Вольфганг Крах, главный редактор Süddeutsche Zeitung, не разделяет восторгов по поводу трансформации крупнейших мировых СМИ. Он считает журналистские расследования основой работы редакции и ожидает возвращения своих сотрудников, которые после пандемии продолжают работать удаленно, в центральный офис в Мюнхене.
Вольфганг Крах присоединился к Süddeutsche Zeitung в то время, когда эта крупная баварская ежедневная газета почти не выпускала журналистские расследования. Двадцать лет спустя издание, которую он возглавляет вместе с Джудит Витвер, стала мировым авторитетом в этой области после публикации десятков скандальных материалов, некоторые из которых (например, о «Панамских документах») имели международный резонанс.
Сегодня Süddeutsche Zeitung – крупнейшая газета в Германии и, вероятно, в Европе, с 500 журналистами и 40 иностранными корреспондентами и более чем 400 000 подписчиков, следящих за ее ежедневными публикациями.
ВОЛЬФГАНГ КРАХ, главный редактор Süddeutsche Zeitung
– Вы руководите газетой, в которой многие немецкие журналисты мечтают поработать хотя бы один день. Как вам удается поддерживать такую привлекательность издания?
– Действительно, Süddeutsche Zeitung – соблазнительный бренд. Я много лет работал в журналах Stern и Der Spiegel и никогда не испытывал такой сильной идентификации с брендом и продуктом. Я считаю, что в основе всего – корпоративная культура и качество продукта. Наши сотрудники очень гордятся, что работают в Süddeutsche Zeitung, потому что знают: это лучшая газета.
– В 2020 году 35 человек были уволены.
– Экономические прогнозы, связанные с пандемией, были плохими, и владельцы решили сократить рабочие места. Это явно было ошибкой. Наша редакция, как и многие другие, все еще переживает переходный период, и в этой ситуации, как вы понимаете, нужны люди с новыми навыками. Гораздо лучше было бы заняться некоторыми заменами, а не просто провести сокращения.
– Что вы предприняли?
– Спустя месяцы после увольнений нам удалось убедить владельцев в том, что последствия сокращения персонала стало проблемой и что мы должны нанять новых сотрудников. Мы привели очень конкретные примеры того, что мы теряем в этой ситуации и что мы могли бы получить. В противном случае мы не смогли бы делать то, что мы должны делать в газете. В итоге в 2022 году было мы наняли более 50 новых специалистов. Это довольно хорошо.
– Каких журналистов вы наняли?
– У них разные навыки. Три или четыре года назад у нас почти не было профессионалов, которые занимались бы аудиожурналистикой, визуализацией, интерактивными разработками или искусственным интеллектом. Тогда у нас была сильная, но небольшая команда. МЕДИАБИЗНЕС – ЭТО БИЗНЕС, ОСНОВАННЫЙ НА КАЧЕСТВЕ. А КАЧЕСТВО ТРЕБУЕТ РЕСУРСОВ.
– Получаете ли вы желаемое качество, когда большинство сотрудников редакции все еще работают дома?
– Удаленный формат работает лучше, чем я ожидал. ОДНАКО МЫ ХОТИМ, ЧТОБЫ ЖУРНАЛИСТЫ ВЕРНУЛИСЬ В РЕДАКЦИЮ, ПОТОМУ ЧТО ОБМЕН ИДЕЯМИ И ЭМОЦИЯМИ ОТСУТСТВУЕТ. КРЕАТИВНОСТЬ НАШЕЙ ЖУРНАЛИСТСКОЙ РАБОТЫ СТРАДАЕТ. ЖУРНАЛИСТИКА ИНОГДА РОЖДАЕТСЯ ВО ВРЕМЯ НЕПРИНУЖДЕННОЙ БЕСЕДЫ В КОРИДОРЕ. А В РЕДАКЦИИ МНОГО РАЗГОВОРОВ И МНОГО КОРИДОРОВ. Мозговой штурм лежит в основе нашего творческого процесса, и оптимальное пространство – это наш центральный офис.
– Разве видеоконференции – это не разговоры?
– Разговор по Zoom – это совсем другое. Это не спонтанная беседа, а запланированная встреча. Здесь меньше обмена информацией, люди могут быть более агрессивными, а обсуждения совершенно другие.
– Пандемия, по крайней мере, привела к резкому увеличению числа подписчиков, не так ли?
– Когда началась пандемия, у нас уже был очень сильный научный отдел, поэтому мы очень хорошо освещали вирус и его последствия. У нас есть команда примерно из десяти человек, некоторые из них имеют опыт работы в медицине, физике, химии, биохимии и геологии. С самого начала мы публиковали на нашем сайте статьи, которые больше никто в Германии не выпускал. Читательская аудитория резко возросла, как и количество подписчиков, которых мы получили. За последние два года мы приобрели почти 100 000 новых цифровых подписчиков.
– Они не отписались после пандемии?
– Мы сохранили их. Мы не столкнулись с такой же ситуацией, как, например, The Washington Post после того, как Дональд Трамп покинул Белый дом, когда их подписка сократилась. У нас по-прежнему очень высокий уровень подписок, и мы все еще растем. Медленно, но мы растем. Честно говоря, я действительно боюсь, что подписки упадут, но не из-за спада интереса к каким-то темам, а из-за нынешней экономической ситуации в Германии.
– Каковы ваши планы относительно газеты на ближайшие годы?
– Мы хотим оставаться лучшей газетой в Германии. Это легко сказать, но у нас большие амбиции. Мы должны подумать о том, как эффективнее инвестировать в редакцию, потому что она слишком велика, и я не думаю, что станет еще больше.
– Где вы видите возможности для улучшения?
– МЫ ДОЛЖНЫ ВЫПУСКАТЬ БОЛЬШЕ КОНТЕНТА НА ВЫХОДНЫХ, ПОТОМУ ЧТО МЫ ВИДИМ, ЧТО У АУДИТОРИИ ЕСТЬ БОЛЬШОЕ ЖЕЛАНИЕ ЧИТАТЬ, В ТОМ ЧИСЛЕ В ЦИФРОВОМ ФОРМАТЕ.
Мы также видим, что интерес к научно-популярным темам не только сохраняется, но и растет. В науке наблюдается бум в очень широком смысле этого слова. Мы должны очень внимательно и четко освещать такие темы, как изменение климата или взаимосвязь между питанием и болезнями. Нам также необходимо усилить освещение тем, связанных с политикой. И, конечно, исследования играют важную роль. Мы будем продолжать вкладывать в них значительные средства.
– Ваша газета является мировым эталоном в этой области.
– Это правда, но здесь есть один важный нюанс. У нашей редакции есть дух бдительности и неустанного поиска информации. Раньше такого не было. Мы совершили впечатляющий скачок в расследованиях, опубликовав наш большой эксклюзив о «Панамских документах» в 2016 году. Это была история мирового масштаба, глобальная схема отмывания денег, и многие другие средства массовой информации дополнили ее.
– Как вы подходите к выбору темы расследования?
– Мы полностью защищаем наши источники и без колебаний беремся за самые сложные вопросы. Люди, которые хотят что-либо сообщить, доверяют нам, поэтому они к нам приходят. Кроме того, у нас есть команда, занимающаяся отслеживанием проблем, которые, по нашему мнению, важно расследовать.
– Улучшают ли новые профессиональные профили, которые вы внедрили, традиционное расследование?
– Однозначно. Сочетание классических журналистских и специализированных навыков впечатляет. Журналистам, занимающимся обработкой данных, удается извлекать ключевую информацию не хуже программистов. А без проверки на достоверность аудиовизуальных материалов сегодня просто не обойтись. Появляются новые способы исследования и поиска данных, обнаруживаются новые проблемы и предлагаются новые решения, которые мы себе раньше не могли и представить.
– Как вы сочетаете работу на локальную аудиторию и выпуск контента национального и даже международного масштаба?
– Мы единственная газета в Германии, которая является и местной, и национальной. И для меня это идеально! У нас есть две ноги. ОКОЛО 100 НАШИХ ЖУРНАЛИСТОВ РАБОТАЮТ НАД ЛОКАЛЬНЫМ КОНТЕНТОМ, КОТОРОЕ ОЧЕНЬ ВОСТРЕБОВАН В БАВАРИИ, И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ МЫ ВЫПУСКАЕМ МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ЖИТЕЛЕЙ ВСЕЙ СТРАНЫ (И НЕ ТОЛЬКО). У нашего читателя есть самое полное предложение из всех возможных.
– Вы удовлетворены международным охватом?
– Вполне. Мы не хотим сокращать число наших корреспондентов, потому что чрезвычайно важно получать эксклюзивную информацию. Для новостного издания жизненно важно генерировать собственные новости. Кстати, мы ищем журналистов, которые отлично знают русский и китайский языки, чтобы улучшить наше качественное освещение заслуживающих всеобщего внимания тем, связанных с Россией и Китаем.
– Как вы работаете над тем, чтобы сохранить качество контента, который распространяется на различных носителях и платформах?
– Это очень важный вопрос, и мы его не решили. Мягко говоря, этот процесс не завершен. Крайне важно, чтобы те люди, которые, например, работают с социальными сетями, прошли подготовку в качестве журналистов в нашей редакции. У нас должны быть те же стандарты качества, но адаптированные к языку соцсетей. Это нелегко, но мы должны попытаться.
– Как вы думаете, должны ли журналисты быть активными в социальных сетях?
– У меня, например, нет Twitter*-аккаунта. Но я знаю, что для многих журналистов важно присутствовать в социальных сетях. Отклик, который они получают на свою работу, там очень быстрый. Тем не менее, социальные сети затмевают весь мир. Это пузыри. Опасность заключается в том, что журналисты воспринимают тот же Twitter* как реальность. А когда реакция на новость очень быстрая и агрессивная, существует риск оказаться заложником мнений.
– Каким критериям должен соответствовать журналист Süddeutsche Zeitung сегодня?
– Отбор журналистов и обучение, которое мы проводим, полностью изменились за последние десять лет. РАНЬШЕ ГЛАВНЫМ КРИТЕРИЕМ ВЫБОРА ЖУРНАЛИСТА БЫЛО ТО, ХОРОШО ЛИ ОН ИЛИ ОНА ПИШЕТ. СЕЙЧАС МЫ ИЩЕМ ПРОФЕССИОНАЛОВ СО СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫМИ ЗНАНИЯМИ, ИМЕЮЩИХ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ НАВЫКИ. МЫ ИЩЕМ СПЕЦИАЛИСТОВ В ОБЛАСТИ ДАННЫХ, АУДИО, ВИДЕО, ПРОГРАММИРОВАНИЯ, МЕСТНОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ.
– Нужны ли и редактору теперь другие навыки?
– Я думаю, что роль редактора полностью изменилась. Раньше было так, что выбирали одного из лучших репортеров в редакции. Это по-прежнему важный критерий, но теперь ему также необходимо разбираться в новых технологиях, уметь работать с данными, социальными сетями, аудио и видео. Раньше ему все это было не нужно.
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР ТЕПЕРЬ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЛИДЕРОМ ПРОЦЕССА ТРАНСФОРМАЦИИ, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ. И ЭТО НЕ ПРОСТО ЖУРНАЛИСТСКАЯ ЗАДАЧА. ЭТО ТАКЖЕ БОЛЬШАЯ УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ ЗАДАЧА – ПЕРЕСТРОИТЬ РАБОТУ ОРГАНИЗАЦИИ С ЧИСЛЕННОСТЬЮ 500 ЧЕЛОВЕК.
– У вас сложились необычные профессиональные партнерские отношения с Джудит Витвер, с которой вы делите руководство газетой. Как вы работаете вместе?
– Я считаю, это отличное решение для управления редакцией. Мы разделили некоторые задачи. Например, я отвечаю за исследования, бизнес, спорт и работу с аудиторией. Но мы оба несем ответственность за все. Я понимаю, что это необычная модель, но она работает.
Мы разговариваем по десять раз за день. У нас очень доверительные отношения. Но так получается только тогда, когда вы даете другому человеку возможность решить что-то самостоятельно и принимаете это решение как свое собственное. Мы обсуждаем много вещей, но есть решения, которые не могут ждать и которые нужно принимать только в определенный момент. Мы оба знаем, что какое бы решение ни принял кто-либо из нас, оно правильное.
– Почему вы захотели стать журналистом?
– Потому что я любопытный человек. Мне всегда было любопытно, что происходит вокруг. Я думал, что профессия журналиста даст мне возможность встречаться с людьми и получать опыт, который невозможно получить в другой профессии. В том числе научиться говорить на других языках. А еще я страстно люблю литературу.
*Заблокирован на территории РФ
Источник фотографий: sueddeutsche.de, Natalie Isser
Иллюстрация на обложке: shutterstock.com
