Недавний уход Эдуарда Сагалаева стал для многих событием символическим, как будто подводящим черту под длительным и полным противоречий периодом развития отечественного телевидения, да и журналистики в целом. Вспоминая Эдуарда Михайловича, разные люди вспоминали разное и говорили о разном. Кто-то помнит державный документальный телесериал «Наша биография» к 60-летию СССР, кто-то — экспериментальные «Веселые ребята» и «12 этаж», или «Семь дней», или фестивали регионального телевидения… Его судьба, сама его биография — неоспоримое доказательство того, что телевидение, как и любое СМИ, — это прежде всего те люди, которые там работают.
Сегодня на страницах ЖУРНАЛИСТА о Сагалаеве вспоминает ЕВГЕНИЙ ШИРОКОВ, бывший главный редактор легендарной «Молодежки» ЦТ, которая еще в середине 1980-х начала будоражить эфир (и руководство Гостелерадио) неслыханной стилистической и тематической вольностью. Это пристрастные заметки соучастника, товарища, во многом единомышленника. Тем важнее вслушаться в его речь.
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
…7 мая, в День радио, который еще недавно был нас всех объединяющим праздником, я его поздравляю. Я знаю, что он неважно себя чувствует, хочу его поддержать и напоминаю: Эдик, мы с тобой два уникальные главреда, мы с тобой умудрились поработать главными редакторами и на телевидении, и в радиостанции «Юность». Мы рассуждали о наших ближайших конкретных делах. Были планы возродить в новом виде его фестиваль «Герой нашего времени», он объединял тележурналистов всей России. Эдик это поддержал. А ровно через неделю я провожаю его в последний путь. Говорю прощальные слова, и можете представить, что со мной происходит. Наша с ним жизнь, а это почти полвека, происходила на фоне гигантских преобразований, тектонических сдвигов в жизни нашего Отечества.
И вот — удар, который трудно перенести, я до сих пор не могу, честно говоря, как-то прийти в себя. И постоянно возвращаюсь среди сегодняшних разного рода тревожащих явлений, событий, к мысли о том, что мы прошли такую сложную тернистую дорогу жизни вместе. НАШИ ПУТИ В ЧЕМ-ТО РАСХОДИЛИСЬ, НО В ЧЕМ-ТО ЛИЧНОМ ВСЕГДА БЫЛИ СЛИТНЫ. И МЫ НЕ РАЗБЕЖАЛИСЬ, КАК ЭТО БЫВАЕТ СРЕДИ ЛЮДЕЙ НАШЕЙ ПРОФЕССИИ.
КАК МЫ С НИМ ПОЗНАКОМИЛИСЬ?
Товарищ Лапин, вопреки моему упорному сопротивлению, все-таки внедрил меня в телевизионное пространство. Я руководил радиостанцией «Юность», отбивался, наверное, полгода. Но в конце концов перешел на должность главного редактора Главной редакции телевизионных программ для молодежи, и год еще сохранял пост руководителя радиостанции «Юность». Это случилось 1 января 1976 года. Представьте себе, радиостанция на Пятницкой, 25, а ТВ в Останкине, только с одной летучки на другую мотаться… А творческий процесс не должен останавливаться. Эдик был моим первым замом на ТВ, он стал моей опорой. И в этом рабочем общении завязалась наша дружба. Она выдержала испытание, которое люди умные и много знающие считали делом почти безнадежным: нам С.Г. Лапин поручил создание 60-серийного фильма (по сути, 60 документальных часовых фильмов) «Наша биография», к 60-летию Советской власти. В кратчайшие сроки! Если подобная работа, «Летопись полувека», усилиями мощного объединения «Экран», с привлечением разных студий со всего Союза, создавалась два года, то нам надо было через несколько месяцев выдать в эфир полный материал. Надо было все сделать силами одной монтажной аппаратной, АМВ-15, она единственная была с необходимыми возможностями монтажа, работала круглосуточно.
Очередная бригада входила в эту монтажную каждый раз на пять суток, какой там трудовой кодекс и технические рамки! Дули какие-то вентиляторы на эту технику, которая почти не знала профилактики, люди тоже не знали никакой «профилактики»…
Эдик, живший поблизости, на Аргуновской улице, приходил посмотреть среди ночи, все ли там в порядке… Надо сказать, что Эдик (это в целом нетипично для руководителя, тем более бывшего комсомольского работника) был человеком чрезвычайно скромным и порой даже застенчивым. Однажды он пригласил нас с женой на узбекский плов, мы пришли и увидели, что они вчетвером с подросшими дочкой и сыном ютятся в маленькой двухкомнатной квартирке. Получил когда-то от ЦК комсомола. Тогда я решил вплотную заняться этим вопросом, пошел в горком партии, к хорошо знакомому мне Альберту Рогачеву, секретарю по идеологии, надавил на все рычаги. И через несколько месяцев Сагалаев получил на той же улице четырехкомнатную квартиру. Конечно, он потом что-то сделал бы, купил бы, наверное. Но я очень рал, что тогда ему помог.
«Наша биография» стала действительно гордостью телевидения, мы получили Госпремию СССР, 10 режиссеров, сценаристов стали лауреатами. Тогда очень редко давали премии ТВ, получили только программа «Время» и блистательный Александр Каверзнев. Это нас еще больше сплотило.
«ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА» И ДРУГИЕ
На телевидении главное — яркое действо, драматургия, зрелищность. Мы были разведчиками в новых жанрах и формах. Очень многое из того, что сегодня видим каждый день по всем каналам, рождалось в нашей редакции.
У нас не было раздраев, редакция быстро стала одним сплоченным отрядом. Не было людей, которые бы хотели уйти, обычно переходили только на повышение, и мы с сожалением «дарили» кого-то другой редакции. На нас с завистью поглядывали коллеги. Вышли из молодежной редакции и Константин Эрнст, и Леонид Парфенов, и Александр Любимов, и Кира Прошутинская…
1978 — Фестиваль молодежи и студентов в Гаване. Наша новая рубрика называлась «Салют, фестиваль!». Стали поступать интересные материалы, появлялись новые молодые люди. Особенно заметными были Андрей Кнышев и Владимир Мукусев, я за ними следил и был рад их принять на штатную работу. Андрей Кнышев и Виктор Крюков создали передачу «Веселые ребята», которая вообще взорвала телевизионный мир. Обстоятельства заставляли редакцию работать на высочайшем градусе. И Я ЧУВСТВОВАЛ, КАК У ЭДИКА НАКАПЛИВАЛАСЬ СВОЕОБРАЗНАЯ «УСТАЛОСТЬ МЕТАЛЛА». МЫ ВЕДЬ КРОМЕ БЛАГОДАРНОСТИ ЗА СВОЮ РАБОТУ ПОЛУЧАЛИ ТАКИЕ ПОДЗАТЫЛЬНИКИ, ТАКИЕ ЗУБОТЫЧИНЫ… НАДО БЫЛО ПРОДИРАТЬСЯ. Над нами в те годы было всевидящее «недреманное око», а мы же должны дерзать, как иначе привлечешь молодежь…
Эдик был душой новых проектов, живым участником творческого процесса, а не просто руководителем, который оценивает материал. «Веселые ребята» часто заседали в его кабинете и продумывали какие-то детали. Вообще, передача удалась, потому что нам, опять-таки в виде эксперимента, выделили аппаратные монтажа и видеозаписи, АМВ-20 и АМВ-26, и там творились чудеса. Эдик вникал во все тонкости техники. Необычно для нас: мы гуманитарии, занимаемся журналистикой, есть же специальные люди, технический отдел… А на самом деле именно новая техника была условием творческого успеха. В каждом квадратном сантиметре нашей пленки была какая-то выдумка. В передаче о молодоженах, помню, из лба Лени Сергеева (тоже наша кадровая находка) вылетала птичка и спрашивала: «Куда деньги деваются?». Все делалось с юмором, тонкой иронией, без нравоучений… Эдик был связующим звеном между руководством и техникой. Брал на себя улаживание порой непростых межведомственных отношений. Когда освободилось место главного в «Юности», я Эдуарда, можно сказать, благословил, он там, так же как я в свое время на ТВ, стал погружаться в тайны и особенности радио. Говорил, что это не так легко.
НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ
Потом я уехал в Венгрию руководить нашим корпунктом, а Эдик после меня стал главным редактором «Молодежки». Приезжал ко мне в Венгрию, советовался, никогда не жаловался…Он был уже опытный руководитель, но изменились времена, резко изменились требования… И не было того чувства полета, надо было многое преодолевать, я чувствовал его озабоченность…
А впереди у Эдика был новый этап его «телевизионной зрелости». Он уже руководил программой «Время», начал вести свою собственную авторскую программу «Семь дней». ОНА БЫЛА ЗЕРКАЛОМ ВСЕГО НОВОГО НА ТЕЛЕВИДЕНИИ, ОТКРЫВАЛА НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ. РАНЬШЕ ГЛАВНЫЕ РЕДАКТОРЫ И ПОМЫШЛЯТЬ НЕ МОГЛИ, ЧТОБЫ «ВЫСОВЫВАТЬСЯ» В ЭФИР. А ОН НЕ БОЯЛСЯ. У него в той же «Молодежке» был замечательный «12-ый этаж», уже торжествовала гласность, и он нащупал важные подходы к душе зрителя. Организовал «лестницу», где собиралась подростковая аудитория, самая сложная.
В программе «Семь дней» Сагалаев продолжал разработку новых подходов. Первые же выпуски стали событием. Я делал несколько сюжетов о жизни Венгрии, там проходил период сложнейшей трансформации. А для очередного выпуска нам был заказан репортаж о жизни и заботах простых людей. Мы вложили с оператором Романом Карменом много труда в эту работу, отправили в Москву. Ждали у экрана, как все это впишется в общую канву. Не дождались: программу закрыли.
Можно только гадать, как все это пережил Сагалаев. Он ушел с телевидения и стал думать о новых проектах. Возглавил Союз журналистов СССР. Возглавил национальную телерадиокомпанию, где все было непросто. Потом взялся за дело, которое живет до сих пор, создал Национальную ассоциацию телерадиовещателей. Решил объединить, поддержать наших товарищей, которые трудятся не в столичных условиях и часто не находят поддержки в своих регионах. Дать им ощущение единства, поощрить людей талантливых, ищущих…
Фестиваль «Герой нашего времени» — еще одно его детище. Я был с Сагалаевым в нескольких городах России. Видел, как к Эдику относятся люди, делятся наболевшим. Кто нынче герой нашего времени? Блогер? Кто-то, кто кого-то обманул и разбогател… Эдик был озабочен тем, чтобы вернуть истинного героя.
Он проходил жесточайшие круги испытаний, успеха, критики, давления. Помню, в Самаре на фестивале он нас удивил, раздал членам жюри диски с индийской методикой оздоровления, он сам ездил в Индию, хотел, чтобы это помогло людям. Это для него всегда было важным…
…На открытии памятника соратнику Анатолию Лысенко, с которым тоже многое пройдено, за месяц до своей смерти, он сказал добрые слова о нашем Толе, заявил, что присоединяется к фонду помощи молодым журналистам имени Лысенко, который учредила его дочь Марьяна, чтобы продолжить и укрепить его дело. Наше дело.
…У нас были очень близкие отношения. Когда я уезжал в Венгрию, у меня были некоторые трудности с младшим сыном, и я попросил Эдика приглядеть за ним, как-то помочь, если надо, и он не уходил от этого. И об этом я тоже сказал на нашем прощании.
Идеальных людей, конечно, не бывает. Но то, что Сагалаев — уникальная, яркая фигура нашего телевидения, — это несомненно.
Фотографии из архива Евгения Широкова
