Знаете ли вы, что в Корее используется всего около 250 фамилий? Самые распространенные из них — Ким, Ли и Пак. Не хотелось бы заострять внимание на некоторых гастрономических пристрастиях дружественного народа, но можно сказать, что Кимов в Корее — как собак.
В России их тоже хватает, и самый знаменитый из них — наш сегодняшний юбиляр. А на его исторической родине вне конкуренции царствующая коммунистическая династия. Но этим деспотам, начиная с «великого вождя» и кончая «любимым руководителем», наш Ким, по старому анекдоту, не только не родственник, но даже не однофамилец. Всю жизнь он борется за свободу во всех ее живых проявлениях — и творческую, и гражданскую, и личную.
Песня пятой колонны
И вот опять нас мало,
неправильных ребят,
кого телеканалы
никак не охмурят,
Кого Россия-мама
Готова съесть живьем.
Опять нас, братцы, мало,
Что делать, так живем.
Пока мы честь по чести
Ругали нашу власть,
Россия с нами вместе
Смеялась, подбочась.
И вдруг необъяснимо,
Как гром средь бела дня,
Россия после Крыма
Свихнулась
Сразу
Вся.
Как будто подвиг славный
Наш главный совершил,
Как будто наш державный
Дракона сокрушил
И честную победу
Сложил у наших ног —
Как будто он соседа
Не обчистил под шумок!
И всплыло в одночасье
Забытое давно
Немыслимое счастье
Быть с властью заодно.
Бери, начальник, шире!
Врежь Киеву поддых!
Чтоб видели чужие,
Как наши бьют своих!
Дружина Михалкова
Дежурит у Кремля,
Отважно и сурово
Макара заклеймя.
И если сам Лимонов
Лобзает их взасос,
То с прочих миллионов
Какой быть может спрос?
И вот опять нас мало,
Как в прошлые года.
Совсем-совсем немножко.
Вот в этом вся беда.
По отчеству — Черсанович, по кличке — Гитарист
Новая родина отняла у этнических корейцев почти все, зато дала им одно, чего они были лишены на родном историческом пепелище: отчество.
Юлий Черсанович Ким родился 23 декабря 1936 года в семье переводчика с корейского языка Ким Чер Сана и учительницы русского языка и литературы Нины Валентиновны Всесвятской. Его прадед Василий Павлович Всесвятский служил настоятелем Угодско-Заводской церкви и, между прочим, лично крестил будущего маршала Георгия Жукова. В 1938 году его отец был расстрелян как «японский шпион», а мать отправлена в АЛЖИР — Акмолинский лагерь жен изменников родины. Между прочим, находилась она в поселке Батык, а неподалеку, в рифмующемся с ним поселке Жарык, отбывала срок мать Булата Окуджавы — примечательное созвучие в биографии двух поющих поэтов.
Так советская родина дала маленькому Юлику первый урок настоящей чекистской бдительности — урок, который он хорошо усвоил.
Коричневая пуговка
Коричневая пуговка лежала на дороге,
Никто не замечал ее в коричневой пыли.
Но мимо по дороге прошли босые ноги,
Босые, загорелые протопали, прошли.
Ребята шли гурьбою из дальнего поселка,
Последним шел Алешка и больше всех пылил.
Случайно иль нарочно, того не знаю точно,
На пуговку, на пуговку Алешка наступил.
«А пуговка — не наша! — вскричали все ребята. —
И буквы не по-русски написаны на ней!»
К начальнику заставы бегут-спешат ребята,
К начальнику, к начальнику скорей, скорей, скорей.
«Рассказывайте точно», — сказал начальник строго
И карту пред собою широкую раскрыл.
Глядит, в какой деревне и на какой дороге
На маленькую пуговку Алешка наступил.
Четыре дня искали бойцы по всем дорогам,
Четыре дня искали, забыв покой и сон,
На пятый отыскали чужого незнакомца
И быстро оглядели его со всех сторон.
А пуговки-то нету! У заднего кармана!
И сшиты не по-нашему широкие штаны.
А в глубине кармана — патроны от нагана
И карта укреплений советской стороны.
Ребят тут похвалили за храбрость и сноровку,
И долго жал им руки отважный капитан.
Ребятам подарили отличную винтовку,
Алешке подарили гремучий барабан.
Вот так она хранится, советская граница.
И никакая сволочь границу не пройдет!
А пуговка хранится в Алешкиной коллекции,
За маленькую пуговку ему большой почет!
Окончив в 1959 году историко-филологический факультет Московского государственного педогогического института, Ким по распределению работал учителем в школе на Камчатке. Вернувшись в Москву, служил сначала в школе № 135, а потом преподавал литературу, историю и обществоведение в школе-интернате номер 18 при МГУ имени М.В. Ломоносова, откуда был вынужден уволиться по требованию московского горкома КПСС.
Претензии партийных и государственных органов к Киму были связаны с его правозащитной, или, как это тогда называли, диссидентской деятельностью: начиная с 1967 года он подписал ряд протестных заявлений против реставрации сталинизма в СССР, участвовал в редактировании неподцензурного правозащитного бюллетеня «Хроника текущих событий», вместе своим тестем Петром Якиром и Ильей Габаем был соавтором обращения «К деятелям науки, культуры и искусства» о преследованиях инакомыслящих в СССР.
А еще властям не нравились (понятно, чисто стилистически) его песни, которые он начал писать и исполнять, аккомпанируя себе на гитаре, еще будучи студентом пединститута, в 1956 году. Первые его концерты состоялись в Москве в начале 60-х. С тех пор в оперативных сводках КГБ он проходил под кодовым именем «Гитарист».
Адвокатский вальс
Конечно, усилия тщетны,
И им не вдолбить ничего:
Предметы для них беспредметны,
А белое просто черно.
Судье заодно с прокурором
Плевать на детальный разбор —
Им лишь бы прикрыть разговором
Готовый уже приговор.
Скорей всего, надобно просто
Просить представительный суд
Дать меньше по сто девяностой,
Чем то, что, конечно, дадут.
Откуда ж берется охота,
Азарт, неподдельная страсть
Машинам доказывать что-то,
Властям корректировать власть?
Серьезные взрослые судьи,
Седины, морщины, семья…
Какие же это орудья?
Такие же люди, как я!
Ведь правда моя очевидна,
Ведь белые нитки видать!
Ведь людям должно же быть стыдно
За правду в Сибирь загонять!
Ой, правое русское слово —
Луч света в кромешной ночи!
И все будет вечно хреново,
И все же ты вечно звучи!
Он же Ю. Михайлов
На Лубянке Киму предложили компромисс: он прекращает публично петь свои песни, а ему позволят писать для театра и кино, но под псевдонимом. Так на свет появился Ю. Михайлов — автор текстов песен для 50 с лишним фильмов, включая «Бумбараш», «Про Красную Шапочку», «Обыкновенное чудо». Этот самый Ю. Михайлов вступал в творческий союз с композиторами В. Дашкевичем, Г. Гладковым, А. Рыбниковым.
В 1968 году состоялся и театральный дебют — семь песен для Калининского ТЮЗа (спектакль «Одной любовью меньше», режиссер Р. Виктюк), а в 1969 году вышли сразу две работы: семнадцать вокальных номеров для комедии Шекспира «Как вам это понравится» (театр на Малой Бронной, режиссер П. Фоменко) и двадцать два вокальных номера для спектакля «Недоросль» (Саратовский ТЮЗ, режиссер Л. Эйдлин).
В 1975 году Ким, он же Михайлов, представил Театру Советской Армии свою первую пьесу — «Иван-солдат». Всего им было написано свыше тридцати драматических произведений, поставленных в различных театрах России.
Ю. Михайлов прожил по начала перестройки, когда Юлий Ким начал публиковаться под собственным именем. В 1985 году он исполнил главную роль в спектакле по своей пьесе «Ной и его сыновья». В 1987 году вышла первая пластинка с его песнями — «Рыба-кит».
Истерическая перестроечная
Ну, ребята, — все, ребята,
Нету ходу нам назад,
Оборвалися канаты,
Тормоза не тормозят.
Вышла фига из кармана,
Тут же рухнули мосты,
А в условьях океана
Негде прятаться в кусты.
И дрожу я мелкой мышью
За себя и за семью:
Ой, что вижу! Ой, что слышу!
Ой, что сам-то говорю!
Как намедни на собранье
Что я брякнул — не вернешь…
Вот что значит воздержанье,
Вот что значит невтерпеж!..
И я чую, как в сторонке
Востроглазые кроты
Знай фиксируют на пленке
Наши речи и черты.
Зубы точят, перья тупят,
Шьют дела и часу ждут,
И уж если он наступит —
Они сразу к нам придут.
И прищучат, и прижучат,
И ногами застучат,
Отовсюду поисключат
И повсюду заключат.
Встанешь с видом молодецким,
Обличишь неправый суд…
И поедешь со Жванецким
Отбывать, чего дадут.
Ибо все же не захочешь
Плохо выглядеть в глазах,
Значит, полностью схлопочешь,
Так что, братцы, дело швах.
Так что, братцы, нам обратно
Ветер ходу не дает.
Остается нам, ребята,
Только двигаться вперед!..
Дискография Юлия Кима насчитывает более ста дисков, аудио- и видеокассет с записями песен. Его песни вошли во все антологии авторской песни, а также во многие поэтические антологии современной русской поэзии, в числе которых «Строфы века» (составитель Евгений Евтушенко, 1994).
В 2002 году Ким перевел на русский язык мюзикл «Нотр-Дам де Пари»«, он же является автором либретто русской версии этого знаменитого спектакля и большинства песен. Позже на сцене Театра оперетты в Москве были поставлены мюзиклы «Монте-Кристо», «Граф Орлов», «Анна Каренина», автором либретто которых является Ким.
С 1998 года живет попеременно в Иерусалиме и Москве, в результате чего в его творчестве появились пряные восточные мотивы.
Губерман и Либерман
Говорит Либерман Губерману:
— Дай костей моему доберману.
— На! — кричит Губерман. — Либерман!
Пусть подавится твой доберман!
О, дурацкое губ-либерманство!
Но ведь принял я это гражданство.
А гражданство такое принять —
Это вам не сто граммов принять,
Это вам каждый день делать выбор
Между губер, и домер, и либер.
О, как только возьму я иврит,
Я воскликну, как древний Аид:
— Возлюби, Губерман, Либермана!
А не то я спущу добермана.
Это сразу же всех примирит.
Свой юбилей поющий поэт, автор около пятисот песен, трех десятков пьес и десятка книг, член Союза кинеметографистов и Союза писателей, лауреат премии «Золотой Остап», российской госпремии имени Булата Окуджавы, национальной премии «Поэт» встретил в отменной творческой форме.
Я дотянул уж вот до сколька,
Чему причиной, несомненно,
И воздух Ближнего Востока,
И гены Дальнего Востока,
И среднерусской полосы
Неповторимые красы.
Своим почтенным долголетьем
И видом доблестным вполне
Обязан я и тем, и этим,
И дорогой моей семье,
И замечательной тусовке,
Где я варился, креп и рос
В объятьях бардовской массовки
При свете театральных звезд.
Благодарю, merci, спасибо!
Вы навсегда в моей душе.
Авось, глядишь еще что-либо
Спою вам, люди, ЕБЖ.
Для непосвященных: «ЕБЖ» — это «если буду жив». Так писал в конце своих писем Лев Толстой. Классики — они мнительные.
,
