— Чем занимаются «Амурские волны»?
ИГОРЬ САДРЕЕВ, креативный продюсер:
— Если совсем просто — снимаем кино. Мы не классический телепродакшн, потому что почти не работаем с эфирным ТВ и не умеем выдавать по сто серий в год. При этом нельзя сказать, что мы занимаемся документальным кино: в последних наших проектах все больше игрового, да и граница между документальным и художественным на самом деле тоньше, чем мы привыкли думать. Поэтому недавно мы решили, что будем называться «киностудия «Амурские волны».
— Когда и как появилась идея создать проект «Амурские волны»? Из кого состоит команда?
АЛЕКСАНДР УРЖАНОВ, генеральный директор:
— Это было при Путине. Нас полтора десятка, это лучшие авторы, продюсеры, режиссеры, операторы и организаторы, которые организуют все так, что еще примерно сотня восхитительных киноделов уже много лет работает вместе с нами над большинством наших фильмов и сериалов.
— С чего начинались «Амурские волны»? Что вы снимали вначале?
РОДИОН ЧЕПЕЛЬ, автор и руководитель проектов:
— Почти сразу мы запустили true crime сериал «Это реальная история», вокруг которого на Ютубе сложилось довольно мощное фан-комьюнити. Вышло два сезона, всего 17 серий — про разные криминальные истории, произошедшие в современной России: от истории ангарского маньяка до преступлений так называемой «банды ГТА» вокруг Москвы. А наш друг композитор и поэт Дима Мироненко синхронизировался с нами и сочинил и записал удивительно пронзительную композицию-саундтрек «Плачу», по ней теперь опознают наш сериал. Кроме того, мы выпустили серию драматических портретов российских героев бизнеса — она вышла на канале РБК и так им зашла, что наши герои стали их героями, поэтому линейку назвали просто: «Герои РБК». Также одним из проектов на старте была коллаборация телеканала ТВ-3 и просветительского проекта Arzamas, которую мы придумали и сделали вместе с ними — кинотеатр Arzamas. Там вместе с современными учеными, исследователями и экспертами мы по-новому смотрели советские фильмы, которые, казалось бы, видели уже сотни раз.
— На какие темы киностудия снимает фильмы и ролики? Кто герои ваших фильмов?
АЛЕКСАНДР УРЖАНОВ:
— Мы делаем кино, основанное на реальных событиях. Чаще всего наши герои — обычные люди, которые жили, любили, ходили на работу, водили детей в школу, а потом неожиданно для себя оказались в центре захватывающего сюжета — иногда абсурдного, иногда трагического. Часто эти сюжеты требуют больше, чем простого рассказа от первого лица, поэтому мы пользуемся всеми придумками киноиндустрии от лаконичной объяснительной графики до сложных киношных съемок.
— Для каких СМИ, брендов, компаний вы снимали видео? При съемке вы придерживаетесь требований заказчика или раскрываете тему по-своему?
ИГОРЬ САДРЕЕВ:
— Список будет длинным, потому что в нем и телеканал ТВ-3, и телеканал РБК, «Яндекс», «Газпромбанк» и сеть бюджетных парикмахерских «Супермен», онлайн-платформы Start, Кинопоиск HD, Premier и просветительский сайт Arzamas. Требования у клиентов есть всегда — почему-то мало кто готов расставаться с деньгами просто так. Дальше мы вступаем на хрупкий лед, а иногда минное поле компромиссов, которые могут идти как на пользу проекту, так и во вред. В нашем портфолио есть проекты, которые до правок и вмешательств со стороны, в изначальном виде, были лучше. Наверное, они у всех есть.
— На какой платформе распространяете видеопродукты? Какую планируете развивать больше?
АЛЕКСАНДР УРЖАНОВ:
— Уже год мы официально живем в мире, где одни сплошные видеостриминги. «Амурские волны» там, и пока все планы студии направлены туда.
— Вы сами снимаете все фильмы или есть партнеры?
РОДИОН ЧЕПЕЛЬ:
— Все наши продукты можно условно разделить на два типа: собственное производство и партнерские проекты. Мы — небольшая студия, собственных проектов у нас немного — это фильмы Ромы Супера «С закрытыми окнами» о звезде нашего детства рэпере Децле и «Это Эдик» — о создателе мультипликационных героев нашего детства Эдуарде Успенском. Эти проекты были созданы на основе краудфандинга — когда создателями вместе с авторами фильма выступили те наши зрители, кто финансово поддержал проект. Большая часть проектов создана вместе с партнерами. Мы часто делаем проекты под ключ: придумываем концепт и полностью его реализуем. Конечно, мы договариваемся с партнерами о том, что и как будем рассказывать, когда и в каком виде лучше это сделать.
— Продолжались ли съемки во время пандемии? Если да, то какие видеопродукты создали за это время?
ИГОРЬ САДРЕЕВ:
— Когда весной случился полный локдаун, съемки в привычном виде остановились. При этом мы записывали интервью по «зуму», снимали на смартфоны, которые операторы оставляли под дверями героев в стерильных пакетах, запускали коптеры под окна и на балконы. Так снимался проект «Новая реальность» — он как раз о влиянии коронавируса на нашу жизнь. Но в целом работа студии не остановилась: съемки — это лишь малая часть производства.
— Какие проекты «Амурских волн» стали самыми популярными и почему?
АЛЕКСАНДР УРЖАНОВ:
— У нас потрясающие цифры просмотров оригинальных проектов — «С закрытыми окнами» и «Это Эдик». Это миллионы зрителей. И лично для меня есть прямая связь: чем меньше авторам кино мешают продюсеры, чем меньше ограничивают их творчество, тем удачнее результат.
— Какие есть сложности, когда занимаешься расследовательской журналистикой?
РОДИОН ЧЕПЕЛЬ:
— Главная сложность в том, что тебе не хотят верить. Ты вроде и стараешься подробно обосновывать и доказывать факты, которыми оперируешь, но всегда есть те, кто сомневаются. Самая большая сложность для меня — найти аргументы и для скептиков. Все остальные сложности — это не сложности, а часть профессии, к которой ты уже привык: необходимость раскапывать вторую и иногда и третью сторону или точку зрения в конфликте, проверять факты, чтобы никому не навредить, ну и рисковать своей спокойной жизнью, ведь твои оппоненты могут привлечь на свою сторону кого угодно, поэтому нужно быть всегда готовым отвечать за свои слова и действия.
— Вы с Ксенией Собчак и Алексеем Пивоваровым хотели поставить точку в деле об убийстве Владислава Листьева, поэтому сняли об этом фильмы-расследования. Получилось сделать это? Почему вас волнует эта тема?
РОДИОН ЧЕПЕЛЬ:
— Потому что мы живем в стране, самого известного шоумена в истории которой убили, и никто не знает почему. В какой-то степени это история про то, что если кого-то из нас убьют (посадят, осудят, захватят, заставят исчезнуть в магическом телепорте) — хотелось бы понимать, что именно произошло, что именно приводит человека в точку аннигиляции. Люди из медиа ничем тут не отличаются от представителей любых других профессий — в данном случае это просто более чувствительный именно для нашего цеха кейс.
Попытка разобраться в этом деле — это дань профессии, попытка расставить все по своим местам, а заодно понять, в каком обществе мы живем. Удалось ли приблизиться? Кажется, внимательный зритель увидит, что вариантов ответа на вопрос «кто убил» не много, но главная наша цель была в том, чтобы ответить не на этот, а на соседний, не менее интригующий, вопрос: «почему мы не знаем имя убийцы?» И кажется, как раз на этот вопрос мы ответили более чем доходчиво.
— Почему решили снять фильмы с другими журналистами одновременно? Какие есть отличия?
РОДИОН ЧЕПЕЛЬ:
— Мы делали фильмы независимо друг от друга, и только ближе к премьере я из разных источников стал узнавать, что коллеги тоже готовят свои видео. Это здоровая конкуренция на рынке контента, которая идет на пользу и продукту, и зрителю. Мне кажется, наши продукты говорят за своих авторов. Уважаемые коллеги, находясь в режиме блогерской платформы, могли потратить на производство меньше времени, чем мы, которые в свое производство заложили другую финансовую модель. Это дало нам возможность увлечь зрителя дополнительными механиками: это штаб, «анонимный» свидетель и телевизор-«черный ящик».
— Сколько вы снимали фильм «Листьев. Новый взгляд», сколько готовились к съемкам?
РОДИОН ЧЕПЕЛЬ:
— Кажется, было так: придумали в конце весны, договорились с коллегами из «Кинопоиска» ближе к середине лета, вышли в съемки в сентябре-октябре, а штаб доснимали уже незадолго до выпуска, зимой. Там было много консультаций за кадром — именно поэтому мы говорим, что сделали 70 интервью. И все это — люди, занимающие очень уверенное положение в обществе, а тема — очень токсичная, пожалуй, самая токсичная в их жизни. И вот получается, что ты с людьми, профессионально и лично годящимися тебе в отцы/деды или матери/бабушки, должен говорить на тему, от которой они максимально дистанцировались. Вот и представьте себе, что это за занятие такое. На подготовку съемочного периода ушло несколько месяцев, а волос выпало столько, как будто ушли годы.
— В вашем телеграм-канале вы называли «Амурские волны» домом для новой визуальной журналистики, новым телевидением. Что такое новое телевидение в вашем понимании?
АЛЕКСАНДР УРЖАНОВ:
— Раньше как было: натер морковку, включаешь телик, там «Твин Пикс» и сразу понимаешь — о, новое телевидение. Переключаешь, там программа «Время» — ага, это что-то старое. Вот сейчас то же самое, только вместо пульта вкладки и морковки нет.
— Как создавать новое телевидение и делать качественные журналистские видео, которые будут смотреть зрители?
ИГОРЬ САДРЕЕВ:
— В копирайте к каждому нашему видео сказано: «Сделано с любовью в компании «Амурские волны». Это и есть ответ: надо любить то, что делаешь. Тогда не сможешь мириться ни с цензурой, ни с халтурой, ни с цинизмом, ни с глупостью. Это оценят и увидят.
,
