Российские информационные войны доинтернетовской эпохи

С 90-х годов в России шла непрерывная борьба за власть. Параллельно происходила приватизация крупных промышленных предприятий. На кону стояли такие гиганты, как Красноярский металлургический комбинат, Березняковский АВИСМА (титано-магниевый комбинат), калийные рудники, химические предприятия и так далее. Как говорится, «лови момент». Рождался новый квазикласс, появлялись капиталисты, некоторые из них превращались в олигархов, то есть глубоко запускали руки во власть.

Эти два процесса — борьба за власть и приватизация — были поводом для ожесточенных информационных схваток.

Все центральные каналы ТВ имели так называемые авторские программы, в которых наемные информационные киллеры народившейся буржуазии показывали широким зрительским массам, что происходит за витриной официальной жизни. Неизбалованный эксклюзивной информацией зритель должен был ахать и охать: какой везде творится кошмар и беспредел.

«600 секунд» Невзорова, авторская программа Доренко на ОРТ, «Куклы» на НТВ — этих программ ждали и потом долго обсуждали. Конечно, не всенародно. НТВ, например, не транслировалось в провинции, зато ОРТ и позднее РТР были доступны в каждой деревне.

Провинциальный криминализированный капитал боролся со столичным за обладание местными ресурсами. И, конечно, столичный капитал побеждал, имея более широкий доступ к СМИ. Тогда страна впервые узнала, кто такие Анатолий Быков (Толя Бык) и Олег Дерипаска, которые боролись за контроль над Красноярским меткомбинатом. Война эта шла не один день. И многие газеты на ней заработали.

Примерами ярких информационных боевых действий конца 90-х были передачи на ОРТ Сергея Доренко, направленные против Примакова и Лужкова и их избирательного блока «Отечество — вся Россия». Было это в 1999 году.  

Этот политический тандем был близок к победе на парламентских выборах. Еще немного — и получил бы гипотетическую возможность ставить своих людей на президентский и премьерский посты. Эта перспектива страшно пугала олигархов, уже вошедших во вкус разграбления России и приручивших президента Ельцина и его семью. Приди к власти Примаков–Лужков, вся приватизация пошла бы по другому сценарию. А зная коммунистические взгляды Примакова, можно предположить, что вообще бы пошла вспять.

Информационные войны шли по самым примитивным сценариям.

Особенностью предвыборной кампании 1999 года было активное очернение оппонентов. Конкуренты заказывали друг на друга сюжеты на телевидении, карикатуры в газетах и печатали обличающие листовки. Например, Сергей Доренко в авторской программе обличает Лужкова, рассказывает про покупку им отеля в Карловых Варах и дома в США, а партию «Отечество — вся Россия» иронично называет «Отечество минус вся Россия».

Информационные технологии были просты как мычание. Грязная ругань, клевета и прослушки телефонных разговоров были повсеместным явлением. Никаких законов, ограничивающих эту вакханалию, еще не было. В 2000 году газета «Стрингер» опубликовала сборник телефонных прослушек первых лиц государства и крупнейших бизнесменов. Очень содержательная книга. Часть прослушек была позаимствована из «МК», а часть была принесена Коржаковым, который возглавлял редакционный совет «Стрингера».

Сейчас это было бы невозможно.

Сустав преступления

В 1999 году на экране ТВ показали, как Примакову делают операцию по установке эндопротеза тазобедренного сустава. Это произошло 24 октября 1999 года на ОРТ, в авторской программе Сергея Доренко. Кровавая операция по замене изношенного сустава почти первого лица государства должна была символизировать изношенность политического режима и конец карьеры хардлайнера Примакова. Молва приписывает серьезную роль в тогдашних информационных войнах ныне уже малозаметному политологу Станиславу Белковскому. Якобы и текст программы Доренко про сустав сочинил он. Доренко этот факт отрицал, но это ничего не значит. Белковский был в конце 90-х заметной фигурой в информационной войне и возглавлял компроматный сайт АПН.ру, рупор тогдашней компроматной журналистики. Белковский также был прочно завязан на Бориса Березовского, как и Доренко. А Березовский, войдя во вкус информационных войн, ощутив их эффективность, создал свою личную лабораторию по сбору и фабрикации компроматных сюжетов, ею руководил Сергей Соколов, бывший театральный режиссер. Когда лабораторию накрыли следственные органы в ходе борьбы Путина с олигархом, то в ней обнаружили сотни кассет с записями различных скрытых от общества сцен из жизни российского правящего класса, в частности, семьи Бориса Ельцина.

Березовский обожал информационные войны. Завладев первым каналом ТВ, создав ОРТ, он получил отличные возможности решать свои амбициозные политические и экономические задачи с помощью этого инструмента.

Когда другие олигархи еще не понимали значения публичной политики и информационных войн и продолжали жить в понятиях подковерной борьбы, Березовский уже создавал свою медиаимперию. Его соперником был Владимир Гусинский, который также имел медиахолдинг. В медиахолдинг Гусинского входили газета «Сегодня», телеканал НТВ и ряд других органов. Публичная политика происходила именно на всех этих площадках. Журналистам деньги за заказуху возили доверенные курьеры, в конвертах. У вечно нищих журналистов на фоне нищей страны в эти годы началась жирная жизнь.

В информационную войну в этот период включились и российские спецслужбы. Широко известным и ярким моментом этой войны был видеосюжет секса человека, похожего на генерального прокурора РФ Юрия Скуратова, с двумя проститутками, происходившего на явочной квартире ФСБ. Туда Скуратова для утех завлек его бывший подчиненный Хапсироков. В дальнейшем это видео было показано в Совете Федерации сенаторам, которыми в те годы были главы регионов. Их собрали по тревоге в выходной, многих вытащили из мест отдыха. Обстановка в зале заседаний на Большой Дмитровке была напряженная. Перед сенаторами, которые трижды отказывали Ельцину в отставке Скуратова, не находя причин для такого поворота дела, выступил новый директор ФСБ Владимир Путин.

Сюжет был продемонстрирован и на центральном канале ТВ.

Видеосеанс секса «человека, похожего на генпрокурора Скуратова», убедил сенаторов.

Скуратов был ручным прокурором Гусинского и довольно жестко вел борьбу с семьей Ельцина. В частности, обществу были продемонстрированы счета дочерей Ельцина Татьяны и Елены в швейцарском банке. А деньги на эти счета положил, конечно… иностранный исполнитель заказа Кремля на реставрацию кремлевских зданий. Павел Бородин нашел этого самого Беджета Пакколи и организовал не только реставрацию, но и кредитки ельцинским женщинам в швейцарском банке. В то время ни у кого еще не было возможности иметь кредитки иностранного банка с неограниченными суммами на расходы. А ездить за рубеж с наличкой в карманах было опасно.

Скандал с кредитными карточками женщин из семьи Ельцина (Татьяны, Елены и Наины), которые им открыл в швейцарском банке глава компании «Мабетекс» Беджет Пакколли, раскручивал журналист Олег Лурье. Он работал тогда в холдинге «Совершенно секретно», но быстро перемещался по горизонтали, то в «Новую газету», то в «МК», то еще куда-то. Дело Mabetex стало самым громким коррупционным скандалом 90-х не только в России, но и во всем мире. Лурье вышел на это дело с помощью Филиппа Бобкова, бывшего главы пятого управления КГБ, который после разгрома «конторы» поступил на службу в «Мост» Гусинского.

Суть обвинений, которые выставлялись Генеральной прокуратурой, возглавляемой Юрием Скуратовым, заключалась в том, что чиновники из высших федеральных органов российской власти получили многомиллионные взятки в долларах США, обеспечив взяткодателям заключение сверхприбыльных контрактов на реконструкцию Кремля.

Пикантность исторического момента заключалась в том, что основным фигурантом дела был управляющий делами президента Российской Федерации Павел Павлович Бородин. А в подтексте — члены «Семьи». Об этом сообщает «Рамблер».

Президент под каблуком

Итак, заказчиками информационных войн являлись олигархи. Это был новый квазикласс общества, вышедший из недр номенклатуры вследствие приватизационных процессов. Идеология информационных войн заключалась в том, чтобы привлечь так называемое общественное мнение к осуждению коррумпированных чиновников, не всех, а тех, кого надо было подвинуть. Ставки информационных войн были высоки. Скинуть Ельцина не все олигархи хотели, но взять Ельцина под каблук хотели все.

Ельцин таки ушел с президентского поста накануне 2000 года, но поставил на свое место своего человека, Путина. И Путин первым делом создал порядок, ограничивающий информационные войны, закрыл программу «Куклы» на НТВ, а потом и сам телеканал НТВ. И законодательно обеспечил семье бывшего президента гарантии полной безопасности.

К концу 90-х цели информационных войн перешли уже из политической плоскости в плоскость экономическую. Борьба девелоперов за сладкие участки земли. Война Гусинского с Березовским за первое место на девелоперском рынке… И в этом ракурсе обеспечивать интерес к подобным сюжетам становилось все труднее. Когда два олигархических клана борются за какой-нибудь крупный сырьевой ресурс, привлечь на чью-либо сторону народ крайне сложно. Народ уже стал понимать, что проиграет в любом случае и ему ничего не достанется. Это произошло сразу же, вследствие разочарования в чубайсовской приватизации.

Простому человеку стало все сложнее вникать в хитросплетения залоговых аукционов, которые производились по схемам, недоступным массовому сознанию.

Журналистам приходилось все с большей изобретательностью изыскивать понятные приемы, которые бы показали коррупционность происходящих процессов.

Когда информационные войны не достигали цели, в ход шла пуля. Так, в процессе освоения рекламных денег на созданном гением Березовского ОРТ 1 марта 1995 года был убит глава ОРТ Владислав Листьев.

Чиновная власть Кремля, а тем более власть в провинции, крайне отрицательно относилась к гласности вообще и к информационным войнам в частности. Обычай решать все келейно был тяжелым наследием коммунистического прошлого. И вступала власть в информационные войны только в крайнем случае, как в вышеописанном деле «Мабетекса». Или как в случае публикации «Российской газетой» анонимного материала «Падал снег», направленного против Гусинского. Статью на самом деле написал журналист Владимир Кучеренко, впоследствии известный под псевдонимом Максим Калашников. А профинансировал ее Березовский, у которого были разногласия с Гусинским из-за различных проектов. Коржаков, до некоторой степени друживший с Березовским, лично курировал публикацию этого материала.

«Сколько вы стоите?»

Помню, когда я в 2001 году пришла руководить газетой «Стрингер», она еще не имела массовой аудитории и выходила на потеху чиновникам из администрации президента и главам крупных ведомств, которым присылали газеты бесплатно в черном конверте. Такова была концепция распространения компромата. Этот проект был тайным детищем Ходорковского и Невзлина. Они его финансировали через сложную схему отмывания денег. В открытую клан Ходорковского не имел ни медиахолдинга, ни даже сколько-нибудь заметной газетенки. Невзлин с Сурковым, который работал тогда в «Менатепе», ограничивались скупкой талантливых журналистов за наличные по индивидуальным схемам. Звонили журналисту, вызывали на разговор и начинали торговаться с вопроса: «Сколько вы стоите?» Причем это касалось как журналистов из коммунистической печати, так и из новых СМИ, которые родились в эпоху приватизации.

Запустив «Стрингер» в открытую продажу через киоски и уличных продавцов газет, я вызвала недовольство администрации президента. Мне открыто пеняли за то, что я снабжаю народ не предназначенной для него информацией. Информация в те годы была товаром дефицитным. И власть не хотела делать этот товар общедоступным. Началом информационных войн мы обязаны олигархату, а не власти.

Мало кто из главных редакторов 90-х сумел воспользоваться возможностями, которые им предоставила эпоха приватизации.

Заметим, что по тогдашним схемам приватизации СМИ их владельцами становились трудовые коллективы. Потом, правда, акции постепенно перетекали в карман верхушки СМИ, а впоследствии продавались главредами олигархам. Так, продав «Известия» ЛУКОЙЛу, главред Игорь Голембиовский оказался на улице и в дальнейшем, как говорится, умирал в нищете. Беда тогдашних руководителей СМИ была в том, что они ничего не понимали в новой экономике. Они умели только надувать щеки и носить красивые пиджаки. Только Павел Гусев сумел приспособиться к новым реалиям и стал владельцем «МК».

В СССР в гражданском обороте наличных денег было мало. Но вскоре все изменилось. Кооперативное движение привело к массовой обналичке средств. А завладев наличными деньгами, олигархи стали скупать не только известных журналистов, но и СМИ. На содержании у олигархов были все «золотые перья» тогдашней газетной и телевизионной журналистики. Сергея Доренко содержал Борис Березовский, Александра Минкина, скажем, «курировал» Владимир Гусинский, а компроматным материалом снабжал уже упомянутый Филипп Денисович Бобков. Минкин в «МК» публиковал прослушки, которых у Филиппа Денисовича было много.

Ходорковский, который вступил в информационные войны позже всех, шел другим путем — он покупал площади в российских газетах официально, через отделы рекламы. Его информационная война началась в конце 90-х и продолжилась в 2000-х, и это была война не с другими олигархами, а непосредственно с властью. С Путиным.

Известно, чем она закончилась для Ходорковского. В 2004-м его осудили и посадили, а ЮКОС передали «другим мальчикам».

Не стихают информационные войны и сейчас. Со сменой технологического уклада они перешли в интернет. Аудитория стала более массовой. Но интерес к войнам поугас. Налицо такое явление, как перепроизводство негатива.

Но это уже другая история…