Евгений Петрович Широков стал легендой российской журналистики задолго до того, как получил одноименную награду из рук председателя СЖР. Он активный участник становления отечественного телевидения, трижды главный редактор, в том числе — руководитель радиостанции «Юность» и главной редакции молодежных программ Гостелерадио СССР, где готовились знаменитые программы «КВН», «Веселые ребята», «Что? Где? Когда?». Начальственный кабинет сменил на повседневную работу корреспондента в Венгрии, подготовил больше тысячи репортажей об этой стране. Дважды лауреат Госпремии. Советник генерального директора ВГТРК. В 2021 году отмечает 90-летие — и думает над новым проектом.
— Евгений Петрович, с чего все началось? Как вас прибило к журналистике?
— Мой друг Алексей Пьянов однажды сказал обо мне: шел в комнату, попал в другую. Так и было. Ходил с тетрадкой стихов в поэтический отдел всесоюзной радиостанции «Юность», а в другом отделе получил задание сделать репортаж. Я не знал тогда, как включается магнитофон. И журналистикой никогда не занимался, окончил экономический факультет МГУ. Но задание выполнил. Мой первый репортаж вышел 27 сентября 1960 года, в День мира, замысел был — показать в этот день всю планету, от масштабных свершений до повседневных забот. Я сделал материал о Центральной студии документальных фильмов. Незадолго до этого лента наших кинематографистов о разгроме немецких войск под Москвой впервые в истории получила «Оскар». Материал приняли на ура и пригласили на работу — не младшим редактором, как обычно бывало с начинающими, а сразу на должность корреспондента. Это было больше чем удача. Я вышел на работу 10 октября 1960 года.
— Кто был для вас ориентиром в профессии?
— Хорошо помню репортажи Валентина Зорина, потом мы подружились. Меня сразу очаровал своим голосом писатель Аркадий Ревенко, автор первой версии «минуты молчания», это было потрясением для всех, он умел лепить живое слово в эфире, создавать средствами радио запоминающийся образ. Кириллов, конечно. С Левитаном, мы его называли ЮрБором, работали вместе, это была живая легенда, мы у него учились… Я рад, что на нашем здании на Пятницкой появилась красивая мемориальная доска его памяти. Радио обладало тогда мощным влиянием, нас слушали везде, и мы старались передать голоса самых разных людей.
,
,
Мы, молодые, делали радиожурнал с мастерами, нам важно было, чтобы из эфира лилась сама жизнь, в репортажах говорили о себе молодые писатели, артисты, полярники, дальнобойщики, это было живое звучащее слово, и слушатели его ждали.
Вначале было слово
— Конечно, сегодня телевидение проникло во все поры жизни и определяет во многом до сих пор, куда повернется общественное мнение, какие решения примут политики и т.д. Но я хотел бы подчеркнуть, что наше телевидение произросло из классического радио. Знаменитое здание на Пятницкой товарищ Лапин, четвертый на моем веку председатель (их было на моей памяти 11), переименовал из Комитета по радиовещанию и телевидению в Госкомитет Совета министров СССР по телевидению и радиовещанию, тем самым обозначив первичность ТВ. Но кадры, качество, традиция шли с радио, оно оставалось долгие годы главным ресурсом, по сути, оно и сформировало новое ТВ, включая тот же «Взгляд». Листьев, Любимов, Политковский, Захаров пришли с иновещания, они научились работать в первую очередь со словом, со звуком, с образом, картинка появилась позднее.
Юрий Летунов, легендарный человек, ставший знаменем программы «Время», вместе со мной начинал корреспондентом радио. Он сумел найти подход к такому трудному собеседнику, как Сергей Королев, и стал впоследствии первопроходцем в области космического ТВ. Летунов умел удивительным образом раскрыть в радиосюжете характер человека. Больше всего у нас ценилось умение рассказать о герое не так, как в газете, главным было передать его живой голос, в котором бы проступало его своеобразие, характер, чтобы можно было представить его — без изображения.
— Радиостанцию «Юность» слушали по всей стране, и на ее диапазоне звучала музыка, которой не было на других каналах, голоса известных артистов и совсем молодых авторов. Даже «Полевая почта «Юности» часто рассказывала не об армии, а о поэзии. Как вам это удавалось? Сколько времени вы ее возглавляли?
— С 1973 по 1977 год. Мы открыли Аллу Пугачеву, Юрия Антонова, Муслима Магомаева. Но не только. Очень много передач было посвящено искусству, включали литературно-познавательный материал. У меня в эфире много часов сидел Сергей Яковлевич Лемешев, через несколько лет мы прослушали записи, сложилась книга. Вениамин Каверин. Юрий Никулин сам пришел со своими уникальными воспоминаниями. Радио приучало к работе со словом, учило любить его звучание, интонацию, индивидуальность человека. Это в нашей профессии основное, независимо от формата. Мы старались делать все, что нам интересно, и слушателям было интересно тоже. Так и работали. Я всегда опирался на людей, с которыми мы понимали друг друга. Самый надежный фундамент.
— Вы считаете себя «шестидесятником»?
— Конечно! Это был порыв! Мощная волна энергии, энтузиазма и творческих выплесков, обновления. Мы же рвали друг у друга из рук «Новый мир», там обязательно что-то будет. Кинематограф рвался вперед, литература. И радио, конечно, и телевидение, это было общее движение. Это ощущалось в редакционных коридорах. Во мне с первого репортажа сидел этот «микроб», жажда необычной, интересной работы. Удавалось найти тех, кто это понимал, в том числе среди руководства. Таким человеком была, например, в дирекции программ Жанна Фомина. Достаточно ей было только дать мне намек: мол, тут ты отвечаешь сам за себя.
«Молодежка» могла все
— Молодежная редакция ЦТ начала 1980-х — это небывалое явление на скучном и официозном фоне «лапинского» телевидения. «КВН», «Салют, фестиваль», «Что? Где? Когда?», наконец, «Веселые ребята», которые стали предтечей будущего высокотехнологичного вещания. Вам партийное руководство, если не ошибаюсь, дало карт-бланш?
— Были еще «А ну-ка, девушки» и «А ну-ка, парни», «От всей души» Валентины Леонтьевой. Саша Масляков. Искрометный Володя Ворошилов. Марьяна Краснянская, Кира Прошутинская, Юрий Визбор. Удивительные люди. И они умели найти удивительных героев, их разговорить, «заразить» их судьбой зрителя. Обратить внимание на обычного человека, проникнуть в глубину народной жизни. На родине Твардовского нашлась женщина, которая не совершала никаких подвигов, она просто пекла хлеб и носила на передовую в окопы, вышла в таком скромном пиджачке. Передачи показывали тех людей, которые находились как бы на обочине парадных сводок. Вообще, «Молодежка» отличалась озорством и отчасти необузданным характером, она сдвигала каноны, прорывала препоны — и главред за все это получал по шее в такой мере, что странно, что шея еще осталась при мне.
,
,
Помню, пустили в эфир песню молодого автора, там были такие слова — «люди бродят вдоль по улице беспечно, суетятся в этой жизни бесконечной». Меня вызывают на ковер: куда вы зовете молодежь, когда страна в трудовом порыве?
Что касается послаблений, они появились намного позднее.
Нас, руководителей, вызвали в ЦК КПСС и сказали, что надо бы для молодежи делать что-то повеселее. Помню, Олег Попцов, он тогда руководил журналом «Сельская молодежь», скептически к этому отнесся, мол, за повеселее и дадут погорячее. А нас уговаривать было не надо. До этого все же удавалось иногда проскочить, мы старались не упустить шанса.
— Но пропагандой тоже приходилось заниматься?
— За проект «Наша биография» к 60-летию Советской власти мы получили Государственную премию. Но я бы не назвал это пропагандой. Товарищ Лапин в какой-то момент без всякой коллегии решил и велел сделать сериал. До этого была монументальная «Летопись полувека», ее делали два года. У нас — несколько месяцев. Мне в ЦК посоветовали готовиться на случай провала. Все киностудии СССР не смогли бы этого сделать. Галина Шергова, мой первый зам Эдуард Сагалаев и я — вот наш основной творческий состав. Единственная аппаратная, где можно было монтировать очень быстро, с импортным оборудованием. Каждая бригада приходила на 5 суток без перерывов, на американскую технику дули вентиляторы, никакой профилактики. Короче, условия, приближенные к боевым. Ночью просыпался в холодном поту: вдруг режиссер заболеет? А сколько я получал втыков за каждый фильм! Не только за 1937-й, не только за 1953-й. С нами работали над отдельными годами Константин Симонов, прекрасный актер Юрий Каюров, привлекали большую команду. На ТВ нельзя закончить работу, миновать дежурного и пойти по своим делам. Оно с тобой остается, душу вынимает.
— Много лет назад мы с вами говорили на страницах ЖУРНАЛИСТА о только что появившейся в эфире совершенно поразительной передаче «Веселые ребята». Что бы вы хотели сказать о ней сегодня?
— После фестиваля молодежи и студентов в Гаване и передачи «Салют, фестиваль!» мы старались найти одаренных ребят, не только журналистов, по всей стране, придумывали творческие конкурсы. Одним из победителей стал Володя Мукусев, который потом работал во «Взгляде». Появился удивительный Андрей Кнышев, с которым дружим до сих пор. На фестивале в Горьком встретил челябинского режиссера Виктора Крюкова. Крюков и Кнышев начали делать передачу «Веселые ребята» — совершенно немыслимую, там чуть ли не каждую минуту возникал новый спецэффект. Помню сюжет про молодоженов — там во лбу одного из участников открывается дверка, вылетает птичка и щебечет: «Куда деньги деваются?» Авторы получили американскую высшую телевизионную премию «Эмми». Одним из участников был Дима Дибров и многие другие, сегодня известные. Режиссера Толю Малкина я привез из Мурманска. Макаревич с «Машиной времени», Гребенщиков, которых никуда не пускали. Передача была искрометная, как брызги шампанского. Никакой назидательности. Это было новое слово. Закладывался фундамент будущего телевидения. «Молодежка» какое-то время могла все.
«Все испортил квартирный вопрос»
— В 1984 году вы поехали корреспондентом в Венгрию, где уже начинались демократические перемены. Трудно было после многих лет руководящей работы вернуться к репортерским будням?
— Время в «самом веселом бараке соцлагеря», как тогда называли Венгрию, было самым счастливым. За шесть лет я сделал почти тысячу репортажей, самых разных, многие отмечены премиями. В СССР началась перестройка, начальство не знало иногда, как реагировать на события, доверяли корреспонденту полностью. На репортаж перезахоронения праха Имре Надя получил полный карт-бланш от своего бывшего заместителя Сагалаева, вместо минуты передал больше четырех и постарался передать атмосферу и мудрость народа, который не рухнул в проклятия, но предложил стратегию национального единства. Передавал, как встречали Горбачева, как отмечали годовщину событий 1956 года, как происходил вывод наших войск, их выводил генерал Бурлаков. Венгры проходили многие уроки быстрее и осмысленнее, чем мы. Но их территория — всего 100 тысяч квадратных километров. и 10 миллионов человек населения.
,
,
Оператор Роман Кармен, сын великого Романа Лазаревича Кармена, работал со мной, мы были неразлучны. А сам корпункт был основан Александром Каверзневым, мы с ним дружили. Вернулся я уже в другую страну. Первое место работы после возвращения — заместитель генерального директора.
— Главным был Кравченко?
— Да, мы работали с ним. Потом приходили другие руководители. Егор Яковлев, главный редактор «Московских новостей», журналист номер один, мы были близко знакомы. Но не телевизионный человек! Вот Кравченко был телевизионный человек. Потом, Ненашев, великолепный человек, его «Советская Россия» гремела. Но не телевизионный человек! Брагин, мой земляк, при нем «Останкино» штурмовали, — не телевизионный! Стали уходить люди на российское ТВ и на российское радио, стали создаваться новые проекты. В целом стал теряться интеллектуальный уровень. «Взгляд» был последним всплеском молодежной редакции. Интересная программа «Вираж» (ее делал ученик Ворошилова Сережа Николаев) остановилась из-за трагедии — во время съемок погиб молодой журналист Сережа Чесноков. Еще один интереснейший проект, поддержанный Рэмом Вяхиревым, в котором собрались все звезды отечественной культуры и телевидения, тоже не состоялся. Такой прерванный полет.
— Сегодня все знают о цензуре на ТВ. Когда она стала проявляться в новой России? В каких формах?
— У нас на Пятницкой существовал в советское время отдел, куда сдавали свои папки. Помню, на мысе Косистый нашли семью летчиков, великолепные ребята, настоящие герои, четыре Юры, защитники родины, и мы не называем военный аэродром, пишем только: «Мыс Косистый глубоко вмерз в полярную землю». Но нельзя!
Сейчас все решает только собственное руководство. Начало эпохи Ельцина — время самоцензуры. Объявлялись какие-то шустрые люди со своими интересами, далекими от профессии. Я пришел на «Маяк», выясняется, туда приносило деньги какое-то предприятие, «Уральская крошка», что-то раздавали при прежнем редакторе, а у меня нет никакой «Крошки», денег нет, и народ насупился.
Другими словами, как говорил булгаковский герой, «квартирный вопрос испортил москвичей». Деньги испортили все. Стали причиной трагедий. Влад Листьев, последний идеалист в руководстве, последний настоящий телевизионщик… Телевидение переродилось. И отношение к нему изменилось. Идет фильм, в него врывается кусок другого фильма, реклама. Это как небрежность в одежде.
А языковые выкрутасы? На ТВ — сплошь и рядом. Говорят «газопрОвод», а не «газопровОд». Бесконечные искажения числительных. «От двухста» вместо «двухсот». «Пять и один сто двадцать один» — это про десятые доли процента. Это ведущие НТВ говорят. «В девятнадцать тридцать два». Тридцать два минут! С падежами просто ужас. Про манеру говорить молчу. Ведущие слыхом не слыхивали про орфоэпию, о красоте произнесенного слова, благозвучии. Я был членом квалификационной комиссии дикторов. Председательствовал Игорь Кириллов. Был строжайший поход. Даже те, кто работал в эфире, проходили курсы орфоэпии, надо было сдать экзамен.
Знание — сила!
— Последние годы почти каждый уважающий себя ведущий программы создает школу телевизионного мастерства. Это хорошо или плохо?
— Когда-то МГУ готовил великолепные кадры, высочайший уровень, как МИФИ или физтех. Наше образование было признано всюду. Теперь не знают, как вернуться к прежнему уровню. Не слышал, чтобы выпускники новых школ получали «Эмми», как наши «Веселые ребята».
— Ваше отношение к онлайн-телевидению?
— Это все равно что ребенка не научить культуре питания — утром завтрак, потом обед и так далее, и отправить на восточный базар. Ешь — не хочу! А обжорство опасно. Разнообразие, конечно, прекрасно, но когда оно лишено организующего начала, в нем легко потонуть. Ориентиров нет. Конечно, в советское время мы все преодолевали цензуру, но аудитория получала в любом случае очень качественный продукт. Контроль качества сегодня практически отсутствует.
— То есть вы за госконтроль?
— У нас огромная страна. Государство непременно должно поддержать образование профессионалов. И в целом активнее продвигать образование. Какие у нас были образовательные программы! Козаков, Андроников, Лотман… Это была высокая планка. Конечно, сегодня есть канал «Культура», это отлично, но недостаточно.
— На ваш взгляд, важно было бы включить в программу учебных заведений курс по медиаобразованию?
— Конечно! И не только в учебных заведениях, это было бы полезно всем. Знание — это сила! И умение ориентироваться в океане информации очень важно.
— Что бы вы пожелали молодым, которые хотят найти себя на ТВ?
— Вижу перед собой тех, кого когда-то брал на работу. У каждого был свой характер, иногда трудный, свое видение мира, свои особенности и невероятное желание сделать интересный проект. Они умели добиваться своего. Самое важное качество журналиста — дотошность, стремление «дойти до самой сути». Хотел бы, чтобы на ТВ приходили такие же. Молодым могу пожелать жажды поиска, верности себе, неукротимости, если хотите. Телевидение делают идеалисты. И оно по природе своей конфликтно. Самая большая радость — когда выходила программа, на 12-м этаже «Останкино», где располагалась «Молодежка», всегда толпился народ, хотели обсудить, поделиться, поспорить. Мы делали общее дело. И это чувствовал зритель. И когда мы приезжали в самые разные города и отдаленные поселки, нас встречали как могли, старались помочь, если возникали проблемы, — люди также понимали, что мы все вместе делаем общее дело, рассказываем о мире, в котором живем… Это и есть самое важное.
,
