Оренбург — город, где со мной как с преподавателем, приезжающим в местный университет читать лекции будущим журналистам, всякий раз происходило что-то необычное. И не только со мной, так как в Оренбурге можно было неожиданным образом пересечься с людьми, встречи с которыми запомнились на всю жизнь.
В ноябре 2012 года в Оренбург пути-дороги привели Мариэтту Омаровну Чудакову, литературоведа, писателя, общественного деятеля. Причем привели самым невероятным образом, ей экстренно потребовалась медицинская помощь. Потом, правда, в оренбургской прессе появилась информация о том, что в областной центр приехала доктор филологических наук, известный критик, писательница, мемуарист Мариэтта Чудакова. И что она встретится с деятелями культуры, преподавателями, студентами кафедры журналистики Оренбургского педагогического университета. В этой новости не было ни капли неправды. Действительно, 14 ноября в Областной библиотеке им. Н. Крупской Мариэтта Чудакова рассказывала о творчестве и жизни Михаила Булгакова, о своих книгах: двухтомнике «Жизнеописания М. Булгакова», о документальном романе «Егор», посвященном детству и юности Егора Гайдара.
В графике ее передвижения по городам России Оренбурга сначала не было, хотя с этим городом, с филологическим факультетом педагогического университета, Мариэтту Омаровну и ее мужа, Александра Павловича Чудакова, филолога, литературоведа, специалиста по творчеству А. П. Чехова, многое связывало.
На этот раз все произошло самым невероятным образом. Во время поездки по Сибири на автомобиле, который был загружен книгами, предназначенными учителям сельских школ, ее покусала собака. Дальнейшее передвижение стало невозможным. Мариэтта Омаровна позвонила заведующей кафедрой журналистики ОГПУ Ольге Михайловне Скибиной, с которой была давно знакома.
Ольга Скибина рассказывает: «Она позвонила мне утром из Тюмени:
— Оля, это Мариэтта. Я буду в Оренбурге через… Андрей, через сколько?
Андрей Мосин — шофер, друг, правая рука — провез ее по всей стране на своем огромном автомобиле, полностью загруженными книгами.
— Мариэта Омаровна, это же больше тысячи километров.
— Ничего, доедем. Андрей домчит. Мне необходимо попасть в вашу областную библиотеку. Надо бы организовать встречу с читателями. Сможете? Да, и… меня тут собака немного покусала, надо бы в больницу. Организуете?».
Оренбургские коллеги оперативно все организовали. Как вспоминает Ольга Скибина: «Хирург был удивлен, как Мариэтта Омаровна вытерпела боль от рваной раны непонятного происхождения».
Надо сказать, что та поездка была далеко не единственной. Мариэтта Чудакова много раз развозила книги на машине по районным библиотекам Алтая, Самарской, Тюменской областей. Сначала этот проект был направлен на школы, но она его переориентировала на библиотеки. «Я была уверена, что из ста учителей эти комплекты будет использовать двадцать, остальные восемьдесят будут лежать в домах мертвым грузом: надо не раздавать комплекты без разбору всем учителям, а отдавать их в библиотеки. И туда придет только тот учитель, который хочет эту книгу использовать», — признавалась неоднократно Мариэтта Омаровна.
Об этом и о многом другом она рассказывала и на той встрече в Областной библиотеке им. Н. Крупской 14 ноября, и никто из присутствующих в зале так и не узнал, какие пути-дороги привели ее тогда Оренбург.
А для меня самым интересным была даже не эта встреча в библиотеке, а то, что случилось накануне вечером, уже после того как Мариэтта Омаровна побывала у хирурга областной больницы. Я оказалась вместе с ней на ужине в гостеприимном доме преподавателя филологического факультета педагогического университета Токаревой Любови Афанасьевны, которая угощала нас и приговаривала: «Картошечка-то у нас знатная, попробуйте. В Москве днем с огнем такой не сыщешь».
За ужином как-то незаметно перешли на разговор о времени, Ельцине и журналистике. Мариэтта Омаровна в 1994–2000 годы работала в составе Президентского совета (консультативного органа при президенте России Борисе Ельцине), в 1994–2001 годах была членом Комиссии по вопросам помилования при президенте РФ.
— А вы что записываете что ли? — глядя на мой iPhone, спросила она.
Я утвердительно кивнула в ответ.
— Стоит ли? Хотя, пожалуйста, мне не жалко, — после небольшой паузы произнесла она.
Так, в моем iPhone 4 появилась диктофонная запись того разговора за ужином.
…Я была одна женщина в Президентском совете, и меня сажали напротив Ельцина. Поэтому я могла его как человека наблюдать. Я много потом думала над ним.
Мне кажется, что Ельцин — это человек, который пережил настоящий духовный перелом, который другие вовсе не пережили. Помню, как я стала приставать к тем, кто с ним был рядом в межрегиональной депутатской группе, с вопросом: «Ну как это могло произойти, чтобы человек настолько понял, что свобода слова может быть только абсолютной?»
Его же поносили с утра до ночи, а он никому не заткнул рот. Помню, как известный журналист Отто Лацис в протест против начала чеченской войны вышел из Президентского совета и написал подробное письмо, объяснив, почему он выходит. И вот проходит несколько месяцев, и Ельцин вручает ему премию журналистскую и говорит в своей незабываемой манере: «Вот вы, конечно, журналисты нас критикуете, но что делать, такова у нас, властителей, судьба».
Но самое замечательное было то, как ему ответил тогда Лацис. Скажу вам, что у меня от его слов прямо дрожь была по позвоночнику. Отто Лацис всегда вел себя скромно, тихо, но абсолютно безукоризненный был человек по честности. Так вот Лацис тогда сказал Ельцину: «Да, конечно, мы вас критикуем и будем критиковать. Но я ни разу не слышал, чтобы волос упал с головы журналиста, который вас критикует». И это сказал человек, который вышел из Президентского совета, и Ельцин знал, что Отто вышел по идеологическим соображениям в знак протеста против политики президента, но это не помешало тогда Ельцину вручить Лацису премию.
Вот для многих сегодня в характеристику президента не входит его отношение к свободе слова, а это в нашей стране одно из самых первых мест.
Идеализмом высокого толка назвала жизнь Мариэтты Чудаковой Ирина Сурат в некрологе «Новой газеты». «Был в ней идеализм высокого толка, было чувство правоты — не личной, а исторической, было острое чувство правды, и она умела убеждать одним своим голосом».
Тут сложно что-то добавить с единственной поправкой: «Высокого толка ГУМАНИЗМ и ПАТРИОТИЗМ». На той встрече за ужином в Оренбурге очень буднично, как о чем-то давно решенном, Мариэтта Омаровна сказала: «Для меня существует страна Россия, в которой я должна по возможности, сколько хватит дней моей жизни, делать что-то полезное, чтобы на мою страну пальцем не показывали».
,
