в стране и мире, понимает, что подача по принципу объективности, использования дополнительных источников, общения с экспертами принесет скромное количество просмотров и подписчиков. Все больше ютуберов методом работы выбирают эпатаж, отсутствие аргументации, использование нецензурной лексики. Маргинальным считается все, что создано ранее.
Третье: телевидение полностью утратило свои позиции и превратилось в синоним дурного вкуса и пропаганды. Telegram-каналы пытаются воздействовать на аудиторию, предлагая собственную аналитику. В отсутствие качественных медиа пользуются популярностью «сливы» и непроверенные факты, цель публикаций — попасть в мониторинг и воздействовать на процессы с помощью ресурсов власти. Примеры: Нехта, Незыгарь, Кашин.
ЕКАТЕРИНА ВЫРОВЦЕВА, кандидат филологических наук, преподаватель:
Журналистика в 2020 году продемонстрировала свою актуальность, и разговоры о смерти и невостребованности профессии если не прекратились, то поутихли. Объясняю это так: в условиях пандемии, к которой мир в целом оказался не готов, актуализировался запрос на достоверную информацию и качественный контент. Вместе с тем журналистика потеряла эксклюзивное право на новость.
Медиа очевидно и ярко отзеркалили расслоение общества и сегментирование аудитории, что вылилось в сосуществование разных повесток дня. Это сделало очень сложным организацию общественного диалога: зрителю Первого канала сегодня практически невозможно понять не только зрителя «Редакции» и «Дождя», но даже зрителя «Пятницы» и РЕН-ТВ, например.
,
,
В журналистике одновременно развивались, казалось бы, противоположные тенденции. С одной стороны, усиление критической функции (аудитория журналистских расследований растет, «официальные» СМИ вынуждены комментировать публикации «Новой газеты» и «Проекта»), Юрий Дудь берет интервью у Навальных, у фотографа Дмитрия Маркова. Ярко оно проявляется и в тиражировании комического (от юмора Ивана Урганта до сарказма Алексея Пивоварова и Александра Невзорова), еще один аргумент — штраф Т. Канделаки за незаданный вопрос Турчаку о Кашине.
Другие две тенденции — это превращение мессенджеров в информационное СМИ, лента новостей в них заменила все традиционные информационные форматы, и возвращение «большого текста» — статья, очерк, лонгрид, истории, портретные интервью, фильмы и т.д. Возросло внимание журналистики к социальной теме, во многом благодаря проектам «Такие дела», «Все сложно», Instagram Д. Маркова и др. Девиз «Таких дел» «Мы вернем в журналистику человека» я бы тоже назвала особенностью 2020 года.
,
