ЖУРНАЛИСТУ 108 лет

В 70-е ЖУРНАЛИСТ вел юмористическую рубрику «Пункт проката» — хранилище творческого инвентаря: заголовков, эпиграфов и редакционных планов. Каждая деталь профессии обыгрывалась штатными сатириками. В одном из разделов рубрики, на доске объявлений, разместили предложение: «Пущу студента на творческую кухню, покуда буду в заграничной командировке, — очеркист Ф.». Но о профессии не только шутили — в журнале публиковали и критические разборы, где журналисты рассуждали, например, что не так с системой образования, кто виноват и что с этим делать

60-е: Высшее образование — не панацея

В материале «Парадоксы районной газеты» журналист Евгений Каменецкий «проходится» по редакциям районок. Ругает за отсутствие оригинальности («поменяй название — не догадаешься, где выходит»), ориентацию на чиновников и освещение протухших инфоповодов, которые авторы настойчиво выдают за актуальные. Отдельно Каменецкий осуждает газеты, пеняющие на недостаток сотрудников с высшим образованием: «Так ли уж свет клином сошелся на университетских выпускниках? Ни один факультет не в состоянии удовлетворить заявки с мест». Поэтому и предлагает отправлять молодых людей, заинтересованных журналистикой, в техникумы с тремя отделениями: журналистским, полиграфическим и книжным. Такой, по словам автора, когда-то существовал в Ростове-на-Дону.

Еще один вариант — триада «литературное объединение — рабкоровский кружок — завод» и только потом районная газета. Поработал немного, познал жизнь — и снова за парту. Так, замечает Каменецкий, не боялись поступать даже состоявшиеся журналисты, в числе которых Александр Суичмезов, профессионал «с крепкой житейской закалкой», главный редактор областной донской газеты.

70-е: На журфак берут кого попало

В 70-е на страницах ЖУРНАЛИСТА Илмар Иверт, председатель правления журналистов Латвии и главный редактор газеты «Циня», рассказывает о неудавшемся педагогическом эксперименте. Иверта попросили укомплектовать новое отделение журналистики Латвийского госуниверситета — провести творческий конкурс. Автор подошел к заданию ответственно — предложил новобранцам три дня перед экзаменом поработать в редакции «Цини»: «Пусть напишут заметку, подышат воздухом редакционной кухни, взвесят свои способности», — пишет Илмар. Для СССР это было инновацией, а вот в Европе такое на тот момент уже практиковали. В ГДР, например, желающих поступить на журфак не допускали даже до экзамена, если те предварительно не провели в редакции два года в роли практиканта.

Три дня работы в поле начались — чтобы те, у кого уже был опыт работы в изданиях, не заскучали, Иверт с коллегами устроили разбор их прежних материалов: «Что же выяснилось? А вот что. В одном случае нам пришлось не согласиться с рекомендацией, в спешке подписанной редактором районной газеты. В другом — оказалось, что юноша совершенно не имеет литературного дарования, и мы сочли долгом предупредить его о явной ошибке в выборе будущей профессии», — возмущается он. Все разборы журналисты напечатали и отправили в приемную комиссию. И тут случилось неожиданное: руководство университета отчитало Илмара, обвинило в отсутствии юридического основания и, что больше всего задело журналиста, его даже не поблагодарили за эксперимент.

«Оказывается, в полном соответствии с «юридическим основанием» можно принимать в университет заведомо бесполезных в журналистике людей. С тем же основанием можно затрачивать на их подготовку государственные средства, нисколько не заботясь о том, какова будет отдача. Неужели же нужно доказывать, что перед человеком, который в силу многих причин не приспособлен к журналистской деятельности, по одному волшебному слову этот сезам не откроется?!» — заключает автор.

70-е: Университеты не успевают за профессией

В материале «Скоро сказка сказывается…» Ефим Лазебник, главный редактор «Рабочей газеты», пытается понять, где же университетское образование повернуло не туда. По его словам, всего несколько лет назад теоретики и практики «тяготели друг к другу», вместе развивали профессию. Одни классифицировали газетные жанры, прослеживали идейно-тематическую направленность печати, исследовали аудиторию и разбирались, как же сделать так, чтобы все в редакции чувствовали себя комфортно. А другие применяли это в профессии. Но в какой-то момент «университетские исследователи стали упорно искать вышку для чистого теоретического созерцания», занялись наукой ради науки. Так в некогда мирном союзе появился разлад — ученые стали обвинять журналистов в инертности, а те в ответ разводили руками — теория ценна, только когда опирается на профессиональные ситуации.

Однажды, вспоминает Лазебник, университетский исследователь, уважаемый в научном кругу, «вышел к народу» — отважился постучаться в редакцию, чтобы научить журналистов жизни. Старался сразить коллег вольными цитатами, жонглировал модными философскими терминами и хвастался памятью ученого, которая хранит «в неизвращенном виде» названия книг и фамилии авторитетов: «Еще не успел он обтереть свое лицо от обильных капель пота, как вся комната опустела и возле него задержался только тот, кто его представлял».

При этом, отмечает автор, преподаватели факультетов выступают с семинарами и лекциями в Союзе журналистов, устраивают научные конференции. Вот только темы, которые они там обсуждают, далеки от «жгучих проблем», волнующих практиков. Дальше журналист переходит к прямым обвинениям: «Причины следует искать в тех, кто призван двигать вперед науку. Кто эти люди? Насколько близка им наша профессиональная практика, как они ею увлечены? <…> На факультетах журналистики, на кафедрах, особенно таких, как теория и практика печати, зачастую читают люди, которые не могли себя проявить в работе в редакциях, либо те, кто после прохождения университетского курса так и не попробовал журналистского пера».

Задача теоретиков, обреченных на прозябание в тени коллег-практиков, уверен редактор «Рабочей газеты», — помогать журналистам разбираться в том, что происходит. Пока этого не произойдет — авторы так и будут искать решение во всех отраслях наук, кроме самой журналистики. А главное, подытоживает Лазебник, чтобы ученые не воротили нос от практиков и приглашали их преподавать на факультеты, воспитывая себе подобных. Интересно, позвали ли после этого пламенного текста редактора в преподаватели.

80-е: Студенты-журналисты боятся технологий

В 80-е в Москве появился Всесоюзный институт повышения квалификации руководящих и творческих работников печати Госкомиздата СССР, который возглавил Виктор Скорупа. Через институт прошли работники ТАСС, АПН и сотрудники издательств. В интервью ЖУРНАЛИСТУ Скорупа рассказывает, что во время разработки учебного плана преподаватели советовались с социологами, медиками и психологами — вокруг было слишком много паники перед электронными вычислительными машинами (ЭВМ).

С учетом рекомендаций педагоги разработали программу, которая приучала студентов к технике. Сначала создавали «почву» — читали лекцию «Научно-технический прогресс и пути развития средств массовой информации». Затем — круглый стол со специалистами, где «пассивные слушатели превращались в активных участников дискуссии», делились страхами и сомнениями. А завершалось все практикой: в дисплейном классе студентам показывали, зачем журналистам компьютеры, и просили выполнить задания: «Компьютер можно использовать для совершенствования текущего и перспективного планирования. Благодаря несложной для ЭВМ процедуре можно вычислить проблемы, о которых давно не писали, проанализировать, какие авторы чаще всего публикуются на страницах газеты или журнала, выявить жанровую палитру», — объясняет Скорупа. В институте убеждены: менять привычки сложно, но зачем же драматизировать — за два месяца курсов страх перед техникой пропадает у всех студентов.

80-е: Профессия теряет престиж у молодых, нужна реформа образования

В конце 80-х Геннадий Селезнев, главный редактор «Комсомольской правды» и бывший выпускник журфака Ленинградского университета, задается нехитрым вопросом: откуда берутся журналисты? Ежегодно в «КП» поступали заявки от школьников с просьбой опубликоваться, чем ближе к концу десятилетия — тем заявок становилось меньше, а те, что до издания доходили, были некачественными: «Создается ощущение, что в среде молодежи падает престиж журналистского труда, теперь уже и факультеты оказались втянутыми в процесс постепенного снижения конкурсов, преподаватели отмечают и снижение уровня подготовки абитуриентов», — замечает Селезнев.

Настоящих журналистов, уверен главный редактор «Комсомольской правды», нужно готовить еще в школах. Он предлагает преподавать журналистику на уроках русского, литературы и обществознания — задавать ученикам вместо сочинений, сугубо научных текстов, у которых нет двойников в прессе, журналистские жанры. А еще лучше — ввести отдельные классы, которые готовили бы будущих профессионалов: «Опыт конкурсов, которые проводит наша газета, показывает, что ребятам и в 16 лет уже есть о чем рассказать, есть за что бороться, но литературный уровень приходящих на конкурс работ частенько повергает в уныние».

Да и сами школьники сознавались в недостатке опыта, терялись, когда оказывались в поле. К примеру, юная участница «Золотого пера», вспоминает Селезнев, написала организаторам письмо, в котором призналась, что раньше недооценивала журналистику: «Одно из ваших заданий требовало написать о детском доме, но как я могла что-то написать, когда ушла оттуда в слезах? Тут не писать надо было, а помогать, я пошла в комитет комсомола, начала ругаться с шефами, мне захотелось узнать, во всех ли детдомах такая плачевная картина и что я, если буду журналистом, смогу сделать, чтобы изменить положение?»

Реформировать школьную программу, по словам редактора, должны не только ученые, но и сотрудники редакций, а привлекать практиков можно поощрениями: сделать часть премий Союза журналистов специализированными и награждать ими сотрудников газет, журналов, радио и телевидения, которые «отдают свое время и сердце ребятам». Стоило подождать пару десятилетий, и мечта Селезнева исполнилась — в России стали появляться профильные журналистские классы при школах. А вот «Комсомольская правда» со школьниками сотрудничать перестала…